«Квакер без причуд» // А. Л. Сагалова

Статья из сборника «Труды Государственного музея религии. Выпуск 21». Публикуется с разрешения автора. Примечания доступны в полной версии статьи.

«Квакер без причуд»: к вопросу о месте квакерства в мировоззрении Томаса Пейна

А. Л. Сагалова

В январе 1793 г. Национальный Конвент решал судьбу бывшего французского монарха Людовика XVI. Поздно вечером 17 января были подведены итоги голосования по вопросу наказания для короля: 361 депутат безоговорочно высказался за смертную казнь, 334 – против, 26 депутатов выступили за отсрочку приговора. 19 января секретарь А.-Ж. Банкаль зачитал переведенное с английского обращение депутата Томаса Пейна, героя Американской революции, чьи сочинения глубоко чтили поборники свободы по обе стороны Атлантики. Текст начинался словами: «Решение, принятое… Конвентом, исполнило меня искренней грусти» [1]. Сразу же после этой реплики чтение прервал лидер монтаньяров, Ж.-П. Марат. «Я возражаю против права Томаса Пейна участвовать в голосовании, – заявил Друг Народа. – Он квакер, и его вера не позволяет ему выступать за смертный приговор». Порядок был восстановлен, и чтение продолжилось, несмотря на выкрики с места и волнение среди депутатов. Гражданин Пейн, устами секретаря взывая к своему революционному опыту, убеждал слушателей отсрочить исполнение приговора во имя сохранения дружественных отношений с единственным союзником республиканской Франции – Соединенными Штатами; ведь совсем недавно именно Людовик XVI оказал помощь борцам за независимость американских колоний. Под конец Марат выбежал на середину зала и повторил: «Пейн голосует против смертного приговора потому, что он квакер!» На что Томас Пейн отвечал с воистину квакерской невозмутимостью: «То, как я голосую, продиктовано и интересами общественной политики, и соображениями морали» [2].

Марат, около десяти лет проживший в Англии, знал о квакерах не понаслышке, а его сограждане-депутаты могли читать об этой английской секте в «Истории обеих Индий» аббата Рейналя или в «Философских письмах» Вольтера, опубликованных на французском языке в 1734 г. [3] Последний изобразил квакеров не без свойственной ему иронии (и местами даже сарказма), но в то же время с симпатией, в которой подчас сквозило уважение: высоконравственные, умиротворенные и чуждые всяческим страстям люди, отвергающие крещение как «иудейский обряд», признающие лишь «причастие сердца» и прекрасно обходящиеся без услуг духовенства. Вольтер описывает лишенную украшений одежду квакеров, их манеру называть всех на «ты», избегая титулов и подобострастных обращений, их неприятие войн и возражения против принесения клятв [4]. В общем и целом портрет квакера, воссозданный на страницах «Философских писем», является достаточно достоверным; великого Вольтера можно упрекнуть разве что в некоторых неточностях, когда он с юмором излагает историю квакерства. Кроме того, просветителя явно не слишком интересовала теологическая сторона вопроса: самая суть квакерства – учение о Внутреннем Свете [5] – осталась обойденной его вниманием. Проповедуя это учение, Джордж Фокс (1624–1691), вдохновитель движения, известного впоследствии как Религиозное общество Друзей или квакеры [6], и его единомышленники отталкивались от так называемого «квакерского стиха» в Евангелии от Иоанна: «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин 1. 9) [7]. Внутренний Свет обозначал божественное присутствие в человеческой душе (известно выражение Фокса: «то, что от Бога в каждом»). Любой человек, вне зависимости от расы, пола, возраста, знания или незнания Библии, являлся носителем частицы («меры») Бога, а взаимодействие с Внутренним Светом осуществлялось исключительно посредством личного откровения. «…Мы говорим людям, что Христос в них», – гласит основное теологическое сочинение квакеров «Апология истинного христианского богословия» (1676) [8]. Подобное богословие естественным образом отменяло необходимость организованной религии в лице храмов и духовенства («…Господь показал мне… что Он живет не в храмах, возведенных по велению людей, но в сердцах человеческих…») [9], а также на разных исторических этапах формировало у квакеров склонность к эгалитаризму, пацифизму, аболиционизму и различным формам гуманизма. Приверженность каковому, к негодованию Марата, и явил перед лицом Национального конвента гражданин Томас Пейн, голосуя против казни Людовика XVI.

Называя Пейна квакером, Марат был прав лишь отчасти: формально Томас Пейн, принадлежал к Церкви Англии, как и его мать, Фрэнсис Кок. Однако его отец, мастер-корсетник Джозеф Пейн, действительно был членом Религиозного общества Друзей и посещал собрание городка Тетфорда (Норфолк), где и родился в 1737 г. его сын, Томас. Квакеры, будучи единственной нонконформистской общиной Тетфорда, существовали под постоянным давлением со стороны Церкви Англии. Хотя преследования Друзей завершились принятием Акта о веротерпимости в 1689 г., квакеры по-прежнему оставались ущемленными в правах, что вызывало их недовольство и, как следствие, серьезные опасения официальной Церкви – единоверцев Джорджа Фокса хорошо помнили в качестве смутьянов и богохульников, чинивших беспорядки в церквах и отказывавшихся платить десятину: их надлежало держать под строгим контролем. В семье, где вырос Томас Пейн, пути нонконформизма и официальной религии пересеклись: с детства будущий революционер и публицист наблюдал, с одной стороны, конфессиональную напряженность в родном Тетфорде, с другой, – религиозный баланс внутри семьи, вероятно, делая собственные выводы о пагубности первой и возможности второго.

Конфессиональный компромисс в семье Пейнов, несмотря на отсутствие прямых указаний в источниках, по всей видимости, действительно имел место. Компромиссом был сам брак родителей Томаса: квакер Джозеф Пейн рисковал быть изгнанным из своего собрания за брак с представительницей Церкви Англии; англиканка и дочь адвоката Фрэнсис Кок, выходя за ремесленника-нонконформиста, лишалась высокого социального статуса. Джордж Чалмерс, первый биограф Пейна, утверждал, что будто бы Джозеф Пейн был все же исключен из собрания, но при этом его сын в силу «убеждений его отца и чудачеств его матушки» так и не был крещен [10]. Оба эти утверждения противоречат друг другу (у квакеров отсутствуют таинства в общепринятом смысле слова, а потому сын Джозефа Пейна мог не быть крещен, но скорее в том случае, если отец остался бы в собрании) и едва ли заслуживают доверия. Впоследствии историки убедительно доказали, что квакерская составляющая присутствовала в жизни Пейна не в меньшей степени, чем англиканская; более того, мать Пейна впоследствии также присоединилась к тетфордскому собранию Друзей [11]. Томас был крещен в Церкви Англии; при этом, вероятнее всего, воспитывали его преимущественно в квакерском духе. Исследователи не выражают ни малейшего сомнения в том, что Томас сопровождал отца на молитвенные собрания и был хорошо знаком с реалиями квакерской жизни.

Большинство биографов Пейна в той или иной мере воздают должное квакерскому наследию в жизни и трудах своего героя: резкая неприязнь к церковной и государственной иерархии, пренебрежение титулами и сословными привилегиями, акцент на значимости простого человека и его нужд, характерная социальная направленность взглядов Пейна наряду с выступлениями против рабства и позицией в вопросе казни Людовика XVI – все это историки склонны приписывать его квакерскому происхождению [12]. При этом исследователи довольно редко анализируют формы и проявления квакерского влияния на мировоззрение Пейна, в лучшем случае уделяя этому вопросу лишь несколько абзацев, а зачастую просто ограничиваясь констатацией факта. Можно назвать лишь нескольких ученых (как правило, из числа ранних биографов), склонных придавать особое значение религиозному воспитанию Пейна и рассматривать его общественно-политические принципы сквозь призму квакерского учения…


Скачать текст полностью: [.pdf]