Евангельский образец отцовской любви

Каждый год накануне Рождества я сооружаю небольшие ясли, изображающие рождение Иисуса по мотивам истории, рассказанной в Евангелии от Луки. Я читал и слышал эту историю множество раз, она легла в основу популярного изложения рождения Иисуса, именно так его передают и воспроизводят. В моем рождественском вертепе есть маленькая конюшня, несколько коров и ослов, ясли и несколько фигурок, изображающих Марию, Иосифа, младенца Иисуса, ангела, пастухов и трех волхвов. Я расположил их в том порядке, в котором они появляются в истории, как будто бы я ставлю пьесу, и затем, когда волхвы (которых я «позаимствовал» из Евангелия от Матфея) уходят, я собираю их всех в коробку до следующего года. Когда в прошлом году я занимался уборкой, настал момент когда остались стоять лишь фигуры Иосифа и младенца Иисуса, и что-то побудило меня остановиться. Маленькая статуэтка Иосифа изображает мужчину средних лет, с темными волосами и бородой. Он стоит на коленях и смотрит вниз – я чувствую, что его взгляд полон любви – на ребенка, лежащего перед ним в яслях. Глядя на него, я вспомнил те времена, когда такими же влюбленными глазами смотрел на каждого из моих двух сыновей, когда они только появились на свет. Волна эмоций прошла по моему телу, вызывая у меня слезы радости от воспоминаний об этих двух событиях. Вне зависимости от того, был ли Иосиф биологическим отцом Иисуса или нет, должно быть он переживал ту же эмоцию, глядя на младенца, на своего сына. Внезапно я увидел в Иосифе настоящего человека, отца, такого же, как я, подле любимого сына.

В Евангелиях мало говорится об Иосифе. Согласно некоторым апокрифическим преданиям, он был куда старше, в некоторых случаях ему было восемьдесят лет, у него было шесть детей от прошлого брака, что объясняет упоминание братьев и сестер Иисуса и при этом не противоречит идее о вечной девственности Марии. Я вижу Иосифа иначе. Для меня он молодой человек в типичном для тех лет брачном возрасте, может быть ему 18 лет, а Марии 14 или 15. Два подростка вместе переживают чудо рождения новой жизни, и это событие наполнило их радостью и благоговением.

В Евангелии от Матфея передана другая версия рождения Иисуса, в которой Иосиф играет крайне значительную роль. В ней его трижды посещают ангелы, больше, чем кого-либо еще в Евангелиях, включая Иисуса. Во время первой встречи ангел объявляет ему, что Мария беременна от Святого Духа, что он должен принять ее и назвать младенца «Иисусом». Во второй раз ангел возникает незадолго до рождения Иисуса и призывает его отправиться с семьей в Египет, а в третий раз он является уже в Египте, где сообщает ему, что они могут безопасно вернуться домой.

Мы не можем знать, какая из версий соответствует истине, а также каждая из них могла быть выдумана автором Евангелий. Но обе версии настаивают, что у Иосифа были причины считать своего сына кем-то особенным. Если так и было, повлияло ли это на его отцовство? Позволял ли он Иисусу отлучаться в синагогу и читать Писание, как он того хотел, или он требовал от него оставаться в мастерской, пока Иисус не повзрослеет и сможет самостоятельно принимать решения? Или он был простым человеком, подобно мне, который просто старался быть лучшим отцом, насколько мог, не представляя, к чему приведут его действия, и, если мы верим историям, прожил недостаточно долго, чтобы выяснить это?

Иосиф был не единственным отцом, появляющимся в Евангелиях, но одним из двух, упомянутых в них по имени. Другим был Зеведей, отец учеников Иакова и Иоанна. Зеведей кратко упоминается в Матфей 4:21, в сцене, где Иисус идет по Галилейскому морю и призывает Иоанна и Иакова последовать за ним, пока те находились в лодке вместе с Зеведеем и чинили рыболовные сети. Я поражался тому как легко они отказались от своей прошлой жизни. Знали ли они Иисуса до этой встречи, знал ли он их? Были ли они учениками Иоанна Крестителя и были ли они у реки, когда Иисус проходил крещение? Или они были среди последователей Иоанна, когда, как утверждают некоторые предания, Иисус на некоторое время оставался рядом с Иоанном? Или они пошли за ним просто из-за того, что их друзья Симон и Андрей уже были с ним, и что это было куда интереснее, чем ремонтировать рыболовные сети? Какими бы ни были причины, их неожиданный уход удивителен и куда более необычен, если они не знали Иисуса и были просто привлечены притягательной природой его присутствия и его странным и неожиданным предложением.

Когда я думаю об этом случае сейчас, находясь в контексте собственных измышлений об Иосифе, фигура Зеведея привлекает мое внимание. Как он почувствовал себя тогда, когда оба его сына спрыгнули с лодки без разрешения и слов прощания? Может быть он кричал им вслед: «Вернитесь! Вы что о себе возомнили! У нас же еще много работы!». Ожидал ли он от них подчинения, как от послушных иудеев, которых учат почитать своих отца и мать? Или он сказал: «Идите, я благословляю вас. Вернитесь когда-нибудь и расскажите о том, что нашли»? Ощутил ли он укол зависти, не имея возможности самому бросить прежнюю жизнь и пойти вслед за Иисусом? Испытывал ли Иосиф похожие противоречивые чувства? Позволял ли он Иисусу покидать мастерскую и направляться в синагогу, ведь таковым было его желание, или он требовал от него оставаться в ней до того как станет взрослым и сам может принимать решение?

Ответ на эти вопросы и определенное представление о том, как Иосиф и Зеведей могли воспринимать свои отношения с сыновьями, можно найти в истории о другом отце и его сыновьях. В той, которая называется «притча о блудном сыне» и описана в Евангелии от Луки 15:11-32.

Я довольно давно заинтересовался этой историей, – я отец двоих сыновей, чьи характеры очень похожи на тех двух сыновей из притчи. Мой старший сын более ответственный, как и старший сын из библейского рассказа. Это не значит, что он решил, так сказать, остаться дома и помогать по хозяйству. Нет, он ушел и прожил жизнь, полную приключений, и у него их было куда больше, чем у меня. Тем не менее, он всегда был основательным и очень ответственным в своих поступках. Не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, будто мой младший сын безответственный, это было бы неправильно. Но он более авантюрный, мог в любой момент сорваться куда-нибудь и за один месяц пройти дорогу французских королей или взобраться по горам до Мачу-Пикчу. Он определенно из тех, кто попросил бы у меня свою долю моего состояния, чтобы затем отправиться куда-нибудь по своим делам.

Хотя притча и называется «о блудном сыне», на самом деле она об отце и его взаимоотношениях с двумя сыновьями. В ответ на просьбу своего младшего сына о получении доли наследства, чтобы он мог уйти преследовать свои собственные интересы, отец мог сказать: «Нет, ты нужен мне здесь, помогать по хозяйству». Как мог бы сказать Зеведей своим сыновьям, призывая их вернуться назад. В качестве компромисса отец мог бы дать ему немного денег на короткое путешествие, но не всю его долю наследства, без дополнительных условий. Но он сказал: «Иди, я благословляю тебя. Вернись когда-нибудь и расскажи, что нашел». Вдобавок он снабдил своего сына всеми необходимыми ресурсами. Если Иисус, рассказывая притчу, хотел продемонстрировать нам поступок любящего отца, то мы также должны предположить, что и Иосиф, и Зеведей провожали своих сыновей с улыбкой и благословением. И, если бы так сложились обстоятельства, для них было бы естественным принимать сыновей обратно с теплотой и радостью, подобно отцу из притчи. Я представляю, что помимо того, чтобы одарить своего сына лучшей одеждой и перстнем, он также говорит ему: «Расскажи мне обо всех твоих приключениях. Я хочу всё услышать». И, пока они пировали откормленным теленком, юноша с энтузиазмом рассказывал бы своему отцу слегка отредактированную версию своих переживаний. А затем его друзья услышали бы более откровенную историю, и, я не сомневаюсь, в тайне они пожелали бы себе таких же возможностей.

В своей книге «Пророк» Халиль Джебран дает прекрасное описание отношений между родителями и детьми, которое подходит и Иосифу, и Зеведею, и отцу из притчи о блудном сыне. Оно начинается со слов: «Ваши дети – не дети вам. Они сыновья и дочери тоски Жизни по самой себе». В конце он прибегает к образу лучника, чтобы передать представление о том, что значит быть родителем. Следуя аналогии, родитель является луком, а дитя – стрелой. Предназначение лука – просто запустить стрелу. Он не может определить цель, путь, который предстоит преодолеть стреле, а также то, насколько высоко или далеко, низко или близко она полетит. Всё это входит в обязанности лучника, который управляет и луком, и стрелой:

Вы – луки, из которых ваши дети, как живые стрелы посланы вперед.

Стрелок видит цель на пути бесконечности и сгибает вас своей силой, чтобы его стрелы летели быстро и далеко.

Пусть ваш изгиб в руке стрелка несет радость,

Ибо как любит стрелок летящую стрелу, так любит он и лук, который неподвижен.

В Евангелиях Иисус часто называет Бога «отцом». Некоторые люди убеждены, что история о блудном сыне должна иллюстрировать то, что он понимает под этим. Если посмотреть на притчу под таким углом, что отец является Богом, сыновья – это все мы, а мораль истории в том, что Бог любит нас, вне зависимости от наших поступков. Однако если в истории отношение Бога к нам передано через любовь отца к своему сыну, то в ней также говориться о том, чего от нас хочет Бог: наслаждаться своей жизнью и следовать за мечтой, следовать своей собственной судьбе. Отец из притчи хочет, чтобы его младший сын наслаждался жизнью так, как он того желает. Иосиф и Зеведей хотят того же для своих сыновей. Для троих отцов «изгиб в руке стрелка несет радость». Они позволили себе это. Они отправили своих сыновей с благословением, следовать их собственному пути.

Итак, мы должны предположить, что, по мнению Иисуса, дар жизни приходит вместе с благословением Бога идти вперед и наслаждаться жизнью. Увидеть то, что она нам предлагает, исследовать, иметь приключения, следовать своей судьбе. С благословением приходят и ресурсы: прекрасная земля, на которой мы живем, еда и вода, друзья и союзники, с которыми мы разделим наши приключения. Я представляю, как Бог, подобно трем отцам, жаждет услышать наши истории, когда мы вернемся к нему.

Странно, что подобные мысли посетили меня сейчас. Моим сыновьям уже четвертый десяток, они взрослые и самостоятельные. Изложенные мной идеи были бы куда актуальней и полезней в молодости, когда я учился быть любящим отцом. Так почему же они пришли сейчас? Наверное, чтобы побудить меня поразмышлять над результатом: был ли я хорошим луком? Дал ли я им свое благословение и ресурсы, чтобы помочь им следовать своей судьбе? Тепло ли я встречал их, проявляя безусловную любовь, когда они возвращались ко мне? Я определенно вижу моменты, когда мог бы действовать получше, но, в конце концов, думаю что будет честным ответить «да» на эти вопросы. При этом я считаю, что заданы они им, и не мне судить.

Возможно это послание не для меня. Я всего лишь посыльный, призванный передать его свои сыновьям, чтобы помочь им понять, как быть любящими отцами для их детей, моих внуков.

Будьте хорошим луком, пусть изгиб в руке стрелка несет радость. Помните, что когда-то вы были стрелой, и вы знали, каково это, летать.

 

Джон Эндрю Гэллери
2024

Автор, Джон Эндрю Гэллери, живет в Филадельфии, штат Пенсильвания, и посещает собрание Честнат Хилл. Он является автором множества статей в журнале Friends Journal и нескольких самостоятельно изданных книг, посвященных духовности. Он автор нескольких памфлетов, изданных издательством «Пендл Хилл», включая свежий тираж «Ожидай и смотри: духовная практика, повторение и исполнение». Вебсайт: johnandrewgallery.com

Перевод Бориса Федюкина

Источник: журнал Friends Journal