Роль Иисуса в квакерском универсализме
Ян Эрриенс
1995 год
Ссылка на оригинал – Скачать книгу полностью [.pdf]
Перевод Бориса Федюкина
Введение
По моему опыту, внутри Общества Друзей универсализм многими воспринимается как тревожная угроза – своеобразная болезнь, которая, если ее не остановить, сможет подорвать жизненно важные основы квакерства. Прежде всего некоторые видят в нем вымаранную форму квакерства, в которой роль Иисуса и христианства сознательно или бессознательно принижается. Или, что ещё хуже, Иисуса не просто воспринимают как равного другим великим духовным учителям, но намеренно игнорируют. Универсализм находится где-то на задворках Общества или, как выразились бы некоторые, далеко за его порогом.
Я искренне убежден, что универсализм не является чем-то «пограничным», а является частью мейнстрима квакерской мысли. Терминология могла слегка измениться, наши границы восприятия стали более открытыми, однако речи ранних квакеров и утверждения универсалистов кажутся мне одним и тем же. Это касается в том числе разницы взглядов универсалистов и ортодоксальных квакеров на роль Иисуса. Я считаю, что в этой разнице отражена та двойственность, которая существовала в Обществе с момента его основания.
Кроме того, будет полезным посмотреть на меняющееся лицо современного квакерства. Те люди, кто поведет Общество в новое столетие, преимущественно пришли в него очень разными путями. Я считаю, что для сохранения фундаментальных убеждений нашего Общества, нам стоит переоткрыть для себя наши корни. Я убежден, что если так поступить, то разница между универсалистами и обычными квакерами неизбежно пропадет из-за своей незначительности, и наше Общество, вместо того чтобы быть разделенным, обретет ту необходимую основу, которая позволит нам оставаться энергичной, динамичной и подлинно духовной организацией. И важнейшим элементом для этой основы является восприятие нами Иисуса.
Для того чтобы рассмотреть роль Иисуса в квакерском универсализме, давайте напомним себе о том, чем является универсализм:
«Основной посыл универсализма заключается в том, что любой человек, где бы он ни находился, может достигнуть духовного просветления. Подобное утверждение можно встретить в учении всех великих религиозных систем, а также в личном опыте отдельных искателей, не причисляющих себя к конкретной религии». Группа квакерских универсалистов в том числе «убеждена, что духовное пробуждение доступно мужчинам и женщинам любой религии (или при её отсутствии), и что ни одна вера не может претендовать на исключительное откровение или монополию на истину». Универсалисты ставят себе целью «распространять идею о том, что различные религии могут быть путем к истине, которая превосходит любую другую религию в отдельности», а также «поощрять Общество Друзей к реализации себя в качестве духовного сообщества, помогающего каждому ищущему обрести свой духовный путь, вне зависимости от своего религиозного прошлого (или его отсутствия)».
Взгляды ранних квакеров
Теперь мы можем сравнить эти утверждения с подходом ранних квакеров. При этом я не пытаюсь оправдать универсализм, обращаясь к «авторитету» отцов-основателей – привычка, которой квакеры преимущественно не страдают. «Истина» возникает напрямую и изнутри – такого подхода к ней придерживались ранние квакеры, и на таких же основаниях стоит универсализм. Установление исторического наследования необходимо здесь только для того, чтобы продемонстрировать актуальность традиции нашему текущему состоянию.
Начнем с Джорджа Фокса и его знаменитого переживания, которое было мистическим откровением внутренней истины: «есть некто, сам Иисус Христос, кто может ответить на твои изыскания». Выходом из его личного длительного противостояния стал внутренний опыт, а не авторитет Библии: «Ибо я видел в том Свете и Духе, которые были до самого Писания» и «Вы скажете, Христос говорит это, а апостолы говорят то; но что можешь сказать ты? Дитя ли ты Света, ходишь ли в Свете, и происходит ли внутренне от Бога то, что ты говоришь?». И вновь: «И затем Господь нежно вел меня вперед, и позволил мне увидеть его любовь, вечную и бесконечную, преодолевающую всё знание, что человек мог получить от рождения или узнать из истории или книг».
Отличительными темами его внутреннего откровения были свет и любовь: «И я увидел также океан тьмы и смерти, но бесконечный океан света и любви затоплял океан тьмы. И в этом также узрел я бесконечную любовь Божию». Как говорил Уильям Пенн: «Свет Христа внутри, который есть Свет мира, есть тот свет, что говорит правду о вас, выводит всех, кто внимает ему, из тьмы, к чудесному свету Бога; ибо свет исходит от покорных».
Другие ранние квакеры также обращались к теме прямого и личного переживания Божественного внутри себя, в котором Писание играет второстепенную роль. Как писал Исаак Пенингтон: «Конечная цель слов – привести людей к познанию того, что неспособны выразить слова. Так научитесь у Господа правильному использованию Писания. Почитайте их правильно, но выше цените то, что превосходит их». Лорна Марсден отметила, что ранние квакеры «не были особо заинтересованы, в отличие от церкви, в предполагаемом сверхъестественном событии в истории… потому что они считали, что весь человеческий опыт метафизически центрирован вокруг Христа, всегда и на все времена». «Для [Джеймса] Нейлера, как и для ранних Друзей, персонаж из Евангелия выражал собой как внутреннюю истину, так и выступал и её символом, что открывало глубокую истину о том, что Христос – это все мы, человечество».
Размышления подводят нас к важному разделению исторического Иисуса и универсального внутреннего Христа. И это не вопрос простого разделения, оно имело ключевое значение, очевидное квакерам с самых ранних времен, до того момента, как в XIX веке в США возникло евангелическое крыло Друзей. Это также легко подтвердить тем фактом, что до недавнего времени квакерское сообщество долгое время не считало себя способным согласиться с основными постулатами Британского совета церквей касательно роли Иисуса. Одна часть – «Христос» – ведет внутрь и является универсальной, другая же – преимущественно исторический Иисус – ведет к фундаментализму и чувству исключительности.
Вместо претензий католиков и протестантов на исключительность Роберт Баркли написал следующее: «Церковь представляет собой ничто иное как общество, собрание и группу тех, кого Бог призвал из мира и мирской жизни, чтобы ходить в его свете и жизни. Если определять церковь таким образом, раз она включает в себя всех, кто был призван и собран поистине Богом… какой бы нации, рода, языка или народности ни были они, хотя и являются чужаками для тех, что исповедуют Христа и христианство на словах, тех, кто обладают Писанием, если они становятся послушны священному свету, и свидетельствуют о Боге в своих сердцах… члены этой кафолической церкви могут быть как среди язычников, так и среди турок, евреев и христиан всех различных видов, мужчин и женщин, честных и простодушных, которые… тайным прикосновением священного света о свои души становятся истинными членами этой кафолической церкви».
Это высказывание напоминает мне знаменитое наблюдение Вивекананды, величайшего ученика Рамакришны, который свел индуизм в последовательную систему мыслей и опыта, и который столько сделал для того, чтобы представить его остальному миру в начале века. Однажды его спросили, как он отнесется к преданному христианину, и Вивеканда ответил, что будет сразу же воспринимать его как индуиста.
Если мы немного продвинемся вперед от Беркли, мы обнаружим высказывание Джона Вулмана: «Мне нетрудно было уважать все секты и мнения, но я верил, что искренние, чистосердечные люди в каждом Обществе, которые воистину любят Бога, угодны Ему». Он также писал: «Есть чистый принцип, помещенный в человеческом разуме, который в разных местах и в разные времена называется по-разному; тем не менее, он чист и происходит от Бога. Он – глубокий и внутренний; нет формы или религии, которые полностью исчерпывают его или лишены его там, где сердце совершенно искренне. И те, в ком этот принцип пускает корни и растет, становятся братьями, какой бы они ни были нации». Два этих утверждения являются лучшим обобщением универсализма, о котором можно было только просить. Стоит добавить, что позиция Вулмана во многом повлияла на результаты пост-квиетистких дебатов, проходивших внутри американских квакеров в XIX веке, в сторону оптимистического гуманизма, исходящего из Внутреннего Света.
Роль Иисуса
Теперь, если мы сравним эти утверждения об универсальности религиозного опыта и важности внутреннего света с тем описанием универсализма, который я дал ранее, у нас может возникнуть вопрос: а есть ли разница? Универсализм, несомненно, фокусируется на двух центральных принципах квакерской веры, в которых выражена вся суть квакерской доктрины: Внутреннем свете и «то, что от Бога в каждом».
Разница заключается в роли Иисуса. Этот вопрос, который Джон Паншон называет «главной двусмысленностью квакерства», находится между традиционным взглядом на исторического Иисуса, Искупителя и Спасителя, и представлением о том, что божественность универсальна и не требует посредничества. Подобная двусмысленность есть в учении Фокса, встречается в «Апологии», написанной Баркли в 1676 году, и долгое время являвшейся эталонной работой по квакерскому богословию, а также проявляется в противоречиях, которые привели к возникновению евангелического крыла квакерства в XIX веке.
Я считаю, что в нашем столетии осталось уже не так много квакеров, которые воспринимают Иисуса так же, как и баптисты-фундаменталисты, например, что только через Иисуса можно спастись от греха, и только через него можно переродиться. Подобное учение прямо противоречит квакерскому подходу, основанному на внутреннем озарении и совместному переживанию невыразимого в тишине. Да, Джордж Фокс и многие другие часто говорили о Христе как о Спасителе и о прощении грехов, расплате и искуплении, но я считаю, что всё сказанное необходимо рассматривать в контексте эпохи, когда подобные взгляды были укоренившимися и широко распространенными. Так, Фокс говорит: «И поэтому никто не может быть служителем Иисуса Христа, кроме как пребывая в вечном Духе, что был до того, как было даровано Писание; и если не имеют они Его Духа в себе, то они не Его». Он делает акцент на «силе и свете Христа», а также говорит о «семени Бога внутри, что является Христом». Как отмечает Мэлвин Энди: «В одном случае Фокс может сказать о том, что истинный крест, который должны ценить христиане, является не “выдающейся” вещью из палки или камня, а силой Божьей, направленной против неправедных поступков человека, а в другом случае он решительным образом будет заявлять о том, что смерть Христа имеет искупительную ценность».
Раннее квакерство строилось не на богословии, но на интуиции, и осталось таковым до сих пор. И здесь проходит ключевое различие. Внутренний Свет и «то, что от Бога в каждом человеке» стали преобладать над приданием особого значения присущей человеку греховности и дуалистической концепцией падшего человека и Божественного Отца. Квакеры видят спасение не в мире грядущем, но в настоящем, и доступным для каждого. Джон Паншон считает, что основной квакерской доктриной, сформулированной Фоксом и другими, является «присутствие “света Христа” в каждом, вне зависимости от религии, культуры, национальности, расы или чего бы то ни было». Для Фокса, продолжает он, «важно было только одно. Не обращаться к писанию. Не поддаваться страстям, возникшим в Иерусалиме много лет назад. Не осознать, что грехи человеческие были искуплены немыслимой ценой. Всё было гораздо проще – нужно было проявить истинное покаяние, обратиться к живому внутреннему Христу, благодаря которому все перечисленные выше открытия проявят себя».
Таким образом, с одной стороны, Фокс и ранние квакеры выступают против протестантизма, делая акцент на любви, а не на грехе. Как отмечает Руфус Джонс, квакеры не придерживались пуританской концепции «распределения» или тех немногих избранных, через которых исполняется воля Божья. Свет Бога сияет во всех мужчинах и женщинах.
С другой стороны, Фокс выступает и против римско-католического учения с его преходящей властью церкви. Прямое, личное откровение и осознание Божественного выбивают почву из под ног существующей церкви. Квакеры не имеют жречества и не относятся к постройкам как к священным местам.
Как отмечает Уильям Брейтуэйт в своем исследовании раннего квакерства: «Величайшее утверждение, что каждый человек получил от Господа меру света, которая, если ей следовать, приведет его к Свету Жизни, противоречило пуританской концепции о природе Бога и человека… Естественный человек принадлежал к небожественному порядку жизни, был испорчен Падением и находился во власти Сатаны». Из-за того, что Фокс настаивал, что человек может быть чистым и свободным от греха, живя в соответствии со светом уже здесь, на земле, его регулярно бросали в тюрьму.
Универсалисты не отрицают учения Иисуса; у них также не возникает никаких проблем с идеей «внутреннего Христа», воспринимая его как один из терминов для Внутреннего Света. Как прекрасно резюмировала Лорна Марсден: «Индусы называют Внутренний Свет Атманом – состоянием, когда душа входит в единство с Брахманом – как Сын становится единым с Отцом. Эти слова говорят о том же, что в Евангелии от Иоанна называется “Словом”, но передают смысл в сбивчивой, завуалированной и несовершенной манере. Они описывают невыразимое сознание, связанное с человечеством через божественное родство. Сосуд для этого сознания на Западе отражен в фигуре Христа, но тот же сосуд во всем остальном мире называется по-разному – и мы наполняем его сами. В итоге нас интересует не ненадежный исторический Иисус, не проработанная христология церквей и их вероучений, но реальность внутреннего человеческого опыта, к которой мистическая фигура Христа открывает дверь».
Современная наука, особенно текстовый анализ, всё чаще ставит под сомнение большую часть Евангелий. Вне зависимости от нового материала, предоставленного гностическими евангелиями – особенно Евангелием от Фомы – в текстах существуют внутренние противоречия и несоответствия, отрывки, очевидно привнесенные позже, а также преднамеренное включение мифологии и пророчеств Ветхого Завета. Если говорить кратко, в тексте отражены восприятие и убеждения авторов, что ведет к изложению истории определенным образом, чтобы придать ей больше влияния, последовательности и достоверности.
Но так ли это важно? То, что происходило 2000 лет назад, можно назвать необыкновенным духовным подъемом. Развернулась проникновенная и вневременная история. Те, кто был близок к непосредственным событиям, постарались сделать её универсальной и прямой. Их рассказ был наполнен глубокими, неосознанными истинами (например, о самопожертвовании), которые они могли передать символически или предельно буквально. Величайший духовный рассвет лег в основу целой цивилизации, и с тех самых пор вдохновляет людей на создание объектов искусства. Именно неосязаемые, глубокие внутренние истины, выраженные в жизни Иисуса и вдохновленных ею рассказах, по сей день остаются неизменно актуальными для нас. История Иисуса становится нашей историей, мы создали её из глубин нашего духовного сознания, и мы идем с ней вперед.
Как бы сильно квакеры-универсалисты ни почитали исторического Иисуса и ни черпали вдохновение из его учения и жизни, они не считают его уникальным Сыном Божьим. Если Иисус действительно был бы Сыном, Бог бы стал узкой, антропоморфной концепцией. Если же мы интерпретируем «Бога» как нечто невыразимое, то «Сын» теряет свое общепринятое значение, а, следовательно, и любое понятие об уникальности. Универсалисты также не могут принять христианство в качестве уникального откровения, «основанного на моменте истории, избранном Богом», как назвал его епископ Лондона. Мы также избегаем понятия искупления, расплаты и греха.
Одна из загадок христианства заключается в том, как оно выжило и так долго процветало, опираясь на учение о том, что смерть Иисуса на кресте была жертвой за грехи человечества, созданного по образу своего Отца. Хотя это и противоречит логике даже на самом базовом уровне, если рассматривать учение аллегорически или символически, а не буквально, этот яркий и красивый мифологический образ является основным для вечной философии, а именно самопожертвования. Особый гений Павла заключался в соединении египетской традиции о воскресшем царе (легенда об Осирисе) с иудейским учением о жертвенном агнце и Мессии. В плавильном котле религиозных учений Ближнего Востока того времени оно обрело удивительную объединяющую обоснованность. При этом оно превратило метаформу нашего личного духовного путешествия в историческое событие, подменив внутреннее откровение посредничеством и авторитетом.
Об этом хорошо написал Дэн Сигер в 1982 году. Отметив, что ощущение Внутреннего Света, будь оно индивидуальным или групповым, обычно называют мистическим опытом, он говорит что «можно предположить, что мистицизм является разрушительным для христианства, т.к. оно строится на уникальной спасательной миссии Христа, где он становится посредником между Богом и его народом, пребывающим во тьме до тех пор, пока он не отзовется на спасительный призыв Христа, чему противоречит самонадеянность мистиков».
Тогда всё сводится к тому, считаем ли мы Иисуса своим Спасителем или величайшим откровением Внутреннего Света. Такая же напряженность возникла между церковью и великими мистиками за три или четыре столетия до возникновения квакерства. Поскольку «познание Бога» подрывало священство, мистики были вынуждены говорить загадками и тщательно подбирать слова. Те же, кто ярко выражал высшие истины, тщательно оберегаемые церковью, всегда опасно балансировали на грани ереси, вроде Майстера Экхарта. Некоторые же погибали за свои убеждения.
Есть и другая причина, из-за которой у универсалистов возникают проблемы с восприятием исторического Иисуса. Таких Иисусов существует столько, сколько и наблюдателей. Наш образ и восприятие Иисуса зависит от нашего воспитания, образования, знакомства с Евангелием и другими работами, от нашего знания быта Римской Палестины, а также от настроения в момент разговора. Таким образом, образ Иисуса не только отличается от человека к человеку, но может отличаться у одного и того же человека в разный период времени. В определенный момент нас могут впечатлить творимые чудеса, а в другое время – притчи и поток любви и принятия, особенно по отношению к людям, находящимся на общественных задворках. Действительно, мы можем утверждать, что наш образ Иисуса непременно изменится в случае обретения нового знания или опыта. Если, например, мы прочтем книгу Мортона Смита «Колдун Иисус», мы больше никогда не посмотрим на него теми же глазами. Скорее всего мы не сможем поделиться с другими точным образом, т.к. он неизменно преломляется через определенное восприятие собеседника, его знание и убеждения. Точно так же авторы Евангелия видели Иисуса в своем, определенном ключе. И при передаче своего образа они были намеренно избирательными и субъективными, как и любой рассказчик. Это становится куда более очевидным, когда в Евангелии от Фомы мы сталкиваемся с более подробными описаниями тех же изречений Иисуса (например тот момент про необходимость быть детьми для вхождение в Царство небесное). Как любая биография может быть определяющей только для той эпохи, в которой она была написана, именно поэтому не может существовать одного исторического Иисуса.
Можно возразить, что такой подход применим к любому человеку, явлению или факту, который мы воспринимаем. Да, это так. Наше восприятие, в конце концов, субъективно, а его «истина» неполная и условная. Наше знакомство с историческим Иисусом может, в лучшем случае, выступить источником для повышения внутренней осознанности и восприимчивости к «внутреннему Христу».
Я не считаю, что у отцов и матерей нашего общества возникли бы особые трудности с изложенным выше. Когда Уильяму Пенну возразили, что универсальный свет в людях не может быть «спасительным» светом, исходящим от Христа, рожденного Марией, пострадавшего и умершего, он ответил, что исторический Христос не был уникальным Христом, а лишь одним из способов существования вечного Христа.
Поскольку роль Иисуса является камнем преткнования между универсалистами и остальными, одна из главных причин разногласий связана с авторитетом. Как бы ни различались взгляды универсалистов на Иисуса и христианство (а порой они значительно различаются), они твердо придерживаются квакерской традиции Внутреннего Света. Там, где в качестве авторитета по вопросам истинности и ложности выступает Внутренний Свет (личный или групповой), крайне сложно принять неопределенность христоцентричной позиции, особенно если значительную часть уверенности нужно брать из традиционного христианского вероучения. Именно это и является источником возражений и «анти-иисусовых» чувств, которые иногда ощущаются универсалистами (на мой взгляд, ошибочно), – и это вполне по-квакерски.
В то же самое время я думаю, что сложности иногда создают не столько христоцентричные квакеры (в нашей стране, по крайней мере, ситуация вполне может отличаться в евангелической пастырской традиции США), сколько сами универсалисты. В частности из-за досады по поводу того, как Павел захватил, как им кажется, христианство, и вернул его к иудейским традициям замирения и искупления, из-за чего многие стали чрезмерно реагировать на саму идею Иисуса. Такая тенденция, впрочем, касается не только универсалистов. Мне самому жаль, что в новых «Советах и вопросах» многое про Иисуса было убрано. Универсалисту, по моему собственному опыту, может быть трудно найти место для Иисуса, которое было бы не догматичным или не буквалистким. По мере развития официального христианства росла свойственная удушающая узость взглядов, и поэтому некоторые универсалисты стремятся оттолкнуть и Иисуса. Я считаю, что следует подойти к фигуре Иисуса в символическом ключе, несмотря на риск того, что он может превратиться в буквальную, патерналистскую и авторитарную фигуру Спасителя.
Это относится не только к «официальным» или самопровозглашенным универсалистам, но и ко многим внутри Общества Друзей. Возникает ощущение, что универсалисты часто берут на себя ответственность озвучивать непопулярные взгляды, которых на самом деле придерживается значительная часть сообщества. Мне кажется, что большая часть нынешних споров возникает не между христоцентричными квакерами и универсалистами, сколько между христоцентричными квакерами и гораздо более широкой группой, члены которой недовольны ортодоксальным христианством, но в то же время не разделяют универсалистские идеи. Однако это лишь грубые обобщения, и каждый из нас может иметь свой взгляд на ситуацию.
Христианская рамка
Другая схожая причина, из-за которой между мейнстримом квакерских идей и универсализмом возникают разногласия, была ёмко сформулирована Кэтрин Уилсон: «Друзья не открыли ничего нового, а только то, что лежит в основе всех религий, если освободить их от культурного влияния. И хотя подобное открытие подавалось Друзьями XVII века в христианском обрамлении, теперь, когда мы больше знаем о других религиях, многие из нас чувствуют, что несущая христианская рамка не является для нас чем-то определяющим» (журнал The Friend, январь 1968 года).
Хотя вопрос является серьезным, мне кажется, на него не так трудно найти ответ. Цитата датирована 1968 годом, задолго до основания группы квакеров-универсалистов, и она свидетельствует о великих переменах внутри квакерства. Настоящий вопрос, или «угроза», исходящая от универсализма, заключается в следующем: насколько прочно квакерству необходимо держаться своего христианского прошлого, чтобы иметь возможность содержательно говорить о Внутреннем Свете? Длительное время, в течение трех столетий, квакерство опиралось на христианскую традицию: отсутствовали должные альтернативы и не было необходимости обращаться к чему-то ещё. Раннее квакерство считало себя возвратом к главным евангельским истинам. И казалось естественным, что квакерство будет опираться на свое христианское происхождение, т.к. это делало его более доступным и принимаемым в преимущественно христианской культуре, чем если бы движение было основано исключительно на внутреннем осознании.
Квакерство всегда было свободно от богословия. В то же самое время, квакерство опирается на сообщества, а служение играет важную роль. Люди желают поделиться своим опытом Внутреннего Света, а затем воплотить призыв в действие. Для того, чтобы описать опыт за пределами слов, всё ещё нужны слова. А они, в свою очередь, нуждаются в символах и метафорах, одной из которых, конечно же, и является Внутренний Свет.
Евангелие как символ и метаформа
Какими должны быть инструменты и где их взять? Евангелия, если их прочесть правильно, изобилуют самой чудесной образностью, которая может помочь нам осмыслись и передать наш мистический опыт, обретаемый в тишине. Для меня особенно интересен тот факт, что многие великие мистики Востока – такие как Рамакришна, Вивекананда, Рамана Махарши, Кришнамурти (и это лишь те, кого я перечислил) – неоднократно обращались к Евангелию для описания того, что они собирались передать нам.
Так что всё уже описано в Евангелиях, и Восток может помочь нам взглянуть на них другими глазами. Лучшее изложение Нагорной проповеди, которое я когда-либо встречал, было у Свами Прабхавананды в его «Веданте для Западного мира», вышедшей под редакцией Кристофера Ишервуда. В его пересказе учение Иисуса выглядит удивительно живым и ощущается куда более правдивым, чем ортодоксальная христианская интерпретация, базирующаяся на учении Павла о грехе и искуплении. «Ищите Царство Божье», «Царство Небесное находится внутри» – вот основное послание, которое Восток получает из Евангелий, и оно прекрасно сочетается с квакерством.
Так почему же универсалисты не могут просто пользоваться словами Евангелия для описания того, что является ядром каждой великой религии? Я думаю, что они могли бы, и некоторые так и делают, но у других существует определенный умственный барьер, связанный с тем, что за время существования Евангелие покрыто слоем искаженных интерпретаций. Что я считаю печальным. Я подозреваю, что со временем отвращение универсалистов по отношению к Евангелию будет уменьшаться, и скорее всего мы увидим повторное открытие его основополагающих истин.
В качестве иллюстрации позвольте мне привести небольшой отрывок, который является источником бесконечных проблем: «Никто не приходит к Отцу, как только через Меня». Для универсалиста этот стих подобен красной тряпке для быка, и он сразу же склонен возмутиться такой скандальной «специфичности». Я сам множество раз переживал подобное. Джеральд Пристленд описал это как «явно высокомерное заявление, которое становилось камнем преткновения на моем пути».
Но можно взглянуть на это утверждение иначе, менее буквально. Для тех, кто верит в Просветление, такое заявление не создает никаких проблем, и восточные учителя, похоже, совсем не видят в нем сложностей. Их позиция хорошо выражена в цитате: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня».
На протяжении столетий стих неверно истолковывается и лег в основу множества догм. Из-за неверной интерпретации слов возникло много ошибок. Очевидно, что Христос призывал идти по Его стопам, другими словами, предлагал становиться подобными Ему, жертвуя своим телом и осознавая духовную силу и благодать, которые находятся во всех людях, обращаясь к Духу и преодолевая ограничения плоти. Таков он, «путь и истина и жизнь».
И неважно, что эти слова приписываются покойному Космо Лэнгу, бывшему архиепископу Кентерберийскому. Мы должны быть открыты истине, откуда бы она ни пришла к нам, и его слова описывают нам другой, более мистический взгляд на жизнь и учение Иисуса.
Позвольте мне привести другой пример, обещание «Блаженны плачущие». Его часто воспринимают достаточно поверхностно, что проистекает в избитое: «Подождите, подождите, наш небесный Папаша вот-вот всё исправит к лучшему».
Вместо того, чтобы воспринять это стих в качестве составной части текста похоронной проповеди, давайте обратимся к интерпретации Свами Прабхаванады: «Прежде чем мы готовы принять Бога, мы должны очистить свое сердце, должны подготовить себя. Христос учит нас, как это делать. Прежде всего мы должны освободиться от суеты своего земного эго и собственничества, а также принять тщетность нашего обучения. Если ищущий чувствует себя богатым и знающим, он не сможет духовно развиваться. Ему обязательно нужно почувствовать одиночество, что всё идет напрасно. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Когда мы ощущаем себя нищими духом, когда мы чувствуем внутреннюю духовную нужду из-за того, что Бог покинул нас… Скорбь, которую Христос назвал блаженной, встречается очень редко, потому что немногие люди ощущают такую духовную утрату и одиночество».
В Евангелии есть множество и других знакомых утверждений, на которые стоит взглянуть совершенно в ином свете. «Любящий душу свою потеряет её», – не нужно цепляться за кажущееся «я» или эго. «Не судите, да не судимы будете», – это не просто запретительное предписание, оно говорит нам видеть Бога в каждом, и что мы не можем вникнуть во все особенности ума и опыта другого человека. И, превыше всех, «возлюби ближнего твоего, как самого себя», – заповедь, которая доставила немало хлопот, поскольку многие люди мало что любят в себе, и если посмотреть глубже, не могут понять, как им совладать с любовью к другим при отсутствии любви к себе. Иисус же говорит о том, что внутреннее осознание ведет нас к любви к Богу, что, в свою очередь, распространяется на его творение, поскольку видимые границы нашего «я» расширяются. Если мы не любим Христа, то никогда не сможем по-настоящему полюбить ближнего.
Актуальность Иисуса и Евангелия сегодня
В таком ключе можно было пройтись по тексту всего Евангелия. Если мы ищем «руководство», которое позволило бы нам облечь в слова суть всех религий, то не нужно было идти дальше Писания. Оно, по крайней мере, может обеспечить нам выдающийся старт. Однако, подобное справедливо и для Упанишад, Бхагавад-Гиты, Дхаммапады и буддийских сутр. Универсалисты не любят ограничивать себя чем-то одним. Их можно понять. Вопрос заключается в том, возьмем ли мы учение Иисуса за основу и будем продвигаться вовне, черпая вдохновение из других источников, либо мы будем вдохновляться всеми источниками в равной степени, чтобы создать определенный синтез между всеми крупными верованиями. В этом случае я полностью разделяю мнение Дэна Сигера:
Современное квакерство не сможет постичь своего истинного предназначения, если оно отступит от своего традиционного примирения христианства и универсализма, прибегнет к узкому христианскому сектантству, не сможет привлечь, принять и поддерживать не-христиан. Оно также не сможет выжить, если внутри квакерства возникнет среда, которая будет дозволять только такие богословские дискуссии между членами, которые больше характерны для школьного класса. В традиционной квакерской способности быть одновременно христианским и универсалистским учением заключается необычайное призвание выполнить общечеловеческую задачу по сотворению новой эпохи, которая изо всех сил пытается зародиться. Тенденция некоторых Друзей избавиться от специфического христианского содержания квакерства, сводя его до уровня этической системы, беспокоит меня не меньше желания ряда христоцентричных Друзей импортировать в квакерство догматизм и шовинизм, на протяжении его истории долгое время бывших спутниками христианства.
Наше особое призвание основано на любви, столь характерной для христианского мистицизма, а также на том, что христианство не замыкает мистическое откровение в пещере отшельника, а переводит его в действие, работу и служение. В этом случае христианство уникальным образом сочетает в себе индивидуальное и групповое причастие с заботой об обществе. Христианство отличается своим вниманием к сообществу. В то время как индуизм обращается внутрь, к душе и Атману, христианство простирается дальше, достигая ближнего. Чувство общности является чем-то большим, чем обыкновенное общественное предписание делиться друг с другом и помогать. В его основе лежит глубокая мистическая истина о том, что ни один человек не является островом.
Меняющееся лицо квакерства
При рассмотрении места Иисуса в квакерском универсализме, особенно актуальным становится высказывание Дэна Сигера о необходимости привлечения нехристиан. Также, как и говорилось ранее, нам нужно учитывать, что Друзья, которые поведут общество в новый век, пришли к квакерству разными путями. Создание десять лет назад группы универсалистов нужно рассматривать в качестве признака грядущих перемен.
До недавнего времени большинство Друзей были либо рождены квакерами, либо приходили в общество из англиканской церкви, или, что бывает реже, римско-католической и каких-то нон-конформистских церквей, так как не нашли в них того, что искали.
Но всё меняется. Традиционное христианство утрачивает влияние на общество, многие подрастающие молодые люди никогда не пели гимнов и очень плохо знакомы с Библией. Молитва перестала быть общим явлением, за исключением посещения церкви. В школе дети узнают не только о христианстве, но и о других мировых религиях, литература о которых стала легко доступной как никогда раньше. Прибавьте к этому телевидение, путешествия и жизнь в мультирасовом обществе, и вам станет очевидным, что молодежь сейчас подвергается куда более разнообразным влияниям, чем когда-либо ранее.
Дзен, трансцендентальная медитация, Харе Кришна и другие восточные движения уже прижились на Западе. Одновременно с ростом интереса к Востоку люди проявляют внимание к психологическому развитию и самопознанию.
Справедливо заметить, что повышение интереса к этим направлениям является причиной и следствием упадка традиционной религии. Конечно, они тесно связаны, и в психотерапии (во многих её школах) наблюдается тенденция к принятию духовных практик.
Духовное измерение открыто признается школой психосинтеза, однако внимание к нему может принимать и более завуалированные формы. Я столкнулся с этим во время семинара по инсайтам, посещенного мной в Лондоне. Хотя на нем и использовалась нейтральная и светская терминология, сам семинар показался мне глубоко духовным по своей природе, и я нашел любопытные параллели с квакерством. Вместо Внутреннего Света нам предложили обратиться к личной Внутренней Красоте. «Божественное в каждом человеке» – это та Внутренняя Красота, которую мы видим в других. То, что часто мы считаем «Богом», на семинаре называлось «Вселенной», молитва была «обращением к вселенной», а медитацию называли «управляемым воображением».
Я был в группе людей, жаждущих помогать, любить и быть любимыми. Куда же, задумался я, они пойдут после семинара? Учитывая общее молчание и осознание Внутренней Красоты, я не мог перестать думать о том, что многие из них почувствовали бы себя как дома на собрании квакеров. И я задумался о том, что в будущем многие люди придут к квакерству и таким путем, а не через недовольство англиканством или посредством универсализма. И что квакерство может предложить этим людям?
И здесь я чувствую реальную возможность. Если мы сможем отказаться от буквалистских интерпретаций искупления и воскресения, нам откроется путь к необычайно богатому пониманию психологии Евангелий. Символизм жизни Иисуса очень значителен, и поэтому, на мой взгляд, христианство и сохранило себя через века, несмотря на наслоения буквализма. Архетипы, которые можно найти в жизни и учении Иисуса, непосредственно обращались к подсознанию людей. И в новой эпохе у нас появится возможность вывести эту непосредственность на более осознанный уровень.
И снова нам нужно обратиться к Востоку за поиском того, что скрыто. Радакришна писал, что Иисуса стоит воспринимать как «мистика, который верит во внутренний свет, игнорирует ритуалы и безразличен к формальному благочестию». Далее он говорит о том, что «отказ от эго связан с познанием полноты жизни и сознания. Душа возвышается до ощущения всеобъемлемости… Христос, находясь в Гефсиманском саду, желал, чтобы его минула чаша сия. Это было его личным желанием. Но тайна креста в распятии эго и подчинении воле Божьей: “Да будет воля Твоя”».
«Воскресение связано не с восстанием мертвых из могил, но переходом от смерти одержимости собой к жизни бескорыстной любви, переходом от тьмы эгоистичного индивидуализма к свету вселенского духа, от лжи к истине, от рабства в мир вечной свободы».
Наставление Иисуса «возлюби ближнего твоего, как самого себя», не может быть понято в отрыве от другого важного наблюдения о том, что Царство Небесное находится внутри нас, и что мы должны искать его в первую очередь. И действительно, значительная часть страданий на протяжении человеческой истории, в том числе и сегодня, связаны с неспособностью людей полюбить себя. И полюбить нужно не в нарциссическом смысле, а, как выражаются современные психологи, через самоосознание и принятие. Как сказал Иисус в Евангелии от Фомы: «Когда вы познаете себя, тогда вы будете познаны и вы узнаете, что вы – дети Отца живого. Если же вы не познаете себя, тогда вы в бедности и вы – бедность».
В этом, на мой взгляд, и заключается вызов для квакерского универсализма и самого квакерства: суметь сочетать вечные евангельские истины вместе с современными психологическими открытиями, произвести синтез разума и души. Этим, правда, уже на глубоком уровне занимается индуизм и буддизм, но существуют две причины, по которой нам не нужно извиняться перед Востоком и которые нам стоит озвучить.
Во-первых, синтез разума и души особенно достижим и непосредственен посредством Евангелия: через притчи (например, о «потерянных» вещах или об идее служения), через примеры из жизни Иисуса (стоит вспомнить его особое отношение к мытарям и грешникам или его взгляды на женщину, уличенную в прелюбодеянии), через архетипические события его жизни и смерти.
Во-вторых, крест, простирающийся по горизонтали и вертикали, символизирует как внутреннее осознание, так и обращение к нашим собратьям, как Иисус обращался к разбойникам, распятым рядом с ним. Умерщвляя эго и позволяя «я» общаться с собой, мы открываем для себя новые возможности контакта, порой невыразимого, с другими людьми. Таким образом, Божественное Сознание не является замкнутым контуром между Вселенной и Искателем, как это слишком легко может происходить на Востоке. Иисус говорит нам, что Царство Небесное находится внутри, и им нужно поделиться. Жизнь и учение Иисуса иллюстрирует этот призыв с необыкновенной убедительностью
Дальнейший путь
Общество Друзей, являясь открытой и слабо структурированной организацией, будет неминуемо затронуто происходящими в обществе изменениями. Лично я не вижу ничего плохого в том, чтобы Общество адаптировалось к переменам. Я не говорю о том, чтобы Общество подходило каждому, а о том, что мы должны найти способ стать домом для искренних искателей, приходящих к нам разными путями, и не поступиться нашими основами, вроде общего молчаливого богослужения или главенства Внутреннего Света.
Недавно я спросил Друга, который состоит в Обществе уже более тридцати лет, как, по его мнению, оно изменилось. Он ответил, что оно поменялось во внешних, второстепенных вопросах (например, мы стали терпимее относиться к алкоголю). Что касается того, как оно осталось прежним, его ответ был наиболее поразительным: Общество осталось верным своим основам именно потому, что оно продолжало меняться.
Мы должны и будем меняться. Я считаю, что будет необходим компромисс со стороны христианских квакеров-традиционалистов, так и со стороны квакеров-универсалистов. Первым необходима поддержка в том, чтобы увидеть, что те, кто разделяет важность общей молитвы и Внутреннего Света, никоим образом не оспаривают их уважение к жизни и учению Иисуса. Универсалисты, со своей стороны, должны будут признать христианское наследие Общества и свободнее опираться на блистательные истины Евангелия.
Всё описанное выше для меня заключено в рассказе одной женщины-квакера из нашего собрания, к которой пришли для беседы после подачи ею заявления на членство. «В 18 лет я переживала, что не верю в божественность Христа. Я спросила двух посетителей, имеет ли это значение. Они ответили одновременно. Один сказал “Да”, а другой сказал “Нет”. И тогда я поняла, что нахожусь в правильном месте».
Литература
Braithwaite, W.C. The Beginnings of Quakerism, 1919.
Endy, Melvin B. William Penn and Early Quakerism, Princeton University Press, 1973.
Hardy, Jean. A Psychology with a Soul, London, 1987.
Isherwood, Christopher (Ed.). Vedanta for the Western World, London, 1948.
Marsden, Lorna. The Prepared Heart, QHS, London, 1988.
Pagels, Elaine. The Gnostic Gospels, London, 1980.
Punshon, J. Portrait in Grey, QHS, London, 1984. (в переводе на русский язык)
Seeger, Dan. The Place of Universalism in the Society of Friends, QUG Pamphlet No.8.
Smith, Morton. Jesus the Magician, London, 1978.
Thomas, M.M. The Acknowledged Christ of the Indian Renaissance, London, 1969.
Скачать книгу полностью: [.pdf]
