Когда мне было восемь лет, и я жил в Атлантик-Сити, штат Нью-Джерси (США), бабушка привела меня в большую комнату без украшений, без стульев, но с длинными скамьями. Это было мое первое квакерское собрание. Наставления были просты – сидеть тихо и думать о Боге. Не уверен, чем или кем он был, но молчание было для меня невыносимым. Я шевелился и извивался, пока бабушка ни подтолкнула меня и ни сказала, чтобы я сидел спокойно. Тогда, как раз перед концом богослужения, меня вдруг поразило, что в течение почти целого часа ни один из взрослых ничего не сказал! Обычно они никогда не умолкали, а здесь, в этой большой комнате мы были все вместе, дети и взрослые, и никто не сказал ни слова. Я почувствовал тишину, которая была более, чем молчание, окружавшее нас. Дети и взрослые, все пребывали в тихом пространстве, которое заряжало меня внутри. Удивительно! Это стало началом моей квакерской веры.
В 1978 году, когда мне было 47 лет, и я ехал домой с католического харизматического молитвенного собрания, то почувствовал, как внутренний голос любви говорит мне: «Я хочу, чтобы ты стал католиком». Я протестовал, ведь я уже был квакером, да и не разделял веру в Деву Марию, папу римского и другие основные католические догматы; но голос настаивал, и, в конце концов, через какое-то время я крестился и стал католиком. Отец Бедуэн, мой норбертинский наставник, сказал, что я мог бы по-прежнему посещать квакерские собрания (в Миддлтоне, графство Делавэр, Пенсильвания) с семьей по воскресеньям и ходить на мессу в субботу. Примерно такой схемы я до сих пор и придерживаюсь.
