Скрытые в явном. Труды квакерских женщин 1650–1700 годов
Блаженные ради Христа
В 1656 году Барбаре Блаугдон было 48 лет. Нам известно, что она была достаточно богатой (после смерти Барбары ее родственники получили в наследство значительное имущество), а также то, что она преуспела в своей профессии в качестве учителя (Барбара возглавляла школу, в которой работала). Вдруг, совершенно необъяснимым образом, эта набожная вдова присоединилась к пресловутой секте, возможно – даже сатанинской (как об этом поговаривали злые языки), устрашавшей добропорядочных королевских магистратов своими «подлыми предательскими принципами». Ужасные квакеры были также широко известны своими странными богослужениями, полными, по словам недоброжелателей, «криков, раскачиваний, трепетания, рева, воплей и воя». Достопочтенные соседи Блаугдон, должно быть, думали, что она сошла с ума. Родители забирали детей из ее школы. Знакомые из благополучных семей не пускали ее на порог. Один из ее бывших друзей даже натравил на нее собаку.
Тем не менее, Барбара Блаугдон была не тем, человеком, от которого можно было легко отмахнуться. Из-за того, что ее «душа так сильно любила истину», Барабара отправилась в «духовное путешествие», чтобы проповедовать «вечную Благую Весть». Она прошла сотни миль по грязным и обледенелым дорогам. Пересекая Ирландское море, она попадала в бури, а однажды – в кораблекрушение. Во время другого плавания пираты захватили судно, на котором она находилась. Пираты забрали ее пальто. Не попав в один из английских постоялых дворов, которые в XVII столетии были полны преступников и вшей, она провела ночь в пустом корыте для свиней, а следующую ночь – в овчарне. Блаугдон побывала в тюрьме, по меньшей мере, шесть раз и провела в тюрьме в общей сложности больше года. Ее жестоко бил садист-надзиратель. Дождливыми ночами она лежала на тюремном полу, спала на соломе, сырой и грязной из-за протекающей крыши и переполненного туалета. Однажды ее поместили в погреб вместе с цыганами, а на следующее утро ее вместе с ними отправили на две мили прочь из города. Барбара сразу же вернулась обратно в тюрьму, чтобы присоединиться к другим квакерам, которые все еще оставались в заключении.
Читая ее историю, мы чувствуем, что читаем о диких и смешных приключениях «Блаженной ради Христа», одной из тех непокорных созданий, которые нарушают обычаи и шокируют своих ближних, чтобы продемонстрировать неподконтрольность «Божьей правды». Сама Блаугдон говорит, что пишет о своем «живом опыте власти Бога», чтобы побуждать других «Друзей истины» «с верой продолжать трудиться для Господа».
Рассказывают, что несколько лет назад одного человека срочно доставили в американскую больницу на очень сложную операцию. Медсестра-квакер подошла поговорить с его женой, которая сидела, плача, одна в холле. Повинуясь внезапному побуждению, медсестра спросила женщину: «У Вас было время сказать ему, как сильно Вы его любите?». Еще сильнее рыдая, женщина ответила: «Нет, не было!». Обычным ответом было бы сказать в утешение: «Ну-ну, он – Ваш муж. Он знает, как сильно Вы его любили». Вместо этого, медсестра вскочила. Она помчалась вниз по коридору. Она вбежала за каталкой в двери операционной, громко крича всю дорогу: «Она любит Вас! Она любит Вас! Она на самом деле любит Вас!». Медсестра подняла шум, она выглядела глупо. Она шокировала всех остальных работников госпиталя. Ее поведение было действительно совершенно непрофессиональным. Тем не менее, позже она скажет, что ей вдруг стало ясно: «Я была дурочкой ради Любви Христа. Я была дурочкой ради Христа».
Патриция Стюарт, Месячное Собрание Центральной Филадельфии (США).
Квакерская проповедница. Карикатура XVII века
Барбара Блаугдон
Предисловие Джудит Эпплгейт
В отличие от Уокинс или Эванс и Чеверс, Барбара Блаугдон из Бристоля, странствовала абсолютно без сопровождения кого-либо из товарищей или последователей и не оставила после себя потомков. Рожденная в 1606 г. и работавшая учителем, она уверовала в Друзей и в 1654 г. присоединилась к ним. Будучи одним из первых квакерских миссионеров в Ирландии, она дожила до выдающегося возраста, до 95 лет. Ее рассказ, опубликованный в 1691 г. как «Повествование о Странствованиях, Страданиях и Гонениях Барбары Блаугдон», был охарактеризован некоторыми современными квакерскими историками как «острый» или даже «истеричный». Блаугдон, как и Уокинс, хотела, чтобы ее писание стало «свидетельством силы Господней и вдохновляющим писанием для Друзей».
В отличие от отчета Уокинс, отчет Блаугдон включал только краткие упоминания о ее раннем поиске Бога. Однако она упомянула юную чуткость к Богу, страх согрешить перед ним, приверженность своему делу и искренность в поиске Господа. Она объясняла, что не знала где искать Господа до тех пор, пока не появились Джон Оудленд и Джон Кэмм и не направили ее в ожидание Света Христова. Через это ожидание, она связала свое обращение с личным жизненным путем, в котором она подняла свой «крест послушания», что означало принятие квакерского «Откровения и Рясы». Кажется, что она смоделировала историю своих миссионерских странствий, следуя примеру Павла в Новозаветной книги Деяний. Она связала свое служение со странствованием по разным местам, проповедями в «Общественных Местах и Молитвенных домах», сталкиваясь с таким же неизменным социальным остракизмом и жестоким обращением со стороны местных властей, с каким сталкивался и апостол Павел.
Первоначально, Блаугдон настолько сильно боялась призыва идти вперед, что отложила свои странствования до тех пор, пока целый год не пропостилась без мяса, вина и пива. В этом акценте на ожидании и голодании, ее рассказ вызывает аналогию с библейскими рассказами (40 дней Иисус голодал в пустыне перед началом своего общественного служения, Евангелие от Луки 4:1-30), после чего она уверяет читателя, что с ней был Господь. Рассказ может показаться смиренным, даже апологетическим, поскольку он подчеркивает ее усердие в раскрытии общественных даров служения. Текст содержит слова: «Сила и Дух Господень были настолько крепки во мне, что это заставило меня встать на Ноги и нести слово Божье; ибо я никогда не была ни резкой, ни развязной», которые похожи на отговорку перед описанием ее миссионерских странствий. Блаугдон ставит страдания наряду с успехами, которые породило это могущественное откровение. Первым из них была потеря и ее Студентов, и ее аристократичных друзей. Тем не менее, Блаугдон, называющая себя пророчицей, подчеркнула, что она оплатила свой путь во всех своих странствованиях. Из-за ее публичных проповедей на нее нападали и заключали в тюрьму. Она продолжила вести параллель в своих реакциях на тюремные заключения с действиями апостола Павла. При описании трех разных тюремных сроков она сказала о постах: сначала, в течение шести недель, затем – шесть, и наконец – четырнадцать дней и ночей. Она также отбыла заключение в Девоншире, Молтоне, Бастейбле и Бедифорде, вероятно, «четверть года каждый». В Батсе она доверилась Господу, когда была спасена от злой собаки, натравленной на нее на заднем дворе дома графини, до которой она пыталась донести Слово.
На протяжении двух путешествий в Ирландию и при возвращении в Англию она была чудесным образом защищена от морских штормов и кораблекрушений. В Ирландии она была обвинена в колдовстве (Корк), заключена в тюрьму (Дублин и Лимрик), и в 1664 г. окончательно изгнана вместе с остальными Друзьями. И в Англии, и в Ирландии она занималась освобождением заключенных Друзей, жалуясь в Ирландии Генри Кромвеллу на то, что Друзьям предъявили несправедливые обвинения.
Самое главное, несмотря на то, что ее писание читается как насыщенная приключениями книга, это то, что выделяется осознание Блаугдон Божественного водительства и мощного присутствия Господа во всем, что она делала. В отличие от рассказов других женщин, но подобно истории из дневника Джорджа Фокса, история Блаугдон полна чудес в физическом воплощении. Вместо того чтобы полагаться на свои собственные силы, она свидетельствовала, что Бог неоднократно «открывал» ее уста для проповеди в общественных местах, давал ей особые знания о внутреннем мире разных незнакомцев, шесть штормовых дней и ночей защищал ее жизнь, жизни членов экипажа и сам корабль от любых повреждений, забирал у людей жизни, после того, как она «очищала свою совесть» перед ними и позволял ей побеждать в спорах и со священниками, и с профессорами. Во всем этом она видела себя «инструментом в руках Господа». Она утверждает, что была «верна и послушна его Воле», и должна была прорасти через свои страдания и через свой опыт его любви и силы, и прийти к благоденствию. И, не смотря на то, что в конце своего рассказа она цитирует Элизабет Гардинер, Ребекку Рич и супругу Сэмюэла Кларгса, она описывает свою работу и служение с минимумом самозащиты или апологии. Несомненно, без каких-либо преимуществ финансовой или духовной поддержки молитвенных собраний Барбара Блаугдон шла вперед, поддерживаемая своим собственным внутренним убеждением, что Господь ведет ее и странствует рядом с ней.
Отчет о Странствованиях, Страданиях и Гонениях Б. Б. и к.
В свои ранние юношеские годы я благоговела перед Богом и боялась согрешить перед ним; и была я усердна и предана своей вере и непрестанно искала Господа, не смотря на то, что даже не знала, где его найти. Это продолжалось до тех пор, пока мне не указали путь Друзья, пришедшие с севера, Джон Оудленд и Джон Кэмм, чьи благовоспитанность и манеры были такими, что они наставляли, даже не открывая своих уст; и (страница 6) затем я поняла, что они пришли в этот город проповедовать Вечное Евангелие: и когда открыли они свои уста, я благодарила Бога за то, что жива, чтобы услышать проповедь Вечного Евангелия; и они направили мой разум к Христову Свету, которому я усердно служила и в котором нашла добродетель; и, как только явилось зло, я отступила от него, и охотно подняла крест и в простоте своей речи и поведения призывала людей к послушанию: и люди были настолько оскорблены этим, что когда я приходила в общественные места и молитвенные дома проповедовать, они убирали своих детей от меня, так я потеряла почти все свои занятия; и они поместили меня в тюрьму на четверть года: и велики были мои страдания в тот день, но Господь настолько наполнил меня своей (страница 7) силой, что я была защищена от этого всего: и преданные и верующие благоденствовали и благоденствуют сейчас.
И поэтому я наставляю Друзей держаться силы Божьей; ибо нет другого пути защититься, так же, как и нет другого жизненного пути и пути к спасению. Это мое свидетельство перед Богом: ибо всякий, кто остерегается креста и избегает силы, сбивается с пути и оскверняет Господа, а кто пребывает в вере и ожидает в силе, тот в безопасности. Но у меня был живой опыт, и поэтому я поделюсь им, и я достаточно продержала это знание в себе, чтобы опубликовать его на благо тех, кто проходит или кому предстоит пройти через страдания. И поэтому я делюсь своим опытом.
(страница 8) Итак, дорогие Друзья, крест – это путь к венцу жизни и короне славы; и те, кто продолжает быть верным и послушным, получат корону вечности, а те, кто живет в неверии, сгинут. Я описываю свои свидетельства деяний Господа со мной в моих путешествиях и духовном странствии, на благо тех, кто пойдет по этому пути позже. И я могу отнести к славе Божьей то, что Он никогда не давал мне ничего «готового», но дал мне силу достичь этого самостоятельно и сделал это реальностью, хотя мне и пришлось пройти через множество испытаний на пути постижения. И сила Божья творила во мне задолго до того, как я узнала, что же это было; и когда пришли Друзья, мне открылось понимание, и вскоре я подняла крест и пришла к послушанию, и очистил Господь меня своей (страница 9) силой, и сделал меня орудием для своего применения.
И когда я достаточно протрудилась дома, он позвал меня дальше, трудиться за границей. И я застыла в страхе, благоговении и почтении к Господу, его Святой Дух так много хлопотал со мной, пока я сумела открыть свои уста; и пришло ко мне на молитвенном собрании слово Божье, что из поколения в поколение будет идти битва Господа с Амаликом: И сила и дух Господень были настолько крепки во мне, что это заставило меня встать на ноги и нести слово Божье; ибо я никогда не была ни резкой, ни развязной.
И затем Господь заставил меня воздержаться от любого мяса, вина и пива, и на протяжении целого года я пила только лишь воду; и в это время заставил меня Господь расти и процветать в истине: и затем (страница 10), отправилась я к людям, с призывом уйти прочь от немых идолов, и пережила немало заточений за это; но все же, пока Господь давал мне силы, я должна была идти вперед; и я могла пойти в их дома и сказать то, что я должна была сказать, и снова спокойно идти вперед. Итак, я и Мэри Принс шли рука об руку с собрания, проходившего в доме Джорджа Бишопа. И какой-то грубый мужчина подошел и оскорбил нас, сбил с Мэри Принс шляпу и прорезал острым ножом или каким-то инструментом всю мою одежду на животе и, если бы он прошел немного дальше, он бы убил меня; но моя душа была настолько влюблена в истину, что в тот день я могла бы отдать за нее жизнь.
И затем я была направлена в Мальборо, на (страница 11) рыночную площадь и в молитвенный дом, где долго несла служение, и они бросили меня в тюрьму на шесть недель, где я постилась шесть дней и шесть ночей, и не ела хлеба, и не пила воды и забыла о любых земных вещах; и перешла я к довольствию словом Божьим и осознала, что человек сыт не хлебом единым, но каждым словом, исходящим из уст Господа. И когда меня выпустили, я направилась к Исааку Бюргерсу – человеку, который заточил меня, и говорила с ним; и он действительно искренне поверил в истину, но не смог бы понести крест; впоследствии же, он был очень дружелюбен с Друзьями, и поддерживал их во всех делах, и больше никогда не подвергал их гонениям: и когда пришел он в этот город, он зашел в мой дом, чтобы повидаться и признался, что он не смог бы поднять (страница 12) крест, хотя и знал, что в этом есть истина.
И немного позже я была направлена в Девоншир, в Молтон, Бастейбл и Бедифорд, и попала в заточение во всех этих местах: и я пошла к графу Батса, где раньше тратила много своего времени впустую, чтобы призвать их прекратить расточительство; и я попросила аудиенции с графиней, и они отказались пустить меня, но один из слуг, который знал меня, отвел меня к черному входу, через который их леди должна была выходить в сад; и они натравили на меня огромного волкодава, который свирепо набросился на меня, чтобы растерзать; и как только он подошел ко мне, сила Господня сразила собаку, она заскулила и, бросилась прочь с воем, и сильно хромая; тогда в этом я ясно увидела руку Господню, защитившую меня (страница 13), да будет благословенно имя Его: и затем вышла леди и стояла, слушая все, что я хотела ей сказать; и, когда я закончила, она поблагодарила меня, но попросила меня никогда не приходить в ее дом, хотя я и ела и пила за их столом и ночевала там множество раз.
И тогда я была направлена в Грейт-Торрингтон в Девоншире, в местную церковь, где был поистине плохой священник, но у меня к нему ничего не было, я пришла к людям; и утром, после того, как я произнесла речь, я пошла в свое жилище, и так как у меня не было своей собственной комнаты, чтобы привести себя в порядок, я начала писать бумагу, и констебли пришли и забрали ее у меня, и приказали мне следовать за ними на их богослужение; и я ответила им, что они не заставят меня там говорить, и что я знаю (страница 14), что никакой закон не может принудить меня ходить туда дважды на день, и они знали, что я уже была там утром; и поэтому я не собиралась идти. На следующий день мэр послал за мной, и когда я пришла, там был священник. Мэр был очень сдержан, и он не желал сажать меня в тюрьму, но священник был очень резок и сказал, я должна быть наказана за скитальчество. И я велела ему доказать, где, когда и у кого я просила хоть корку хлеба; но он сказал, что я нарушила закон, проповедуя в их церкви. Он был настолько алчущим, что заставил мэра отдать приказ и заточить меня в Эксетерскую тюрьму, которая была в двадцати милях отсюда, где какое-то время я пребывала, и по наставлению Господа, фактически четырнадцать дней и ночей не брала в рот ни кусочка хлеба, ни глотка воды, ни другого насущного, ради (страница 15) свидетельства против тех злых людей; и была я там до суда присяжных, и меня не вызвали на суд: но позже, после окончания суда присяжных, один из моих приятелей был послан ко мне, и он растолковал закон, который был абсолютно неправильным и абсолютно не относился ко мне; и он меня устроил на одну ночь в большую компанию цыган, которые были тогда в тюрьме; и на следующий день, пришли шериф с приставом, и они заперли меня в комнате, и избивали меня хлыстом до тех пор, пока по моей спине не полилась кровь, и я ни разу не вздрогнула от ударов. И заставил меня Господь возрадоваться тому, что я достойна вынести все это во имя Бога, и я громко запела; и пристав сказал: «Ты поешь? Я заставлю тебя вопить и кричать!», и с этими словами продолжил полосовать мою спину еще сильнее. Я никогда не забуду великий опыт любви и силы Божьей (страница 16), через который я прошла в своих путешествиях, и поэтому я буду восславлять и превозносить имя Его: ибо, если бы он хотел избить меня до смерти в том городе, я бы не испугалась и не отчаялась; Энн Спид была очевидицей всего этого, и она стояла, смотрела на это и горько плакала. И затем шериф, увидев, что я не могу быть движима человеческой завистью, приказал приставу прекратить, ибо он уже и так вышел далеко за пределы приказов. Когда же он оставил меня, Энн Спид вошла и очистила мои раны; и на следующий день они выгнали меня вместе со всеми цыганами, и пристав шел с нами две мили от города; и как только он нас покинул, я вернулась назад и пошла в тюрьму, чтобы повидать Друзей, бывших в то время узниками. Я попрощалась с ними (страница 17) и пошла в Топшем, где состоялось превосходное собрание Друзей, среди которых я сладко освежилась и осталась там на одну ночь, и затем пошла домой в Бристоль; в своих странствованиях я прошла несколько миль вдоль долгих гряд холмов, и я не знала пути, но поскольку со мной был Господь, он направлял меня; и во всем этом – мой опыт силы Божьей и Его любви ко мне, да будет навеки благословенно имя Его: я не могу забыть его милосердия ко мне во всех моих страданиях.
И в моих странствованиях около Бриджуотера я ходила общаться со знакомым священником, Эдвардом Пигготом; и когда я вернулась в гостиницу, где сняла комнату, меня не пустили; и мне пришлось искать убежище, чтобы спрятаться от лютости мороза, и (страница 18) я нашла очень хорошо убранный хлев, в котором не было ни одной свиньи, и там было перевернутое корыто, и я устроилась в нем, и на всю ту ночь оно было моим жилищем: и на следующую ночь я не могла найти жилища, но была рада приютиться в сарае: и во всем этом Господь упражнял меня в долготерпении.
Затем я пошла в Бидефорд, и там меня доставили в мэрию, и меня обыскали, чтобы проверить, нет ли у меня с собой ножа или ножниц; и на следующий день они привели меня к мэру на личную встречу, и он долго беседовал со мной, и внимал моим словам, и он понял смысл; и в конце он открыл две двери, одну напротив другой, и сказал, что дает мне выбрать путь, которым я пойду дальше. Пойду ли я снова в тюрьму (страница 19) или домой? И я сказала ему, что лучше выберу свободу, чем кандалы: и я направилась домой, а он взял свою лошадь и поехал мне вослед, ибо была в нем частичка доброты; и я ехала верхом позади него, но я заметила, что когда нам встречался кто-либо из его знакомых, он удалялся и отставал от меня, и как только те уходили, он снова возвращался ко мне; мне не хотелось ехать с ним, но мы проехали три или четыре мили и всю дорогу беседовали с ним; а когда мы разделились, Господь заставил меня встать на колени и помолиться за него. На этот раз он был очень серьезен; и впоследствии, он стал очень серьезным и здравомыслящим человеком, а спустя немного времени он умер. Но я успела написать ему перед его смертью, незадолго после прибытия домой.
(страница 20) И затем Господь направил меня в Байсинксток, чтобы попытаться освободить двух Друзей, Томаса Робинсона и Эмброза Риггса, арестованных на первом в этом городе собрании Друзей; и, когда я пришла, меня не пустили к Друзьям; и у меня было им письмо от Джона Кэмма, я просунула его в щель в двери; и пошла к мэру просить их освобождения, и сказал он мне, что если он получит письмо, которое я принесла им, они будут освобождены; и я сказала, что он его получит, и пошла и принесла ему это письмо, он прочел его и не нашел в нем ничего опасного. Тогда сказал он мне, я смогу забрать своих братьев, но не сейчас. Тем не менее, на следующий день, бывший Первым Днем [воскресеньем, – прим. пер.], мы провели прекрасное собрание, и, возвращаясь с него (страница 21), я встретила священника и рассказала предназначенное ему, а через несколько дней Друзья были освобождены: так Господь благословил мое странствие.
И затем Господь направил меня в Ирландию, и я села на судно идущее в Корк, и по воле Божьей корабль понесло в Дублин, и был сильный шторм, и моряки обвиняли в этом меня, потому что я была квакером; и они сговорились бросить меня за борт; но узнав об этом, я пошла к владельцу судна и рассказала ему, что его люди собираются сделать, и сказала, что если он позволит им это, его руки будут омыты моей кровью. И он приказал им не трогать меня: и в Первый День мы попали в шторм, (страница 22) и Господь направил меня на палубу говорить с ними, и молиться за них; и все они стали спокойны и говорили, что они больше слушают меня, чем своего священника, потому что я молилась за них, а он не мог даже открыть своих уст, чтобы сказать им хоть что-нибудь. Шесть дней и ночей мы были в море, и сам хозяин не знал, ни того, где он был, ни того, куда он плыл, пока нас не занесло в порт Дублина; и, хотя мы и испили чашу штормовой погоды до дна, все же мы не понесли ни потерь, ни урона; и как сказал хозяин, подобного еще не было, чтобы он попал в такой сильный шторм и не понес никаких потерь. И мы попали в Дублин в тот самый день, когда Френсис Хоугилл и Эдвард Берроуз были изгнаны оттуда. И я увидела свою (страница 23) миссию здесь, и направилась к наместнику, и, когда я туда пришла, люди сказали, что ему не о чем со мной говорить; ибо могла узнать, что только вчера он изгнал из страны двух наших Друзей. Но я жила в вере, и велика была сила Господня, хранившая меня, и я встретилась с секретарем, и попросила его помочь мне во встрече с наместником. И он ответил мне, что он не сможет. И попросила я его, если он будет так добр, подняться к наместнику и сказать, что внизу ждет женщина, желающая с ним поговорить; и если он откажет, сообщить мне. И он поднялся, и пришел человек, чтобы отвести меня в гостиную; и после небольшого ожидания, из приемной наместника вышел мужчина, и все они стояли перед ним без головных уборов, они знали, я никогда не видела наместника; я же подумала, что это был священник; и зал был полон людей, и они спросили меня, почему же я не передаю послание их господину. И я ответила, я буду говорить только тогда, когда увижу вашего господина. И немного позже, он подошел и сел в кресло, и я встала и сказала ему, что Господь велел мне говорить. И я велела ему остерегаться борьбы против Бога, противостояния правде и преследования невинных; подобно мудрому Гамалиилу [Деяния св. Апостолов 5:34, – прим. пер.], оставившему узников в покое; ибо, если это от Бога, оно останется; но если это от человека, оно разрушится; и наместник не держал в себе зла, его сбили с толку и подтолкнули на это дьявольские судьи и плохие священники; а Божьи люди сейчас, как и (страница 25) раньше, дороги ему, и те, кто коснулся их, коснулся самого ему дорогого. Но от его имени и через его власть было доставлено много боли Божьим людям по всей стране, и в итоге это легло тяжким крестом на его душу; и наставники людей сбивали их с толку и заставляли совершать ошибки, и он знал об участии священников; и когда я затронула это, он сказал священнику, стоящему рядом: «Это о вас, мистер Гаррисон». И сила и присутствие Господне были настолько велики во мне, что это заставило наместника сильно забеспокоиться. И когда я закончила, он спросил священника, что он может сказать по поводу моей речи. И священник сказал: «Это все чистая правда, и ему нечего возразить, если он нас правильно понял». И я сказала священнику, что Дух Божий есть истина, и знает то, что говорит, и говорит, то, что знает; (страница 26) но люди с извращенными умами искажают Священные Писания, вкладывая в них свои собственные вымыслы, мечты и страхи, и, таким образом, вводят других в заблуждение: но святые люди Бога создавали Священные Писания, и возвещали их так, как они были ниспосланы Святым Духом, и они свободны от личного толкования; но никто не понимал их, а те, кто читал их в том же духе, познали их. И я вернулась в свою комнату, в доме капитана Рича, и он вернулся домой и сказал, что наместник был настолько мрачен и подавлен после моего визита, что даже не появился на игре в шары, и перестал развлекаться вообще.
Мое служение Богу было безупречным, и благодаря Ему оно увенчалось успехом. И затем я направилась в Корк, где я была впервые, и велики (страница 27) были здесь мои страдания, ибо почти везде, куда бы я ни приехала, меня ждала тюрьма; и я должна была призвать своих знакомых и окружающих к слову Божьему, и пройти с ними через несколько церквей; и велики были мои страдания, но где бы Господь ни открывал уста мои, всегда находился кто-то, кто принимал меня и был против моих гонителей, принимал меня и молился за мою идею; и несколько раз моей жизни грозила опасность, но Господь хранил меня от нее. И была я направлена проповедовать на рыночной площади, и там был мясник, который поклялся, что рассечет мою голову пополам; и он замахнулся своим топором, готовый сделать это, но к нему сзади подошла женщина и схватила его руки, и держала их, пока не пришли солдаты и не спасли меня. И каждый из тех, кто были моими давними знакомыми, с которыми я раньше очень тесно (страница 28) общалась и проводила много времени, и несколько раз ночевала у них дома, стали боялся меня и старались не подходить ко мне, ибо я была во полном благоговении перед Господом, и некоторых из них от этого бросало в дрожь; и многие из них говорили, что я ведьма: и, когда я приходила в их дома, чтобы переубедить их, они становились настолько безумными, что разбегались прочь, и приходили их слуги и выгоняли меня; и когда я собиралась присесть, они тащили меня за шиворот, выбрасывали из дома и закрывали двери. И пришла я к истине, не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем. И когда я почувствовала, что мне там стало все ясно, я вернулась домой в Бристоль.
Немного спустя, я снова была направлена в Ирландию, и снова попала в большую опасность в море, где стала свидетелем чудес Господних (страница 29) во всем их величии; и помимо меня, на корабле было еще двое Друзей, мужчина и женщина, и корабль потерпел крушение около Дангарвана, и начал тонуть в море, неподалеку от берега, и нам всем хотелось выбраться; но Господь указал мне остаться на корабле, пока все выбирались с него, и хозяин и пассажиры сели в лодку (и спасли мужчину и женщину, выпавших за борт) и добрались до берега, и стояли там, наблюдая что же будет со мной, находящейся в каюте, и каскад волн обрушился на меня, готовый меня утопить. И когда я выбралась, я вышла и стояла на покинутой палубе, и владелец судна и Друг (мужчина) кричали мне, что если я рискну прыгнуть вниз, они рискнут войти в воду, чтобы спасти меня. И они зашли в воду по шею, и я прыгнула вниз, и они поймали меня, но в прыжке я запуталась в канатах, и меня снова унесло от них; но по воле Господней очередная волна не потопила корабль – будь так, мы бы все втроем погибли – а вытолкнула его, и они снова схватили меня и вытащили на берег. Так, сила и милосердие Господне были удивительным образом изъявлены в моем спасении. Я не могу не благословлять имя Его за это.
Затем я направилась в Дублин, где выступила с речью среди судей Высокого суда правосудия; и они посадили меня в тюрьму, где я лежала на земле, подстелив солому, и когда шел дождь, вся влага и грязь уборной лилась мне на спину. И они привлекли (страница 31) меня к суду, и заставили доказать свою виновность или невиновность. И я ответила, что ни на чьей совести не может быть никакой вины за послушание Господу Богу. И судья не мог говорить со мной, он говорил со мной через стоящего рядом другого человека. Я не могла сказать то, что им было нужно, и они снова вернули меня в тюрьму, где я получила очень тяжелый урок. И был там мужчина, который не мог получить наследство, не смотря на то, что он мог доказать, что его брат был мертв; и он привел в тюрьму знакомого, который сказал, что докажет, что его брат был убит в гостинице и похоронен под стеной. Он обвинял в этом убийстве владельца гостиницы, его жену, слугу, служанку и кузнеца. Я подошла к нему, села рядом, и сказала ему несколько слов, и спросила его (страница 32), как он смог укрывать это убийство так долго, если он был причастен к нему так же, как и любой из них, если то, что он сказал, было правдой. Он задрожал и заволновался, и колени его застучали друг о дружку, и он признался, что он никогда в глаза не видел этих людей, и даже никогда в жизни не был в том месте и ничего об этом не знал, он лишь был втянут в это человеком, который хотел забрать наследство и уговорил его дать свое свидетельство. И заключенные слышали его признание мне; и я послала к наместнику, чтобы позвали вниз его священника, чтобы он мог услышать его признание. Когда он пришел, мужчина рассказал ему то же, что и мне: и пять человек, которых он обвинял, были в тюрьме, но только служанка была в тюрьме со мной; и перед судом мужчина повторил свое признание. Но человек, который втянул его в это (страница 33), приходил к нему каждый день и давал ему выпивку, и заставил тюремщика запереть меня, чтобы я не могла ходить к нему. И я написала владельцу гостиницы, его жене и извозчику; и также я написала судье, и сообщила ему день, когда его настигнет смерть, и что он должен отдавать себе отчет в своих действиях; и потребовала, чтобы он обратил внимание на то, что он осудил стольких невиновных, имея лишь одного свидетеля, чьи уста полны лжи; (и все они говорили, что невиновны). Судью, который их всех осудил, звали судья Пепес. И пришел священник, чтобы поговорить с осужденной служанкой, пребывающей со мной в тюрьме; однако, она не видела его, лишь сказала, нет, он не принесет мне блага; я сыта этим по горло. Но Господи, ты знаешь, что я невиновна во лжи, в которой они меня обвиняют. И все они были повешены, и мужчина, обвинявший их, был повешен первым, из-за страха, что он может покаяться, если увидит, как повесили остальных. И это был очень тяжкий день, и много я грустила и страдала в этот день. В то время там были некоторые мои друзья, сэр Уильям Кинг, полковник Фэйр, и леди Браун, они узнали, что я была в тюрьме и пришли навестить меня, и, конечно, пошли к судье, чтобы освободить меня. Когда же они пришли к нему, он сказал им, что боится за свою жизнь. Они рассмеялись и сказали ему, что они знают меня с детства, и во мне абсолютно нет никакого зла. И они были серьезно настроены освободить меня, и, наконец, добились этого. И я направилась в молитвенный дом, где пребывал этот судья, и Господь был со мной, и я очистилась перед судьей; и той ночью, он пошел в постель и умер во сне. И один из узников получил письмо, которое ему послала я, и когда они узнали, что судья был мертв, они все признали, что я была для него истинной пророчицей.
И, как орудие в руках Господа, я была верна и послушна Его воле (страница 36), и он заставил меня возрасти через великие страдания и прийти в благоденствие; да будет благословенно имя Его навеки за мой замечательный опыт Его любви и силы. Элизабет Гардинер, Ребекка Рич и Сэмюэль Клэреджес Вайф знали, что все это было правдой.
И я направилась в Лимрик, где проповедовала, и я была брошена в тюрьму. Вскоре меня освободили, и я снова отплыла в Англию, и застал нас в море великий шторм, и направил меня Господь читать молитву; и я пошла и молилась, и вскоре шторм прекратился, и мы (страница 37) были спасены. И подплывая к Шахтам, мы встретили каперский корабль, на борту которого было много людей, и я стала размышлять, следует ли мне нести служение среди этих грубых людей, но у меня для них ничего не было: так, они поднялись к нам на борт и забрали у меня все, что было, и сняли с меня один из плащей; но они не позволили себе причинить мне большего вреда. И они забрали в плен владельца судна, до тех пор, пока он не заплатит им денег за корабль и товары. И вскоре мы попали домой, в Англию.
(страница 38) Во всех своих странствованиях, я путешествовала только за свои средства, и никогда ни у кого не просила, но всегда сама платила за все. И я могла бы гораздо больше рассказать о своих страданиях, через которые я прошла, и о которых не упомянула, не желая быть чрезмерно утомительной.
И я написала все это с тем, чтобы Друзья могли вдохновляться и идти по пути веры, в служении Господу: Ибо прошла я через многие испытания, познала много страданий и скорби, но Господь провел меня через них. Слава Ему, и да будет благословенно имя Его навеки веков.
Барбара Блаугдон
Конец
1 comment for “Отчет о Странствованиях, Страданиях и Гонениях Барбары Блаугдон”