Метка: свобода

Встретиться со злом и обрести свободу

Встретиться со злом и обрести свободу

Почему нам важно разделить победу Христа над грехом?

Когда я задумываюсь о происходящих вокруг нас событиях, мои мысли часто приводят меня к тому, Друзья по традиции называют «войной агнца» – противостояние греху и сохранение верности Божьему призыву в мире, который может быть иногда враждебным. Порой среди либеральных Друзей обсуждение этой духовной битвы между добром и злом  может быть нелегким. Многие из нас живут в мире, где понятия «грех» и «порок» кажутся анахроничными. В этом мире безусловно удовлетворяются базовые потребности, слабости благоразумны, а насилие немыслимо. В этом мире люди могут запутаться, ошибиться, даже действовать неадекватно, но быть «грешниками»? Какое ретроградство! Не достаточно ли, как говорят многие Друзья, просто стараться быть хорошими и принять, что есть от Бога в каждом, при этом не обращаясь к суеверной чепухе?

Может быть и так, но только если бы подавляющее большинство человечества не населяло другой мир, менее привилегированный и гораздо более опасный.

Поговорим о зле

Могу сказать, что квакеры в целом неохотно говорят о зле. Можно ли употреблять слова «зло» и «грех» в полезном и жизнеутверждающем ключе? Авторы брошюры «Двенадцать квакеров и зло» продемонстрировали сильное желание понять зло и увидеть хорошее в преступнике. А я при этом также обнаружил, что они избегают осуждения зла и не хотят видеть в Боге того, кто судит и отвергает злодеяния.

Один из соавторов пишет, что «найти то, что от Бога в каждом, означает в первую очередь найти это в Фреде Уэсте или Адольфе Гитлере». Мне сложно принять такой подход. Конечно, когда мы сталкиваемся со злом масштаба Холокоста, мы в первую очередь должны назвать его злом и постараться предотвратить его или смягчить последствия от произошедшего. Сказать, что нашим приоритетом должно быть понимание человечности тирана, значит дать пощечину тем, кто находится под его пятой. Нам нужно уметь называть то зло, чьим свидетелями мы являемся и которое испытываем в мире. Если мы считаем себя сообществом, которое заинтересовано в правде и мире, значит мы должны быть готовы обличать ложь и несправедливость.

Свобода, равенство, братство и Друзья

свобода

Всегда существовала проблема, где начинается личная свобода и где она заканчивается. Ясно, что нужно определиться с понятием «свобода» и тем, следует ли ее ограничивать и как. Для квакеров критерием в установлении таких ограничений является «братство»; этот критерий определенно является квакерской ценностью, поскольку мы являемся Религиозным обществом Друзей.

Помимо того, чтобы рассматривать свободу как линию соприкосновения личности и общества, мы можем также посмотреть на свободу как линию соприкосновения личности и космоса. Здесь мы подходим к исследованию «метафизической свободы».

Обладает ли человек свободой вообще?

Начала индивидуалистского анархизма в США

Свободолюбивые люди имеют склонность впадать в два противоположных заблуждения касательно американского прошлого. Одно из них – это известный тезис о «золотом веке» свободы, гласящий, что в Америке всё было хорошо до момента резкого упадка (часто датируемого 1933 годом). Второе – глубоко пессимистичный взгляд меньшинства, которое не признаёт существования у американских либертарианцев какого-либо славного прошлого и отвергает все их политические образования и практически всех мыслителей кроме анархо-индивидуалистов конца XIX века, таких как Бенджамин Р. Такер и Лисандр Спунер.

Истина, как всегда, лежит где-то посередине: Америка никогда не была процветающей «землей свободы» из консервативно-либертарианских легенд, и тем не менее ей удавалось очень долгое время быть более свободной в отношении институтов и интеллектуального климата, чем любой другой стране.

Кажущиеся противоречия. Атеист признается, что ему нужна религия

Я атеист и квакер. Имеет ли значение такая особенность моей веры, когда я признаю, что религия – это то, что мне нужно?

Когда я был ребенком, я много читал, читал запоем. Когда мне было 13 лет, наша семья путешествовала по Америке, но я почти не замечал окружающие пейзажи, – мои глаза были прикованы к толстенному тому с классическими научно-фантастическими рассказами. Насколько я помню, это раздражало моих родителей.

Волшебные истории трогали меня до слез. Я отчетливо помню, что в возрасте восьми лет был удивлен тому, как меня сильно впечатлила вторая глава книги Астрид Линдгрен «Братья Львиное Сердце» (1973 г.). Рассказчик умирает и отправляется в мир саг. Когда он туда попадает, то обнаруживает, что все, о чем он мечтал – быть сильным, здоровым и красивым, как его старший брат – уже произошло, и что его любимый брат тоже там. Это только начало моей истории. Помню, как я подошел к концу «Летних птиц» Пенелопы Фармер (1962 г.) и горько заплакал, когда дети, летавшие летом над Англией, под воздействием силы притяжения возвращаются в школу, в то время как их одинокий одноклассник вместе с удивительным мальчиком-птицей улетают парить над океаном.

Совместимы ли благоговение и свобода? Видеозапись программы “C христианской точки зрения”

Программа “C христианской точки зрения” (Радио “Свобода”). 5 апреля 2014 года. Обсуждение темы “Совместимы ли благоговение и свобода?” Что дает душе благоговение, что дает душе свобода, и как решается конфликт между этими ценностями? Об этом в программе “С христианской точки зрения” говорят квакер Йохан Маурер и православный Александр Горбенко. Ведет программу Яков Кротов. Фотография: www.svoboda.org