Метка: голод в Поволжье

Квакерское посольство в России

История связей квакеров и России довольно длинная, но особенно интенсивными отношения становятся в начале ХХ века. Причиной тому была Мировая война, в которой Британия и Россия были союзниками: колоссальное число беженцев, устремившихся с западных окраин Российской империи в центр страны, заставило царские власти принимать помощь отовсюду.

В начале 1916 года весть о положении беженцев в России достигла Британии. Религиозное общество Друзей (квакеры), встревоженное новой историей человеческих страданий, да ещё в таких масштабах, попыталось понять, сможет ли Квакерский комитет помощи жертвам войны (FWVRC) чем-то облегчить участь несчастных. Для того, чтобы разобраться на месте, в Россию в апреле 1916 года, отправились четверо квакеров: Уильям Э. Кэдбери, Джозеф Бёртт, Роберт Тэтлок и Теодор Ригг.

Именно с этого момента начинается уникальная история пребывания и работы квакеров на ниве помощи беженцам, а потом и помощи голодающим — в России. С весны 1916 до весны 1931 года квакеры практически постоянно работали — когда помногу, когда небольшим числом людей — в нашей стране. Основной центр квакерской помощи был в Бузулуке. Но практически все эти годы, а точнее — с 1920 по 1931 — в Москве работал квакерский центр, или, как сказали бы сейчас, — квакерский офис. Многими из квакеров он рассматривался как «квакерское посольство» в стране, где власть принадлежит рабочим и крестьянам, где богатство не в почёте, но и религия не в почёте тоже.

Хроника квакерского работника в России. 1918 (часть 3) // Теодор Ригг

Осенью 1918 года многие российские семьи посылали какого-нибудь одного члена семейства, одев его попроще, в деревню, на поиски пропитания. Поезда были набиты такими людьми, причём результат такого рода поездок был совершенно непредсказуем. Какое-то количество пищи провезти с собой было можно. Но часто случалось, что добытое с большим трудом конфисковывалось на въезде в Москву. На железных дорогах царила сумятица. Толпы людей ежедневно въезжали в Москву и выезжали из города. Путешествовали в основном в товарных вагонах.

Зимой в вагонах устанавливали печки, дровами надо было запасаться на станциях. Поезда двигались очень медленно, задержки на станциях – длительные. Порой на преодоление пути длиной 300 миль уходило три или четыре дня. Во время такого путешествия на больших станциях удавалось раздобыть чая, но еду купить было сложнее. Обычно, отправляясь в путь, человек брал с собой какой-то запас хлеба, и это было основным блюдом во время путешествия. Спать в поездах было практически невозможно. На вокзалах люди, дожидаясь своего поезда, спали вповалку на полу. Передвижение по железной дороге зимой и поздней осенью становилось просто кошмаром, подобные испытания мог выдержать лишь человек с крепкой психикой и какими-то скрытыми внутренними резервами.

Хроника квакерского работника в России. 1918 // Теодор Ригг

В России мы оба трудились в составе группы работников Помощи в Бузулукском уезде Самарской губернии, который находится на расстоянии приблизительно 800 миль на юго-восток от Москвы. Наша поездка в Москву, дальнейшая работа с детьми в этом городе, –  всё это было следствием моей предыдущей поездки туда в июне 1918 года. Я ездил тем летом в Москву за большой суммой русских денег, которые получал за счёт продажи кредита в фунтах в Лондоне.

Я был тогда потрясён трудностями, с которыми приходилось сталкиваться москвичам. Не хватало еды, топлива, лекарств, одежды. Особенно страдали дети. Много ребят бродило по улицам в поисках еды и пристанища. Меня познакомили с членами Пироговского Общества, – одной из толстовских групп, – я узнал об их работе на ниве помощи детям. Общество открыло четыре колонии в Воронежской и Тамбовской губерниях для 500 воспитанников нескольких московских приютов. Теперь Общество находилось в затруднительном положении: нужно было поддерживать жизнедеятельность во всех этих колониях. Кроме того, надо было думать о доставке детей осенью назад, в Москву. Пироговское Общество попросило нашей помощи в деле поддержания нормальной жизни четырёх колоний надвигавшейся зимой.

Хроника квакерского работника в России. 1916–1918 // Теодор Ригг

Прибыли в Москву вчера. Здесь уже лето, кругом – зелень. Москва – исключительно живописный город с обилием церквей, с многоцветными куполами, золочёными крестами. Всё радует глаз, – величественные стены кремля, бульвары, утопающие в зелени.

Мы находим местные власти весьма дружескими по отношению к нам, стремящимися показать нам всё, что делается для облегчения тяжкой доли беженцев, нашедших приют в этом городе. Мы были поражены размахом и размером работ на этой ниве. В пригороде Москвы, в одном из центров для беженцев размещено около 3200 человек. Люди разных национальностей; поляки, литовцы, русские. Всё сделано для них. Они живут в хороших условиях, обеспечены пищей и одеждой, есть школы, церкви обеих конфессий: католическая для поляков и православная для русских.

Но, как нам поведали, многие беженцы с запада проживают в Поволжье, где условия жизни для них, особенно в деревнях, далеки от идеальных.

Белые бандиты в Красной России (из «Квакерских приключений»)

Анонимный автор этого рассказа работал вместе с квакерами в Польше и России. Его желание оставаться простым неизвестным работником кроется в принципах, близких его сердцу, и именно они не позволяют нашему автору поведать нам о более волнующих событиях, хотя бы и под именем анонима. Он не хочет раскрывать своё имя, и имена тех, кого он считает своими друзьями. Он пожелал написать всего лишь рассказ, какой мог быть написан и кем-то другим.

Одним воскресным утром в мае 1922 года уже в пять часов все сотрудники квакерской штаб-квартиры в Сорочинске были на ногах. В этом не было ничего необычного. Работа по наблюдению за тем, как распределяется пища для 150 000 голодающих в двухстах деревнях и сёлах, требовала от шести квакеров, приехавших из Америки, длительного рабочего дня. Они прибыли в Россию из самых разных городов, — от Филадельфии до Сан-Франциско, прибыли по зову голодных русских людей, пострадавших от неурожая в 1921-1922 годах.

Но тот день был выходным. Квакеры отправлялись на природу. Во всей затее чувствовался дух некоего озорства. Начальник уездной милиции уже предупреждал их, что они не имеют права ехать куда-либо без полученного лично от него разрешения.

Голодающих бузулучан спасали квакеры

Бузулук. 1923 год. Ричард Килби, участник квакерской гуманитарной миссии

В первое знакомство с Бузулукским краеведческим музеем самое большое впечатление на меня произвели не красоты бора, представленные в экспозиции, не зал космонавтики, а маленькая черно-белая фотография на стенде в коридоре. На ней гора истощенных обнаженных тел на кладбище – жертвы голода 20-х годов. Из подписи следовало, что усилиями советской власти голод удалось остановить. Кто такие квакеры, какой была их роль, я узнала много позже. Сначала по воспоминаниям бузулучан, чьи родители смогли выжить только благодаря англо-американской миссии квакеров в Поволжье, потом появились и документальные свидетельства их присутствия на бузулукской земле. А недавно довелось встретиться с представительницей нового поколения этой религиозной общины и историком, собравшим документы о поволжском голоде в архивах России, Филадельфии, Великобритании. Маргарита Вуд и Сергей Никитин приехали в Бузулук на презентацию книги «Советская Россия 20-х гг. глазами друзей».