Наше свидетельство о мире

КОРПОРАТИВНОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО

Свидетельство о мире, вероятно, самое известное и самое популярное из квакерских свидетельств. Его корни – в личном восприятии любви и власти Христа, отличавшем основателей квакерского движения. Они пребывали во власти видения о мире, который преображен Христом, живущим во всех сердцах. Друзья стремились сделать видение реальностью, подчеркнув значение христианской практики, а не какую-либо конкретную догму или идеологическую систему. Их религия была спонтанной и практической. Квакеры признавали реальность зла и конфликта, но духу Христа противоречило использование войны и насилия в качестве мер противодействия.

На протяжении веков свидетельство о мире было источником вдохновения для Друзей, ведь оно указывает путь жизни, который охватывает все человеческие отношения. Следующие выдержки отслеживают источник свидетельства о мире в опыте основателей квакерского движения и иллюстрируют его трехсот пятидесятилетнюю эволюцию как отклик на изменение мира. В качестве Сообщества, мы в течение этого времени оставались верными корпоративному свидетельству против всех войн и насилия. Тем не менее, в своей частной жизни нам приходилось непрерывно преодолевать трудности поиска путей примирения нашей веры с практическими способами ее воплощения в мире. Поэтому не удивительно, что мы не всегда приходим все к одним и тем же заключениям, когда сталкиваемся с пугающими сложностями и моральными дилеммами общества и его правительства.

В завершающие годы двадцатого столетия мы, оставаясь Друзьями, встретились с невероятным множеством социальных и международных вопросов, которые расширили сферу приложения свидетельства о мире от темы мира и войны между государствами до проблемы напряжения и конфликтов во всех их формах. Таким образом, мы приблизились к свидетельству ранних Друзей, которые не проводили жесткого и четкого разделения между различными квакерскими свидетельствами, но рассматривали их, как единое выражение всеобъемлющего духа Христа, пребывающего во всех сердцах.

24.01
Я сказал [государственным уполномоченным], что живу в достоинстве жизни и власти, устраняющих причину всех войн…Я сказал им, что вошел в завет мира, который был прежде войн и раздоров.

Джордж Фокс, 1651

24.02
Кто бы мог примирить «Не противься злу» с «Противостоянием насилию силой», и еще: «Подставь твою другую щеку» и «Ударь опять»; а также «Люби врагов твоих» и «Вреди им, гони их, преследуй их огнем и мечом»; или «Молитесь за гонящих вас и за тех, кто клевещет на вас» и «Преследуй их штрафами, тюремным заключением и самой смертью»; я говорю, тот, кто смог бы найти средство примирения этих вещей, был бы, вероятно, способен также найти способ примирить Бога с Дьяволом, Христа с Антихристом, Свет с Тьмой и добро со злом. Но если это невозможно, а это, поистине, невозможно, то и другое будет невозможным, и люди лишь обманывают себя и других, когда храбро отваживаются устанавливать столь абсурдные и невозможные вещи.

Роберт Баркли, 1678

24.03
Хорошая цель не может освятить плохие средства; и нам нельзя делать зло, из которого может получиться добро… Великая презумпция отправлять наши страсти по поручениям Бога, как и смягчать их именем Бога… Мы слишком уж готовы мстить вместо того, чтобы прощать или приобретать любовью и знаниями. И все-таки мы не можем причинить боль человеку, который, как мы верим, нас любит. Давайте же посмотрим, на что способна Любовь: ибо если люди однажды видели, что мы их любим, то вскоре обнаружится, что они не причиняют нам вреда. Сила может подчинять, но Любовь обретает: и тот, кто первым простил, увенчан лаврами победителя.

Уильям Пенн, 1693

Ранние совместные заявления Общества установили основополагающий принцип свидетельства о мире и послужили для отделения квакеров от тех, кто подозревался в заговоре с целью свержения существующей власти.

24.04
Нашим принципом и нашей практикой всегда были и остаются поиск и поддержание мира, и следование праведности и знанию Бога, поиск добра и благополучия, а также содействие всеобщему миру. Все кровавые принципы и практики мы отрицаем полностью, со всеми внешними войнами, распрями и сражениями внешним оружием, с любой целью или под каким бы то ни было предлогом, и это – наше свидетельство всему миру. Тот дух Христа, которым мы руководствуемся, не изменяется так, чтобы однажды запретить нам делать зло, а потом снова подталкивать к нему; и мы определенно знаем и свидетельствуем миру о том, что дух Христа, ведущий нас ко всякой Истине, никогда не заставит нас сражаться и воевать против какого-либо человека с внешним оружием ни за царство Христа, ни за царства этого мира.

А что до царств этого мира, мы не можем их жаждать, и еще менее способны мы сражаться за них, но мы искренне желаем и ждем того, что словом Божьей власти и его эффективным воздействием на сердца людей – царства мира сего могут стать царствами Господа и его Христа, чтобы он стал править и царствовать в людях своим духом и истиной, и чтобы, таким образом, все люди были приведены в любовь и единство с Богом и друг с другом, и чтобы они все смогли подтвердить слова пророка, сказавшего: «Не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис.2:4, Мих.4:3).

Обращение к Чарльзу II, 1660

Более раннее выражение этих идей, принадлежащее Маргарет Фелл, можно найти в 19.46

После того, как иссякла первая волна энтузиазма, Общество Друзей оформилось и стало организованным. И впредь большее ударение делалось на тех специфических квакерских свидетельствах, которые отличали Друзей от остального сообщества. Свидетельство о мире постепенно становилось организационным отражением убеждений последующих поколений и их восприятия международных отношений. Оно нашло выражение в более формальных и аргументированных заявлениях, так же как и в живом личном свидетельстве Друзей. Формальные заявления отразили различное восприятие войны и насилия на протяжении столетий, но, по своей сути, вера оставалась неименной.

Еще цитаты семнадцатого века см. 19.45–19.47

24.05
Издано Годовым Собранием в Лондоне в 1744 году, во время войны за австрийское наследство:

Мы просим всех, кто исповедует свою принадлежность к нашему Обществу, соблюдать верность этому древнему свидетельству, порожденному нами еще в те времена, когда мы были народом, свидетельствующим против ношения и применения оружия; чтобы соответственным нашему вероисповеданию поведением мы смогли проявить себя истинными последователями Мессии, миролюбивого Спасителя, приумножению царства и мира которого не будет конца.

24.06
Издано Годовым Собранием в Лондоне в 1804 г., 1805 г., во время Наполеоновских войн:

Большинство людей, если не все они, признают наивысшее превосходство мира. Все, кто присоединяется к прошению «Да приидет царствие твое», молятся о его повсеместном установлении. Некоторые люди затем должны начинать исполнение евангельского обещания и больше не учиться воевать. Теперь, Друзья, понимая, что прекращение таких вещей неоспоримо, как стремимся мы к тому, чтобы все ваше обсуждение было подобно Евангелию; и чтобы, исповедуя сомнение в войне, некоторые из нас не противоречили бы в своем поведении тому, что исповедуют! … Друзья, внушает трепет выступление перед нацией в качестве адвокатов нерушимого мира; и наше свидетельство теряет свою эффективность пропорционально недостатку последовательности в каждом… И мы никак не можем полезнее служить своей стране и быть более приемлемыми для того, в чьем владении находится ее процветание, нежели вкладывая все, что в нас есть, в увеличение количества кротких, смиренных и самоотверженных христиан.

Остерегайтесь впадать в зависимость от флотов и армий; будьте сами миролюбивы как на словах, так и на деле, и молитесь Отцу Мироздания, чтобы он вдохнул дух примирения в сердца своих заблудших и воюющих созданий.

24.07
Издано Годовым Собранием в Лондоне в 1900 г., во время Южно-Африканской войны:

Мы верим, что Дух Христа, в конечном счете, искупит национальную, так же как и отдельную, человеческую жизнь. И еще мы верим, что, как показывает вся церковная история, человеку по силам преданное служение апостолов Христа. Было хорошо сказано: «Кажется, воля Его, который в мудрости бесконечен, в том, чтобы свет на великих предметах сначала воссиял и постепенно распространился через преданность отдельных людей, действующих по собственным убеждениям». В этом был секрет силы ранней Церкви. Кровь христиан оказалась плодоносным семенем. Схожим образом стойкость ранних Друзей и других людей в их сознательных убеждениях в семнадцатом столетии выиграла битву за религиозную свободу в Англии. Мы ожидаем подобного преданного свидетельства против войны от сегодняшних христиан.

24.08
Издано Лондонским Годовым Собранием 1915 года, во время Первой Мировой войны:

Собравшись в то время, когда народы Европы вовлечены в войну беспрецедентного масштаба, мы призваны напомнить основы свидетельства о мире нашего религиозного Общества. Недостаточно удовлетворяться бесплодным негативным свидетельством, простым провозглашением непротивления. Нам следует искать позитивное, жизненное, конструктивное послание. Такое послание, послание высшей любви, мы находим в жизни и смерти нашего Господа Иисуса Христа. Мы находим их в идее о пребывающем [внутри] Христе, вновь открытой ранними Друзьями, которая ведет к признанию братства всех людей. Из этой идеи неизбежно происходит наше свидетельство о войне и мире, и если мы правильно понимаем идею, и следуем ей в ее широком применении, мы обнаружим, что она призывает к духу миролюбия и правилу любви во всем широком многообразии жизненных взаимоотношений.

Итак, как любовь, радость, мир, кротость и святость учат жизни и смерти нашего Господа, к тому же нас побуждает пребывающая в человеке Божественность. По мере роста этого духа внутри нас, мы все больше осознаем, что значит жить в достоинстве жизни и власти, которые устраняют причину всех войн.

24.09
Издано Лондонским Годовым Собранием 1943 года, во время Второй Мировой войны:

Сердца всех думающих мужчин и женщин разбиты нынешней ситуацией. Дикий порыв войны всех нас затягивает своим движением. Мы хотим справедливого мира. Утверждается, что для достижения мира должны быть разрушены дамбы Одера и Майна и уничтожены целые кварталы Гамбурга, как были опустошены Чунцин, Роттердам и Ковентри. Жители Милана и Турина проводят демонстрации за мир, но бомбардировка продолжается. Война ожесточает наши сердца. Чтобы сохранить рассудок, мы становимся безразличными. В подобной атмосфере нет возможности создать истинный мир; и нам предстоят месяцы возрастающего террора. Могут ли те, кто принимает во внимание моральные законы, могут ли последователи Христа соглашаться с тем, что единственный путь – тот, которого требует военная необходимость?

Истинный мир предполагает свободу от тирании и великодушную толерантность; условия, которые отвергаются на значительной части Европы и не выполняются в других частях мира. Но истинный мир нельзя навязать, его можно построить только в сотрудничестве со всеми людьми. Никто из нас, никакая нация, никакой гражданин, не свободны от определенной меры ответственности за ситуацию с ее противоречивыми сложностями.

В этот мир, в его беспорядок, пришел Христос. Через него мы знаем, что Бог пребывает с людьми, и что отказом от зла и жизнью в духе Христа мы можем быть приведены на его путь мира. Ни в какой политике «безусловного подчинения», кем бы она ни провозглашалась, нельзя найти этот путь мира. Он требует признания людьми и народами своего общего братства, применения оружия честности, разума, терпения и любви, полного отказа от путей угнетателя, постоянной готовности пострадать вместе с угнетенными. В любой стране есть стремление к свободе от доминирования и войны, и люди пытаются это выразить. Настало время выпустить открытое приглашение к сотрудничеству в созидательном миротворчестве, заявить о нашей готовности пожертвовать национальным престижем, богатством и уровнем жизни ради общечеловеческого блага.

24.10
Публичное заявление Годового Собрания Аотеароа/Новой Зеландии 1987 года, в то время, когда многие Друзья готовили представления для комитета, учрежденного правительством для пересмотра оборонной политики:

Мы против всех войн, любой подготовки к войне, всякого использования оружия и принуждения силой, против военных союзов; никакая цель не способна оправдать эти средства.

Мы одинаково активно противостоим всему, что ведет к насилию среди людей и народов, а также насилию в отношении других обитателей нашей планеты.

Отказ от вооруженной борьбы – не поражение. Мы не пассивны, когда нам угрожают жадность, жестокость, тирания, несправедливость.

Мы будем бороться за устранение причин тупика и противостояния всеми доступными средствами ненасильственного сопротивления.

Мы побуждаем всех новозеландцев мужественно противостоять той грязи, в которую человечество ввергает наш мир, и с верой и усердием очистить его и восстановить предначертанный Богом порядок.

Мы должны начать со своих сердец и умов. Войны прекратятся, только если каждый из нас будет убежден, что война никогда не бывает выходом из положения.

Начинать приобретать навыки, зрелость и великодушие для предотвращения или прекращения конфликтов, следует в наших собственных домах, наших личных взаимоотношениях, наших школах, на рабочих местах, и везде, где принимаются решения.

Мы должны отставить стремление владеть другими людьми, иметь над ними власть и навязывать им свои взгляды. Следует честно признать существование своей собственной негативной стороны и не искать козлов отпущения, чтобы обвинять, наказывать или изгонять их. Мы должны сопротивляться соблазнам расточительности или накопления имущества.

Конфликты неизбежны, и их нужно не подавлять или игнорировать, а прорабатывать болезненно и тщательно. Нам следует развивать умение сочувствовать притесненным и обиженным, делиться властью в принятии решений, достигать согласия и вносить исправления.

Высказываясь, мы признаем, что сами бываем ограниченными и ошибаемся, как и все остальные. Подвергнувшись испытанию, каждый из нас может потерпеть неудачу.

У нас нет миротворческого шаблона с объяснением каждой ступени для достижения цели, которую мы себе ставим. В любой конкретной ситуации разные личностные решения могут приниматься со всей ответственностью.

Мы можем не соглашаться со взглядами и действиями политика или солдата, избирающего военное решение, но мы все равно уважаем этого человека.

В данном заявлении мы даем обязательство сделать приоритетом строительство мира и полностью отвергать войну.

То, что мы защищаем, имеет отношение не только к квакерам, но и ко всему человечеству в целом, и мы верим, что это – воля Бога. Наша позиция принадлежит не только Друзьям, она – и ваша, по праву рождения.

Мы призываем всех новозеландцев ни к чему иному, кроме как к утверждению жизни и судьбы человечества.

Давайте вместе отринем гром страха и прислушаемся к шепоту надежды.

24.11
Свидетельство о мире – это дела, а не лозунги; не словесная форма, но жизненный путь. Это – совокупно прожитое свидетельство квакеров… Свидетельство о мире не в том, чтобы угождать людям и жить так, чтобы всем нравиться. Оно останется камнем преткновения и, само по себе, будет вызывать конфликты и разногласия. Свидетельство о мире предъявляет жесткое требование к тому, чтобы мы не принимали автоматически категории, определения и приоритеты мира. Мы смотрим на Дух, а не на гипотетические предписания. Свидетельство о мире сегодня видно в том, что мы делаем со своей жизнью – каждый по отдельности и все вместе. Мы молимся о привлечении в нас Духа, чтобы мы могли трудиться ради более справедливого мира. Нам нужно тренироваться в проведении кампании мира.

Лондонское Годовое Собрание, 1993

ЛИЧНОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО

24.12
Значимость личного действия, которое, в случае войны, означает отказ от участия в ней, неизбежно поднимает вопрос о том, где человек проводит черту. В тотальных войнах первой половины нашего столетия [ХХ в., – прим. пер.], квакеры принимали нестроевую службу в вооруженных силах и служили в рядах независимой, но имеющей военную форму, Санитарной Службы Друзей; облегчали страдания гражданских жертв войны; несли альтернативную гражданскую службу «национальной важности», оставаясь дома; отправлялись в тюрьму за отказ от любого рода службы, которая могла способствовать военным действиям, даже от пожарного наблюдения. Некоторые отказывались платить налоги. Помимо следования Свету Христа, не существует никаких формальных правил, определяющих квакерское поведение в подобных обстоятельствах.

Вольф Мендл, 1974

24.13
Мы полтора часа беседовали с соседом-священником, а потом я сидела у огня и думала. Он утверждал, что мы еще не выросли из войны, и что Бог до сих пор использует ее, как средство обучения Своих детей. Когда я размышляла над этим, старые мысли и воспоминания пробудились от сна. Я вспомнила известные слова о шпаге Уильяма Пенна – «Носи ее, пока сможешь»; и мне стало ясно, что, если бы Уильям Пенн оставил шпагу из-за собственных интересов или трусости, или по любой другой причине, отличной от «свидетельства Бога в его собственной душе», это было бы его ошибкой. А затем мысль перешла от жизни одного человека к жизни человечества, и я вспомнила строку в Послании к Диогнету: «Что душа в теле, то христиане в мире». Тогда мне показалось понятным, что война может правильно завершиться не из-за собственных интересов или трусости, или по любой мирской причине, но только потому, что мужчины и женщины, один за другим, не ожидая остальных, становятся преданными духу Христа.

Мэриэн К. Фокс, 1914

Отказ по соображениям совести от принудительной военной службы

Принудительная военная служба вводилась во время двух Мировых войн, и Друзья, среди прочих, представали перед трибуналами, чтобы свидетельствовать о своем отказе от военной службы по мотивам совести.

24.14
Меня просили быть в Трибунале в Манчестере к 11 утра во вторник, т.е. вчера. Я прибыл туда заранее с Джойс и моим свидетельством, но мужчина передо мной занял столько времени, что мое дело было рассмотрено только после обеда. Несмотря на суровость с заявителями утром, меня выслушали очень любезно. Я был сильно взволнован и еще больше разволновался, когда председатель задал мне опережающий вопрос: «Почему вы уклоняетесь от гражданской обороны?»; я попросил позволения посидеть некоторое время в молчании и собраться с духом. Почувствовав себя готовым, я просто рассказал, как ощутил любовь Иисуса и как почувствовал, что призван откликнуться на духовное страдание в мире. Они слушали очень тихо и лишь один раз спросили, как я намереваюсь осуществить на практике то, что узнал, и как продвигаются мои планы поездки в Китай, и, казалось, они были удовлетворены. Их решением было зарегистрировать меня безоговорочно в качестве отказника по мотивам совести. Все закончилось примерно через 20 минут.

Оглянувшись назад и понимая, как легко все могло пойти по другому пути, Джойс и я можем найти только одно объяснение – это Божье чудо, свершившееся при помощи молитв и любящих мыслей моих друзей.

Я не чувствую, что уже осознал всю значимость произошедшего, но я прекрасно понимаю, что это накладывает на меня еще большую ответственность следовать тому, что я считаю Божьим зовом, ведь сообщество освободило меня, поверив этому.

Эрик Бэйкер, 1941

24.15
Меня иногда спрашивают, каковы были мотивы моего решения отказаться от регистрации в качестве военнообязанного, из-за чего я и попал в тюрьму Холлоуэй 22 года назад. Я могу ответить только, что мой разум говорил мне, что я – глупец, и рискую своей работой и карьерой, и что отдельный пример не может сделать ничего хорошего, что это – бесполезный жест, ведь я получил бы освобождение, просто зарегистрировав троих своих маленьких детей. Но мотивом было вступить в битву, обреченную на поражение. Я боролся в молитве и знал, вне всяких сомнений, что должен отказаться регистрироваться, и что те, кто верит, что война – неверный путь борьбы со злом, должны выступить против нее, каким бы одиноким не было это выступление, и что мне и моей семье нужно перенести последствия. Из-за «моей семьи» это было еще труднее, но я задавался вопросом, а страдают ли, по большому счету, дети, родители которых готовы отстаивать собственные принципы; многие из солдат оставили семьи, считая это своим долгом. Когда вам приходится принимать жизненно важное решение о том, как поступить, нельзя просто отсиживаться. Ничего не решать тоже будет решением, и это значит, что вы останетесь на платформе вокзала или на взлетно-посадочной полосе аэропорта, когда поезд ушел или самолет улетел.

Кэтлин Лонсдэйл, 1964

24.16
Когда я в третий или четвертый раз был на воскресной молитве Друзей, молодой американский квакер – штатный сотрудник Комитета Служения Американских Друзей, которой работал в Токио, пришел рассказать о своем опыте отказа от военной службы по соображениям совести во время второй Мировой войны и об идеях такого отказа в их взаимосвязи с квакерскими убеждениями. Для меня было шоком узнать, что в мире существует такая вещь, как отказ от военной службы по соображениям совести. Я никогда не слышал и даже не мечтал ни о чем подобном, хотя вырос в преданной христианской семье. Этот человек воплощал в жизнь заповедь «любите врагов ваших» в США в то же самое время, когда я был захвачен безумными идеями национализма и победы в «Святой войне» в Японии…

Квакерское богослужение предоставило мне время и место для того, чтобы растворить мой твердый панцирь самоуглубленности и стать достаточно чувствительным для справедливого и непредубежденного распознавания. Я ощутил потребность быть верным истине, вместо следования существующему убеждению. Идея отказа от военной службы по соображениям совести, основанная на философии ненасилия, поразила меня и показалась мне справедливой, обоснованной и христианской. Я пришел к заключению, что это – путь, который следует избрать мне и Японии, пережившей душераздирающие события поражения в войне и двух ядерных бедствий. Это стало моим убеждением, и я обрадовался, когда узнал, что Япония в своей новой конституции объявила себя уникальной нацией, отказавшейся от военной службы по соображениям совести, ясно указав в статье 9 этой конституции, что навсегда аннулирует боевую армию.

Однажды в Местном суде Токио у меня была возможность в следующих словах принести свидетельство о том, почему я считаю необходимым выступать против уплаты налогов на военные расходы: «С вооруженными силами мы не сможем ни защитить свою жизнь, ни сохранить человеческое достоинство. Даже если бы меня убивали, мой путь жизни или смерти для выражения сострадания и прощения моим врагам, чтобы указать на любовь Бога, явленную Иисусом Христом на кресте и его воскресением, имел бы больше шансов пригласить других идти праведно, чтобы мы, как род человеческий, могли мирно жить вместе».

Сисуми Ишитани, 1989

Отказ по мотивам совести от уплаты налогов на военные цели

24.17
Время от времени Британская корона просила управляющие органы колоний поддержать ее военные предприятия в Америке введением налогов на военные нужды. Это стало проблемой как для квакеров – членов Ассамблеи Пенсильвании, так и для отдельных Друзей. Некоторые Друзья, как в Англии, так и в Америке, платили подобные налоги, но Джон Вулман обеспокоился, и записал в своем Дневнике:

Все же в глубине моей души оставалось сомнение, которое я никогда не мог преодолеть… Я все время убеждался в том, что эти налоги платят некоторые прямодушные люди, но не мог считать их пример достаточной причиной для того, чтобы поступать также, поскольку я верил, что дух Истины требует от меня терпеливо переносить расстройство в делах, но не платить активно.

1755

См. 14.08

24.18
Отказ от уплаты военной части налогов проистекает из нашего всеобщего свидетельства о том, что «Дух Христа, ведущий во всякую истину, никогда не подвигнет нас к сражению или войне с внешним оружием, против какого бы то ни было человека, ни за царство Христа, ни за царства мира сего». Это свидетельство может временами приводить к сопротивлению требованиям государства, когда высший закон (то есть внутренний закон Бога) заявляет о своем первостепенном праве на нас. Также следует сознавать, что, нарушая принятый закон, мы должны быть готовы принять последствия своего действия.

Артур и Урсула Уиндзор, 1992

24.19
В марте 1982 года Собрание в Поддержку Страждущих рассмотрело запрос некоторых работников Лондонского Годового Собрания о том, чтобы предназначенная на военные цели часть их подоходного налога была переадресована на невоенное использование. Налог не уплачивался с октября 1982 года до тех пор, пока в июне 1985 года Апелляционный Суд не постановил, что это действие незаконно. Затем Собрание в Поддержку Страждущих приняло решение о возможности уплаты налога, который не взимался, пока закон подвергался проверке. В то же самое время собрание обратилось в Европейскую Комиссию по Правам Человека на основании права свободы мысли, совести и религии; в июле 1986 года Комиссия признала рассмотрение дела нецелесообразным. Годовое Собрание вернулось к данной теме в 1987 году (см.29.10). Следующее письмо в ведомство Внутренних Доходов в 1991 году отображает дилеммы Собрания в Поддержку Страждущих в поисках развития заботы:

Религиозное общество Друзей со времени своего зарождения в семнадцатом столетии, несет свидетельство против войны и вооруженного конфликта, как противоречащих духу и учению Христа. Мы стремились строить организации и взаимоотношения, созданные для мира и сопротивления военной деятельности. Ужасающая природа современного вооружения делает наше свидетельство особенно насущным. Война в Заливе обусловила широкое применение дорогого современного оружия и технологий, продемонстрировав, что сегодня войну делает возможным призыв наших денег, а не тел.

Многие годы членов Религиозного Собрания Друзей расспрашивают о том, как мы можем быть верными нашему историческому свидетельству о мире и оставаться послушными законам своей страны. Вы узнаете, что мы требовали через суды и напрямую в Европейской Комиссии по Правам Человека признания права отказа по мотивам совести от уплаты налогов на военные цели…

Со времени отклонения апелляции мы полностью уплачиваем подоходный налог, собираемый с наших служащих. В последние месяцы мы обдумывали, продолжать ли нам делать это, но после очень подробного рассмотрения решили, что в настоящее время мы должны продолжать. Исполнение законов – часть нашего свидетельства, … ведь без этого справедливый и нерушимый мир не может наступить. Однако мы хотим прояснить, что отвергаем способ, которым система уплаты налогов при получении заработной платы вовлекает нас в процесс сбора денег, частично используемых для оплаты военной деятельности и подготовки к войне, что лишает отдельного налогоплательщика права выразить свой отказ по мотивам совести. Эта вовлеченность несовместима с нашей миротворческой работой.

24.20
Во время моего последнего появления в суде [за неуплату военного налога], уже сославшись в свою защиту на основания совести и поддержку Акта о Геноциде, Женевской Конвенции и пр., я ощутила потребность сделать более общее заявление о том, что для улаживания споров мы не используем Организацию Объединенных Наций, как следует, и не оказываем достаточной поддержки ей и ее … агентствам. И я написала заявление, раздала копии моим верным помощникам Друзьям и другим пацифистам, а также вручила экземпляр судье, спросив, можно ли мне зачитать это. Как показали впоследствии его комментарии, он слушал внимательно то, что я читала, хотя, конечно, его вердиктом был обычный отказ. Мне показалось важным добиться понимания судей, так чтобы они серьезно обдумывали нашу точку зрения и могли со временем повлиять на изменение закона, хотя они и говорят всегда, что это не их дело.

Джоан Хьюитт, 1992

См. также 29.10

ДИЛЕММЫ ПАЦИФИСТСКОЙ ПОЗИЦИИ

24.21
Я выступаю не против тех властей или народов, которые защищают себя от иностранных вторжений; или применения меча для сдерживания агрессоров и злодеев в пределах их границ – это может потребоваться и действительно необходимо при существующем положении вещей, и великое благословение будет сопровождать меч там, где его честно носят с подобной целью, и его применение будет благородным … но есть лучшее состояние, в которое Господь ввел уже некоторых людей, и на которое нациям следует уповать и к которому двигаться. Должно настать время, когда «не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» [Мих. 4:3, – прим. пер.]. Когда власть Благой Вести распространится по всей земле, так повсюду и будет, и где сейчас власть Духа охватит и одолеет сердце, то же самое произойдет сегодня с тем сердцем. Это блаженное состояние, которое летом Господним будет порождено [в обществе] в целом, должно начинаться в отдельных [людях].

Исаак Пенингтон, 1661

24.22
Вследствие своего личного опыта и убеждений, [ранние] Друзья не отрицали реальность зла и конфликта. И они не приравнивали конфликт к злу. Они хорошо понимали, к какому страданию могло привести ненасильственное свидетельство в несовершенном мире. Этим они отличаются от тех, кто отождествляет мир с отсутствием конфликта и ценит его превыше всего. Именно последние дали современному пацифизму его дурную славу и привели к тому, что критики презрительно называют их «пассивистами». Отказ принимать в расчет зло и конфликт, как составляющие нашей человеческой среды, и одержимость потребностью в мире и гармонии привели к тому, что пацифисты сбились с пути… Христианские пацифисты не свободны от искушения жертвовать другими людьми во имя мира.

Вольф Мендл, 1974

24.23
Кордер Кэтчпул (1883–1952) служил в Санитарной Службе Друзей во время Первой Мировой войны, но после введения воинской повинности возвратился в Англию, чтобы нести свидетельство отказа по мотивам совести, и был более чем на два года заключен в тюрьму; позже он работал над восстановлением мира, особенно – с Германией. 28 марта 1918 он сказал Военному Трибуналу, который отправил его в Дувркот:

Мои мысли почти постоянно с теми, кто во Франции стремится помочь раненым непосредственным человеческим прикосновением к их страданиям. У меня была привилегию делать это с октября 1914 до мая 1916 года на протяжении девятнадцати месяцев, проведенных на Фронте с Санитарным Подразделением Друзей, когда еще было возможным добровольно нести службу. Временами позыв вернуться к этой работе становится почти непреодолимым. Да укрепит меня Бог и сохранит мою преданность зову, который я услышал за грохотом оружия. Лихорадочной активностью рук своих я мог бы помочь спасению частицы происходящего человеческого крушения. Для меня это не было бы жертвой. Намного труднее разуму и духу пребывать, если нужно, в тишине тюремной камеры, в страстном свидетельстве великих истин Мира. Это – зов, который я слышу. Я полагаю, что только духовное влияние способно, наконец, избавить мир от войны, освободить малых сих солдат и само заблудшее сражающееся человечество от всего, что претерпевают теперь мужчины и женщины. Я уважаю тех, кто, храня верность совести, пошел воевать. В таком кризисе, как нынешний, было бы уместно уточнить причины, заставляющие меня поступать иначе. Сегодня человек обязан действовать. Я верю всем своим существом, что, стоя здесь, я поступаю на действительную военную службу, как солдат Иисуса Христа, который просит каждого человека быть верным тому чувству долга, что возложено на его душу.

24.24
Я не думаю, что во время войны кто-то из нас мог сомневаться в колоссальном размере зла, представленного философией нацизма. И я не думаю, что в политических отношениях можно было рассматривать достижение какого-либо политического компромисса с ним… Выступая лично в качестве христианского пацифиста, я ощущал намного большее духовное единство с теми из своих друзей в боевых войсках, которые, ненавидя войну так же сильно, как я, все-таки не находили никакого другого пути, на котором они могли бы разделить агонию мира – нежели мое единство с теми пацифистами, которые рассуждали так, будто страдание мира можно выключить подобно крану воды, если только политики разумно поговорят друг с другом. Там, где люди так страшно грешат, и до тех пор, пока мы делаем это в наших социальных и международных отношениях, не может быть легкого избавления от последствий… Мы не смогли участвовать в военных действиях в надежде облегчить страдания евреев или других угнетаемых народов в Европе и Азии. Нам пришлось, так или иначе, попробовать присоединиться к их страданию и выразить убеждение в том, что, в конечном счете, сила страдания в любви избавляет людей от власти зла.

Роджер Уилсон, 1949

24.25
Отказ от военной службы по мотивам совести – это не полное отрицание силы; это – отказ поступиться моральной ответственностью за свои действия.

Кеннет С. Барнес, 1987

24.26
Друзья не настолько наивны, чтобы полагать, что обращение «к тому, что от Бога» в диктаторе или в нации, которая по психологическим или другим причинам находится в агрессивном настроении, обязательно окажется успешным в смысле перевоспитания тирана или предотвращения агрессии. Христос был распят; Ганди был убит. И все же они не потерпели неудачу. И при этом они не оставили позади себя ненависть, опустошение и горечь, которые война, успешная или нет, действительно оставляет. Что можно сказать, кроме того, что этого метода противостояния злу не нужно стыдиться никакому человеку, никакой группе, никакой нации, ведь мы можем и должны стыдиться жестокостей войны, которые совершаются от нашего имени и с нашей поддержкой.

Кэйтлин Лонсдэйл, 1953

ПРАКТИЧЕСКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ НАШЕГО СВИДЕТЕЛЬСТВА О МИРЕ

Как сообщество Друзей, мы никогда не считали корпоративные заявления и личное свидетельство достаточными. Мы всегда стремились дать своей вере практическое выражение. Действие принимало различные формы и включало общественный протест, облегчение страдания, преобразование и удаления причин войны через посредничество, примирение, разоружение, построение учреждений мира, содействие социальной справедливости и искоренение конфликта и насилия в нашем личном поведении.

Общественный протест

24.27
Я не желаю отрицать, что четвертого апреля, в годовщину смерти Мартина Лютера Кинга, я находилась на территории базы подводных лодок Фэслейн, и что мое пребывание там было преднамеренным действием. Однако я признала себя виновной по выдвинутым в обвинениям, потому что, поступив иначе, я была бы виновна в намного более серьезных преступлениях против своей совести и против человечества.

Если можно, я хотела бы обрисовать очень кратко причины подобных действий, не столько для уменьшения вины, сколько для объяснения намерения, ведь пока остаются эти базы, я должна продолжать поступать, как велит моя совесть.

Меня обвинили в том, что я проникла на охраняемую территорию без полномочий или разрешения на это. Заявляю, что я имела полномочия – полномочия моего христианского убеждения в том, что благую весть любви нельзя защищать, угрожая уничтожением миллионов невинных людей. Не может быть никакого нравственного оправдания применению этого ужасного оружия, ни при каких обстоятельствах, первыми ли, или в качестве немыслимого возмездия, когда мы сами уже обречены.

Я также была уполномочена действовать безымянными миллионами умирающих сейчас от голода, потому что мы выбираем тратить 11,5 миллиардов фунтов-стерлингов на «Трайдент» [приобретенная Британией американская система крылатых ракет, – прим. пер.], в то время, когда каждые 15 секунд умирает ребенок.

Я, кроме того, уполномочена своей 13-летней вьетнамской крестницей, которую я опекаю. Ее удочерили и привезли в Шотландию, чтобы удалить ее от невыразимого ужаса вьетнамской войны. Если все, что я сделала, приближает ее к ядерной бойне, я подпадаю под обвинение с ее стороны в самой циничной жестокости.

Меня обвиняют согласно закону, дающему контроль и распоряжение землей Королеве, духовным и светским членам палаты лордов, палате общин, созываемой в Парламенте и, наконец, министру. Я полагаю, что мир – это Божье творение. Прекрасный, хрупкий мир со всеми его бесконечными чудесами находится под угрозой исчезновения. Для меня это – богохульство.

Итак, из любви – любви к моей крестнице, любви к моей планете, я должна была действовать. Если я вижу, что база в Фэслейне столь же нравственно неправильна и противоречит моим самым глубоким убеждениям – так же неправильна, как газовые камеры Аушвитца, так же неправильна, как обречение детей на голод – тогда, храня молчание, я потворствую тому, что там происходит.

Четвертого апреля, я сделала выбор. Я избрала создать мечту об ином пути. Мое единственное преступление в том, что я не достаточно упорно или не достаточно долго тружусь, или не спешу к исполнению этой мечты. Если мои действия были преступлением, тогда я виновна.

Хелен Стивен, 1984

24.28
Ниже приведено свидетельство Друга – участницы вдохновленного и осуществленного женщинами пикетирования базы крылатых ракет на общественных землях Гринэм в 1980-х.

Я стояла в оцеплении однажды вечером в сентябре, с ногами, вросшими в грязную землю, с руками глубоко в карманах, глядя через проволоку на плоскую разоренную землю, которая теперь никогда не бывает темной, никогда не бывает тихой, и я представляла себе, что за забором – поле папоротника и кустов, поле цветов, поле зерновых, площадка, где играют дети. Красная полицейская машина, синие вспышки света. «Что Вы делаете, а? Не режете ли ограждение?» – « Нет, только молюсь около него». Солдат с собакой ходит туда-сюда внутри, с подозрением наблюдая, как я наблюдаю за ним. «Добрый вечер». «Добрый вечер». Я жду, не зная – чего. Царства Божьего? В ста ярдах от меня женщины режут проволоку, откатывают камень и входят во гроб. И нет ангелов, приветствующих их; воскресение еще не свершилось.

И все-таки женщины свидетельствуют о возможности – возможности достижения чего-то, недоступного нашим собственным силам. Женское ожидание, внимание, само их присутствие, то, что они ведут себя так, как будто мир возможен, живут сегодня нашей мечтой о будущем. «Зачем вы продолжаете приходить сюда?», – солдат около Изумрудного лагеря во время более раннего посещения, – «Это бесполезно, вы ничего не можете, что вы, женщины, надеетесь сделать, приходя сюда? Здесь ракеты, вы ничего не измените, зачем вам приходить?». Мы приходим, чтобы наблюдать, мы приходим, чтобы свидетельствовать, мы идем с руками, полными лент и шерсти, цветов и фотографий любимых, руками, полными стихов, высказываний и молитв, руками, полными надежды и знания о том, что подобная надежда невозможна для рациональных умов. Я прихожу, чтобы быть с женщинами, которые здесь живут, с лесбиянками и хиппи, матерями и бабушками, с ангелами, видом подобными молнии, я прихожу, чтобы говорить с полицией и солдатами, мужчинами, которые могли бы быть садовниками, а стоят у гроба; я прихожу, чтобы встретить Христа в них.

Член Женской Квакерской Группы, 1986

Облегчение страданий

С начала 1800-х годов британские Друзья помогают жертвам войны и голода. В 1871 году был сформирован Квакерский Комитет Помощи Жертвам Войны, чтобы помочь тем, чьи дома и средства к существованию были уничтожены во время Франко-прусской войны. Этот комитет принял в качестве своей эмблемы черно-красную квакерскую звезду, которая и сейчас является символом, используемым Британским Годовым Собранием.

24.29
В случае общественных катастроф обязанностью Друзей должна быть забота о бедных и помощь несчастным.

Уильям Аллен, 1812

24.30
В основном, оказание помощи начинается с некоторой очевидной потребности. Но, почти всегда, за физической потребностью есть нечто, намного менее конкретное, повреждение или одиночество, безнадежность или духовный голод; и помощь, которая не проникает до этого уровня прямо или косвенно, сознательно или неосознанно, внося некоторый вклад в исцеление – это лишь частично выполненная работа… Вдохновленные помощники перестают быть внешними деятелями; как Вулман, они ощущают «слияние» со страдающим человечеством: незаметно для самих себя они становятся частью хаоса, страдания и растерянности, в которых они движутся, и все же они не согласны с ситуацией, и не унижены ей. Веря в то, что для них – воля Бога, они не боятся оказаться в центре мирового зла; ощущая любовь Бога, они обладают достаточным терпением и пониманием, чтобы обращаться к ближним в их состоянии. Они не расхаживают в поисках работы для себя. Их собственное божественно-укорененное воображение привлекает их к служению Богу и ближним на пути, которого пожелает Господь. Осуществляющая помощь организация, в таком случае, должна быть общественной группой, способной и к здравомыслию и воображению в соединении с естественной способностью передавать другим чувство внутреннего мира и стабильности, организацией, которая выживает во внешнем хаосе, и все же не оторвана от этого хаоса.

Роджер Уилсон, 1949

24.31
Через организацию международных рабочих лагерей и социальных проектов Друзья стремились соединить свои служения помощи и примирения:

Не существует барьеров рас, национального отношения, обычая, климата или культуры, которых нельзя разрушить методом Вулмана и Св. Франциска – методом сопричастности нужде наибеднейшего, даже в отдаленных странах, посредством усердной ручной работы, выполняемой с ним для его пользы. Остается применить этот метод и этот идеализм в международной ситуации современной Европы… Без сомнения, влияние такой работы на международную ситуацию будет совершенно незначительным, каким казалось и влияние Вулмана во времена его жизни… Но неудача не значит ничего. Имеет значение необходимость опробовать правильный путь; и если христианская религия имеет смысл, тогда правильный путь – это путь сопричастности наибеднейшему, путь обращения к дружелюбию в других через активное и практическое дружелюбие в нас самих, путь ненавязчивого служения… Именно так было основано первоначальное международное христианское сообщество, когда барьеры всех видов – языковые, национальные, расовые, половые, классовые – были разрушены буквальным следованием заповеди того царственного таинства служения, которое было учреждено Христом на его последней вечери с учениками.

Джон С. Хоулэнд, 1936

Примирение и посредничество

24.32
Примирение в библейском смысле не касается идеологий или убеждений, оно касается людей, их отношения к Богу и отклика [Ему], их отношений друг с другом и отклика друг другу. Бог пребывал во Христе, примиряя мир с собой, и он призывает каждого из нас к служению или профессии примирения.

Сидни Бейли, 1980

24.33
Все формы ненасильственного сопротивления, безусловно, намного лучше, чем попустительство, которое стало означать предотвращение насилия путем уступок несправедливости за счет страданий других людей, а не своих, уступкой того, что нам не принадлежит, и что мы, поэтому, не можем отдавать. Такое значение попустительства, покупка для себя временного мира через потворство международному шантажу, заслуживает справедливого презрения и должно расцениваться, как потворство агрессорам и деспотам. Ее следует решительно отделять от иногда требуемого личной или международной честностью признания в том, что мы совершили ошибку или сами поступили неправильно и готовы открыто исправлять или полностью изменить нашу политику. Никакие соображения национального или международного престижа не должны мешать исправлению уже осознанной ошибки. Это – непременное условие в поиске истины и свидетельство силы, а не слабости личного или национального характера, даже когда это означает временное унижение.

Кэтлин Лонсдейл, 1953

24.34
Следующие выдержки взяты от обращения 1958 года, названного «христиане в разделенном мире» Маргариты Лахмунд [Margarethe Lachmund], немецкого Друга, которая была лично знакома с условиями, как в Восточной, так и в Западной Германии. Обсуждая проблему коммунизма для христиан, она могла справедливо заявлять: «следовательно, я говорю об этом не теоретически, но исходя из понимания, достигнутого через личный опыт и личное знакомство с людьми и условиями по обе стороны»:

Способно ли христианство помочь преодолению напряженности и показать путь к ее устранению? Я убеждена, что мы можем найти ясный, положительный ответ, изучая то, как сам Христос отвечал напряженным моментам своего времени; для него просто не существует напряженности, которая разделяет людей. Иисус не знает страха, ничто не отстраняет его от других людей. Это бесстрашие, однако, проистекает из его общения с Богом. Но такое общение с Богом может быть достигнуто всеми людьми. Поэтому он видит в другом человеке только своего брата, своего ближнего. Наряду с любовью к Богу, заповедь «Возлюби ближнего твоего, как самого себя», самая существенная из всех заповедей для Иисуса. [См. Мф.22:37–39, Мк.12:30–31, Лк.10:27, – прим. пер.]

Такое понимание не означает отмены противоположных представлений… Напротив, они [остаются другими и] их не нужно скрывать – это было бы неправдой. От нас вновь и вновь требуется смелость, чтобы добиваться ясности, и сила, чтобы отстаивать истину. Однако тайна заключается в том, каким образом говорят правду. Если ее говорят с презрением, горечью или ненавистью, это ведет к горечи; тем не менее, если правду говорят с любовью, дверь в сердце других может медленно открыться, так что истина, вероятно, сможет подействовать…

Мы можем помочь ослабить напряженность отношений и правильно жить в них, если одновременно выполняем две заповеди Христа – заповедь любить и заповедь говорить правду. Необходимо найти их синтез. Из-за страха мы можем предать истину; из-за горечи или самодовольства мы можем предать любовь. Стремление к миру без правдивости бесполезно и не приносит мир; без любви правда не действует, поскольку ее не слышно.

24.35
Адам Керл был первым профессором в Школе (позднее – Кафедре) Мирных Исследований, основанной в 1973 году в Университете Брэдфорда, в значительной степени благодаря квакерской инициативе.

Меня часто спрашивают, как мы справляемся с тем, что миротворчество предполагает наличие отношений, часто – близких отношений, с людьми, которые прибегают к насилию для решения своих проблем. Говорим ли мы им, что неодобрительно относимся к тому, что они делают, или убеждаем их покаяться и отказаться [от насилия]? А если мы этого не делаем, то каким образом согласуемся с нашими принципами? Со своей стороны, я отвечаю, что никогда не допускал критики людей, оказавшихся пойманными ситуацией, в которой я вместе с ними не нахожусь, за то, как они на нее реагируют. Разве мог я, например, проповедовать угнетенным жителям Латинской Америки или Южной Африки? Тем не менее, я объясняю, что не верю в использование насилия, в его действенность или справедливость; моя работа заключается в том, чтобы постараться помочь людям, которые не видят никакой альтернативы насилию, найти ему замену…

Я столь же сильно интересуюсь человеческим состоянием вообще, как и определенными конфликтами, которые часто показывают только верхушку пирамиды насилия и мучения… Меня заботит вся боль и неразбериха, которая мешает нашему раскрытию и осуществлению. Часто, конечно, обстоятельства вынуждают нас сосредотачиваться на исключительных примерах воинственности. Однако если бы нам пришлось ограничить ими свое внимание, мы пренебрегли бы почвой, из которой они вырастают и продолжат расти, пока почва не будет очищены. В этом смысле, социальный работник, преподаватель, мудрый законодатель или хороший сосед – такие же миротворцы, как женщина или мужчина, распутывающий некое смертоносное международное недоразумение.

1981

24.36
Я не знаю, обладают ли квакеры особыми способностями или навыками посредников, но они, как правило, симпатизируют обеим сторонам в международном споре, поскольку обе стороны обычно бывают жертвами прошлых ошибок. Веря в присутствие во всех людях того, что от Бога, и полагая, что на это могут откликаться окружающие, квакеры не только надеются на лучшее, но и ждут лучшего, считая, что плохие ситуации можно исправить, если привлечь немного подлинной доброй воли. Веря в то, что сила почти всегда создает больше проблем, чем решает, квакеры считают необходимым сделать все возможное, чтобы разумным убеждением справляться с конфликтами, в которых используется или может быть использована вооруженная сила.

Сидни Бейли, 1984

24.37
Сью Уильямс и ее муж, Стив, были представителями Квакерской Службы Мира в Белфасте, где они работали над примирением в разделившемся сообществе.

Становление пацифистских полномочий заняло много нашего общего времени и было довольно болезненным. Как может группа, без иерархии или символа веры, продемонстрировать, что она не станет участвовать в войне и «борьбе с внешним оружием»? Только, когда отдельные люди, один за другим, во времени и пространстве, воплощают в жизнь свои убеждения, так что решения, принимаемые в различных ситуациях, все-таки кажутся составляющими единый узор. Поразительно – мы теперь широко известны в качестве людей, которые не будут воевать. И не только это, мы почти также широко известны тем, что вмешиваемся в войны, чтобы постараться облегчить страдание всех сторон…

Выходя за рамки общего понятия пацифизма, ситуация здесь предполагает особенную важность нашей репутации не причиняющих вреда людей. Под этим я подразумеваю, что, будучи Другом, я не только не хочу служить солдатом, но и не желаю браться за оружие в качестве частного лица. Это, возможно, звучит не очень убедительно, но у меня сложились особые отношения с местными политическими лидерами: они верят, что я их не убью. А они не могут думать так о каждом, кто им встречается. Более того, они понимают, что я не хочу их смерти, даже когда я с ними не соглашаюсь. И это они также не считают само собой разумеющимся. Для всех нас это – большое облегчение. Я уверена, что и они не хотят убить меня. Поэтому я могу иногда соглашаться с ними, а иногда – не соглашаться, не беспокоясь в процессе о том, с кем еще я соглашаюсь или не соглашаюсь, и считая само собой разумеющимся, что никто из нас не хочет убивать другого.

1988

24.38
Посредничество – не легкая задача. Оно требует от нас исключительной готовности слушать, забывать о себе и вникать в душу тех, кто ссорится. Мы не должны добиваться принятия нашего собственного решения в конфликте, нам следует служить основой, на которой, с нашей помощью, другие могут выработать собственные ответы. Немногие люди – посредники от природы; большинство из нас может приобрести навыки посредничества, если мы чувствуем себя призванными к этому служению.

Неприятие Друзьями любых форм насилия налагает на них ответственность за поиск альтернативных ответов конфликту и несправедливости. Посредничество – один из методов, который можно предложить или посоветовать.

Сью Бауэрс, 1991

Разоружение

24.39
В ходе американской войны за независимость квакерское китобойное сообщество на острове Нэнтакет сильно пострадало от обеих сторон за свой нейтралитет. У Уильяма Ротча, одного из лидеров Друзей, на вышедшем из употребления складе была партия снятых с мушкетов штыков, которые он принял двенадцатью годами ранее в уплату долга и продавал в качестве снаряжения для охоты на птиц. В 1776 году американцы потребовали у него штыки.

Настало время приложить усилия, чтобы поддержать наше свидетельство против войны или отказаться от него, поскольку это орудие было серьезной проверкой. Я не мог колебаться в выборе, и поэтому отверг просителя. На вопрос о причинах моего отказа снабжать их, я с готовностью ответил: «Поскольку это орудие преднамеренно производится и используется для уничтожения рода людского, я не могу вложить в руку одного человека оружие для уничтожения другого, ведь сам я не пользуюсь оружием с этой целью». Проситель покинул меня крайне неудовлетворенным. Прибыли другие и получили тот же самый отказ. Это наделало шума по стране, и моей жизни угрожали. Я бы с удовольствием переделал штыки в «рассекающие крюки», но воспользовался самой ранней возможностью выбросить их в море.

Я представил полный отчет в своих действиях и, заканчивая его, сказал: «Я утопил их на дне моря, и сделал это из принципа. Я всегда буду рад, что сделал это, а если я ошибаюсь, то достоин презрения». Председатель комитета Майор Холи (достойная личность) обратился тогда к комитету и сказал: «Полагаю, что господин Ротч искреннее отчитался перед нами, и каждый человек имеет право поступать в соответствии со своими религиозными принципами, хотя мне жалко, что мы не получили штыки, ведь они нам так нужны». Майор пожелал узнать больше о наших принципах, и я рассказал ему все, о чем он спрашивал. Один из комитета в дерзкой манере заметил: «Тогда ваши принципы – пассивное повиновение и непротивление». Я ответил: «Нет, мой друг, наши принципы – активное повиновение или пассивное страдание».

24.40
По нашему убеждению, христианство должно сказать миру: «Ваша опора на вооружение одновременно неправильна и ненадежна. Вооружение – это инструмент организованного насилия и ярости. Применение оружия отрицает истинные законы добродетельной жизни. Оружие способствует увековечиванию раздоров. Оно преграждает путь подлинной общности людей. Оно разоряет народы. Оно искушает людей злом, порождает подозрительность и страх, и отсюда – трагические результаты. Оно, поэтому, не является законным оружием в арсенале Христа, и не бывает источником безопасности.

Вы не можете вырастить гармонию инструментом противоречия, или воспитать доброжелательность орудием ненависти. Но человеческая безопасность может быть обретена именно через гармонию и доброжелательность. Цель вооружения – безопасность в изоляции; но это, даже в лучшем случае, совершенно ненадежно, а, на самом деле, – иллюзорно. Единственная подлинная безопасность – безопасность для всех, и если ваше оружие защиты не обеспечивает этого, или не работает в этом направлении, оно – источник антагонизма, а значит – и усиления угрозы.

Всеобщая Конференция Друзей, 1920

24.41
Мы в Великобритании решили делать водородные бомбы. Если начнется глобальная война, искушение применить их будет очень велико. Ученые предупреждают нас, что их использование повлечет за собой не только самые ужасные страдания сегодня, но и неизвестные последствия для грядущих поколений, которые будут расплачиваться за наши грехи. Мы убеждены, что никто не имеет права использовать это оружие для своей защиты или просить другого человека применить оружие от своего имени. Полагаться на обладание ядерным оружием, как на средство устрашения – это безверие; применять его – грех.

Собрание в Поддержку Страждущих, 1955

24.42
По моему убеждению, мы настойчиво выделяем надежду, а не страх, как движущую силу разоружения. Я сомневаюсь в успехе тактики мотивировать людей, играя на их страхе смерти и разрушения в ядерной войне; страх может парализовать так же, как и породить неистовую деятельность. Но даже если бы эта тактика была успешной, она не была бы правильной. Квакерский подход к разоружению почти полностью лишен искушения обратиться к страху. Важно, чтобы мы продолжали сопротивляться этому искушению. Подчеркивать, вместо этого, надежду и положительные достижения, которые мы связываем с разоружением, не означает погружаться в поверхностный оптимизм. Это означает – связывать наши надежды на разоружение, наше упование, с намного более глубоким, христианским пониманием надежды.

Николас А. Симс, 1985

Строительство институтов мира и социальной справедливости

23.43
Нам следует сначала спросить себя, призвано ли Общество Друзей или любая другая ветвь христианской церкви заботиться о грязных реалиях международных дел. Есть политики, которые ответили бы высокомерным «нет», пребывая в ошибочном убеждении, что мораль не имеет никакого отношения к политике. Этим они чрезвычайно умаляют природу своего политического призвания, которое теряет всякую значимость, если отказывается от попыток перевести моральные принципы в практическое действие. Христиане, которые говорят нам, что политика не имеет никакого отношения к морали, стоят на более прочной позиции, поскольку христианская надежда не основана на политическом мире; имея подобное основание, она не выжила бы на протяжении 2000 лет несправедливостей, перенесенных ею с того момента, когда она была впервые провозглашена. Мы не можем не сожалеть о несчастьях, наготе, огне и мече, но мы не можем и забывать о том, что «все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас» [Рим. 8:37, – прим. пер.], и что христианское послание должно быть провозглашено при любых обстоятельствах, даже если ад, кажется, вырвался на свободу. Таким был опыт Рендела Харриса, когда, после того, как его корабль был торпедирован в Средиземноморье, он оказался в Александрии в состоянии «апостольской близости к наготе» и был встречен в таможне неуместным политическим вопросом: «Вы что-нибудь ввозите в страну?»; и он почувствовал, что единственным возможным ответом в тех обстоятельствах было: «Мы везем для вас радостные вести [glad tidings]». Слишком уж часто на вопрос, который задают нам политики, никак нельзя ответить по-другому.

Дж. Дункан Вуд, 1962

24.44
В опубликованном в 1693 году Эссе о сегодняшнем и будущем мире Европы, посредством учреждения европейской системы, парламента или государства, Уильям Пенн предугадал конституционные установления Европейского Союза.

Если правители Европы, которые представляют общество или независимое человеческое государство, которое предваряло общественные обязательства, по тем же причинам, которые впервые вовлекли человека в общество, а именно из любви к миру и порядку, согласились договориться через представителей своих стран об общей системе, владениях или парламенте, и таким образом устанавливать правила справедливости, соблюдаемые правителями друг перед другом; и так встречаться ежегодно, или, по крайней мере, раз в два-три года, либо по мере необходимости, и организовать Правительственную или Имперскую Систему, Парламент или Государство Европы; на рассмотрение верховного совета которого выносились бы все те разногласия между правителями, что не были решены частными переговорами до начала сессий: и если какой-то из членов, входящих в это государственное объединение, откажется представить на сессиях свои требования или претензии, или принять и выполнить их решение, но прибегнет к оружию или оттянет свое согласие дольше установленного резолюциями времени, тогда все другие члены объединения будут совместными усилиями принуждать его к принятию и исполнению предписания, с возмещением ущерба пострадавшей стороне.

24.45
В 1925 году следующие вопросы о Лиге Наций были включены в раздел нашей книги дисциплины для определения показателей, по которым Друзья могут судить о Лиге и ее деятельности. Эти вопросы до сих пор определяют критерии, по которым можно оценивать современную международную организацию:

Обещает ли она стать лигой всех наций? Отражает ли она стремления к человеческому братству, которое вырастает среди мужчин и женщин во всех национальностях? Выступает ли она за справедливость и милосердие? Опирается ли она на разумное общественное мнение и согласие своих членов, а не на страх или угроза принуждения? Увеличивается или уменьшается ее моральный авторитет? Работает ли она ради материального и духовного благосостояния мужчин и женщин, а не в интересах властных группировок и тиранических авторитетов? Несет ли она свет дня туда, где обман и коррупция? Оказывает ли она помощь нуждающимся, освобождает ли узников, дает ли свет пребывающим во тьме? Способствует ли сотрудничеству? Подтверждает ли она своими делами признание той истины, что все люди, независимо от цвета кожи, убеждений или классовой принадлежности – это дети одного Отца?

24.46
Хотя мы и отрицаем, в принципе, положения о принуждении, включенные в устав [Объединенных Наций], нам необходимо поддерживать данную организацию – единственное мирное место встречи для Востока и Запада, а также ее позитивную работу по переговорам и практическому взаимодействию, учитывая при этом насколько до сих пор несовершенен и непостоянен ее механизм. Как граждане демократической страны, мы должны побуждать свое правительство делать все для совершенствования этого механизма, и нам вполне возможно использовать идею мировой федерации в качестве руководящего принципа для подобного совершенствования.

Важнее всего применять и развивать условия устава для мирного изменения положения вещей, так чтобы создавались честные и справедливые условия, которые нации готовы защищать. Действительно, это – в большей степени вопрос намерения, а не механизма; нашей целью должно быть усиление доброго намерения наций и международных механизмов.

Конрад Браун, 1950

24.47
Выдержки из заявления, выпущенного Квакерским Советом по Европейским Делам в 1987:

Европа видится нам как мирное, сострадательное, открытое и справедливое общество, использующее свое моральное влияние, чтобы направить к тем же самым целям другие страны и народы. Мы видим сообщество людей, которые поступают в отношении других людей и других сообществ так, как нам бы хотелось, чтобы они поступали в отношении нас. Как квакеры, мы стремимся быть чуткими к тому, что от Бога в других людях и в нас самих, и их потребности так же важны, как и наши собственные. Поэтому мы уделяем столько внимания справедливому распределению мировых ресурсов…

[Мы предвидим] не-угрожающую Европу, посвятившую себя ненасильственному решению конфликта. Как квакеры, мы – приверженцы мира, но мы не в состоянии устранить конфликт. Его можно минимизировать, снизив напряжение, но не за счет угроз окружающим (не только военных, но также и экономических и культурных угроз), а пытаясь понять чужие позиции. Там, где возникает конфликт, мы можем искать ненасильственного решения, работая над примирением…

Мы мечтаем об экономике, сберегающей природные ресурсы, основанной на уважении развития и чуткой к потребностям и ситуации других стран, а не той, которая продает этим странам оружие. У нас только один мир, и необходимо остановить наше нынешнее расточительное потребление невосполнимых ресурсов и нанесение вреда биосфере. Для этого требуются альтернативные экономические стратегии, приводимые в движение потребностью, а не жадностью. Европейская экономика должна воспринимать положительное в экономиках других стран, а не эксплуатировать их слабость. Продажа оружия означает эксплуатацию слабости, это неприемлемо с точки зрения морали.

24.48
Наше понимание природы процесса развития изменилось. Мы все больше сознаем, что западная модель развития, в которую многие так верят, основана на разнузданной эксплуатации как людей, так и окружающей среды, что эта модель не отвечает реальным нуждам многих граждан нашей страны, а так же ставит под угрозу шансы на выживание людей в более бедных странах. Это не только неподходящая и невозможная модель для других, она сама по себе ответственна за разрастание многих проблем, которые должны были ею решаться. Для нас становится все более очевидным то, что новое понимание и смена настроений в нашей нации – необходимое условие для международных реформ, которые могли бы послужить интересам самых уязвимых наций и народов.

Квакерский комитет Мира и Служения, 1988

24.49
Люди важны. В конечном счете, права человека предполагают, что люди считаются важными, и что они чувствуют себя важными. Нам наглядно напоминают о нарушениях человеческих прав далеко и близко. Неосознанно или умышленно мы все нарушаем права человека. Мы все вовлечены в применение силы и злоупотребление силой.
Множественность и сложность проблем притеснения и несправедливости зачастую производит ошеломляющее впечатление. Мы в состоянии что-то сделать. Друзья уже действуют в ряде направлений: через международные и волонтерские организации и через личное свидетельство. Те, кто способен уделить какую-то часть своей жизни человеческим правам, нуждаются в нашей поддержке, и мы можем искать возможность помочь нуждающимся вокруг нас.

На международном уровне мы подтверждаем свою поддержку Всемирного Консультационного Комитета Друзей и других организаций в том, чтобы обеспечить соответствие стандартам и идеалам Всеобщей Декларации ООН по Правам Человека и предотвратить откат мира в прошлое.

Прежде всего, нам следует рискнуть для Бога: посмотреть вокруг себя, на людей, которым нужна помощь; выслушать тех, кто подвергается притеснению; вовлечься в обоюдный процесс освобождения.

Лондонское Годовое Собрание, 1986

Справедливое распределение мировых ресурсов

24.50
Мы размышляем о широко распространенной эксплуатации экономически отсталых народов, а также об эксплуатируемых и тяжело обремененных рабочих в промышленности и других отраслях. Нам следует, поэтому, работать над увеличением свободы в политической и экономической жизни. Ведь в этом не только суть христианского послания, но мы также видим, что основы мира не тверды, пока существуют невыносимая бедность и подчинение. Подчинение, бедность, несправедливость и война тесно взаимосвязаны. Такая ситуация требует решительных политических и экономических изменений; и мы убеждены в том, что надежда на свободу лежит не в насилии, которое в корне безнравственно, надежда эта – в переменах, которые могут произойти благодаря сотрудничеству и взаимному служению.

Лондонское Годовое Собрание, 1937

24.51
По прошествии более тридцати лет и второй мировой войны Лондонское Годовое Собрание в 1968 году перешло от заявлений к практике, призвав к позитивной жертвенной деятельности, задуманной как корпоративное свидетельство Друзей в немедленных акциях по всей стране:

Всемирная Конференция Друзей, прошедшая в 1967 году, попросила годовые собрания по всему миру продумать правильное использование мировых ресурсов.

Нам известно, что мировые ресурсы не разрабатываются и не используются с наивысшей пользой. Мы сталкиваемся с неравенством в распределении товаров и услуг между нациями и внутри наций.

Нас призывают пересмотреть весь свой образ жизни, если мы хотим правильно относиться к этим вопросам. На личностном уровне нам следует спросить себя, как мы проводим время, и как мы применяем данные нам Богом таланты в добывании средств к существованию, памятуя о том, что своими тратами мы заставляем других использовать их ресурсы для нас.

Как члены Общества Друзей мы должны задать те же самые вопросы относительно ресурсов нашего обществ; как члены нации и сообщества наций мы должны помнить о том, что наша страна – одна из самых богатых стран мира, и все же она выделяет лишь малую часть своего национального дохода для помощи менее развитым государствам.
Мы рекомендуем Друзьям продолжить размышление … о необходимости личного служения. После этого заседания мы будем просить всех Друзей, которые чувствуют себя способными к такому служению, отдать еще один процент своего дохода на помощь бедным народам.

24.52
Фонд 1%, основанный Лондонским Годовым Собранием в 1968 году, проработал лишь немногим более двадцати лет. Даже во время начальной вспышки энтузиазма фонд поддержало  менее 1500 человек или семей, а к 1989 году осталось менее 500 подписчиков. Хотя полученный таким образом доход был с пользой применен в развивающемся мире, годовому собранию не удалось выполнить призыв продемонстрировать Правительству, что общественность поддержала бы больший налог на международную помощь.

И все-таки нашлись отдельные Друзья, пожелавшие сделать самоотверженное пожертвование. В конце своей жизни, проведенной в служении другим людям, Дуглас Смит, управляющий Дома Собраний Сеттла, получил наследство, которое обеспечило бы ему безопасность и комфорт на старости лет. Среди его бумаг осталось следующее заявление, по его просьбе оно было опубликовано в 1981 году после его смерти:

Многое в нашем современном богатстве в Британии было построено на дешевом труде, недостаточном питании, бедном медицинском и социальном обслуживании и почти несуществующем образовании для населения нашей бывшей империи. Когда они потребовали для себя свободу, мы убрались восвояси, оставив их практически полностью неспособными на стабильное самоуправление и не имеющими достаточного капитала для развития своих ресурсов.

Каждый из нас в Британии, даже наибеднейший, извлекает много выгоды из страдания и нищеты в нашей империи. Мы сильно задолжали. Правительства, профсоюзы, политики и церкви громко и подолгу говорят о справедливости и человеческом братстве. Мы передали им свою личную ответственность за достижение этих целей, но это оказалось безуспешным.

Теперь мы должны действовать; совершить новый и революционный поступок на уровне своей личной ответственности, чтобы отдать беднейшим этого мира богатство, которое мы у них украли и воруем до сих пор. Если только мы не возьмем на себя христианскую ответственность за преодоление разрыва между нашим комфортом и их нищетой, мы будем все более и более умножать бедствия по всему миру – и это будет, вероятно, к нашему собственному уничтожению.

На протяжении пятидесяти лет эта несправедливость тяготила мою совесть. Затем в 1979 году я получил значительное состояние и сразу столкнулся с неизбежностью христианского побуждения выплатить обратно как можно больше из того богатства, которое Британия отняла у бедняков мира. Я отдал почти все деньги благотворительным организациям и фондам, работающим в бывших британских владениях. Это привело меня на финансовый уровень пожилого пенсионера, но мне не жаль. Пенсия оставляет нам возможность для счастья, довольства и радости. По сравнению с пенсией индийского или африканского крестьянина, наша пенсия по-королевски богата.

Личная ответственность, которую мы передали правительствам, профсоюзам, комитетам и церквям, не устраняет мировую нищету. Я надеюсь, что это заявление заставит других людей серьезно задуматься над своей индивидуальной ответственностью в отношении всех мировых проблем и действовать сейчас, жертвенно – по велению христианского духа глубокой заботы.

См. также главу 25 Единство творения и 23.53-23.70 Работа и экономические отношения

ЛИЧНЫЕ ИСТОЧНИКИ КОНФЛИКТОВ И ОБУЧЕНИЕ МИРОТВОРЧЕСТВУ

24.53
Для достижения понимания следует, во-первых, проникнуть сквозь тонкий уровень привычной поверхностности, затем – сквозь твердую скалу различных обычаев, привычек и убеждений, чтобы раскрыть подлинную человечность, скрывающуюся под ними. Национальные, расовые и религиозные различия не нарушают нашей общей человечности, но придают ей разные обличия, способные заставить нас забыть, что для каждого из нас являются общими все, по-настоящему значимые вещи: жизнь и смерть, рождение и любовь, радость и скорбь, поэзия и молитва. Внутреннее чувство нашей общей человечности свойственно всем нам, но лишь иногда мы воспринимаем его как живую реальность, подобно тому, как во время великого потрясения нас поддерживают незнакомцы с чуждыми нам убеждениями и языком. Тогда открывается внутреннее зрение, и мы видим человечность, стоящую выше всех наций, более смиренную, более терпеливую и намного более устойчивую, нежели все земные царства. И в этом – исходное оправдание нашего миротворчества.

Дункан Вуд, 1962

24.54
Конфликт – это часть жизни, необходимый результат разнообразия потребностей, целей и перспектив отдельных людей и целых сообществ. Это – часть нашего повседневного опыта, как прямого, так и получаемого через телевидение и другие средства массовой информации. Атмосфера дома, в школе или на работе предполагает некоторые правила (сформулированные или негласные) поведения в конфликтной ситуации. Однако эти правила часто противоречат друг другу, а давление со стороны друзей или компаний сверстников может работать против «официальных» способов разрешения конфликтов. Общество обучает молодых людей, в лучшем случае, бессистемно, а в худшем – весьма разрушительно, во всем, что касается конфликтов. С раннего возраста людей заставляют думать, что конфликты должны решаться с позиций власти: родителем, учителем, завучем, главарем банды, полицейским, судьей, начальником, президентом. Если некому быть судьей, тогда «сильнейший» победит, а «слабейший» проиграет. По традиции молодых людей не очень поощряют брать на себя ответственность за урегулирование конфликтов, за поиск решений «без проигравших». И все-таки то, как молодые люди учатся воспринимать конфликт, будет влиять на качество их личной жизни и на перспективы общества в целом. Утверждение индивидуальной ценности каждой личности и поощрение взаимного уважения и сознательного развития навыков и взаимоотношений, которые необходимы в творческом разрешении конфликтов, следует расценивать как важный приоритет в образовании.

Сью Бауэрс и Том Леймдорфер, 1990

См. также 20.67–20.75 Конфликт и 23.84–23.85

НАШЕ ВИДЕНИЕ БУДУЩЕГО

24.55
Вместо процесса, который доверяет технологии и не доверяет человечности, мы должны изучать и воплощать в жизнь процесс, строящий доверие между людьми и организациями… С ранних дней существования Друзей, нам было известно, что защита безопасности не в наших силах, а только в Божьих… И нам не следует делать это инструментами собственного изобретения, самыми изощренными технологическими трюками, наиболее опустошительно разрушающими бомбами… [Мы можем] учиться слагать плотское оружие, используя орудия духа: любовь, произнесение правды, ненасилие, радостную весть о рождении и возрождении Бога среди нас, воображение, видение и смех.

Никто никогда не говорил, что это будет легко, никто не обещал, что не будет больно. Такой жизненный путь, такое доверие друг другу и вера в Бога не служат непроницаемым щитом, который гарантирует нашу защиту, обособляя нас, возводя барьеры, отстраняя от нас плохие вещи и плохих людей. Это – смешанный, запутанный и порой болезненный путь, но другой путь – это поиск какой-то механической неуязвимости, научной гарантии от физической смерти, на котором, по моему убеждению, умирает Дух. Мы знаем об этом выборе – мы всегда о нем знали, и мы делаем его каждый день… «Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое…» (Книга Второзаконие 30:19)

Мэри Лоу Леавитт, 1987

24.56
В 1920 году Общество Друзей собралось на свою первую Всемирную Конференцию, которая прошла в Лондоне, как только это стало возможным с окончанием Первой Мировой войны. В 1937 году, когда мир уже так явно втягивался во второй, более ужасный конфликт, мы решили провести еще одну конференцию, на этот раз – в Соединенных Штатах. Руфуса Джонса пригласили председательствовать на этих встречах. Он принял приглашение, но Конференция представлялась ему тяжелым испытанием. Он написал Виолет Холдсуорт:

Что касается Всемирной Конференции, я искренне надеюсь на хорошие результаты, но я сильно разочаровался в «больших» конференциях и встречах. Я связываю свои надежды с тихими процессами и маленькими группами, в которых происходят живые и преобразующие события. Но другие видят это по-своему, и я уважаю их суждение.

1937

24.57
Последователю Иисуса предстоит раскрыть, а затем поддерживать, Царство Божье. У этого Царства два времени: оно уже здесь, в каждом из нас; и ему еще предстоит прийти, когда Божья благодать станет всеобщей нормой. Нам нужно жить сейчас, как если бы Царство Божье уже осуществилось.

Мир начинается внутри нас. Он должен пребывать в семье, в наших собраниях, на работе и в свободное время, в наших местностях и на международном уровне. Задача никогда не будет полностью выполнена. Мир – это процесс, в который можно вступить, а не цель для окончательного достижения.

Сидни Бейли, 1993

24.58
Наше рассмотрение международных отношений ввело нас в присутствие человеческих трагедий, для которых могут служить утешением только духовные вещи. Они – кирпичи, из которых институты мира должны быть построены, «часто – кровоточащими руками и в слезах» … Но слезы не всегда слепы. Их можно проливать, омывая окна духа, чтобы мы могли с более ясным видением и более уверенным сочувствием снова заниматься нашим неоконченным заданием провозглашения радостных вестей.

Дункан Вуд, 1962

24.59
Организация «Матери за мир» была инициирована двумя восьмидесятипятилетними женщинами-квакерами, Люси Бехенной и Марион Мэнсер. Приняв близко к сердцу послание на квакерском плакате: «Мир во всем мире наступит благодаря воле обычных людей, таких как вы», они отдали сбережения всей своей жизни в систему, отправляющую группы миротворцев посетить две супердержавы – США и Советский Союз. Матери были выбраны из-за своего особого сродства друг с другом и общего желания обеспечить безопасный и спокойный мир для своих детей. Первые посещения Соединенных Штатов и Советского Союза произошло одновременно в 1981 году. В апреле и мае 1982 года путешествовавшие в трех группах по Британии американские и советские матери нанесли ответные визиты и собрались все вместе в Лондоне на последние три дня.

Матери за мир, 1983

После этого начинания работа продолжалась и расширялась, вовлекая женщин из многих стран и культур.

24.60
У первых Друзей было апокалипсическое видение преображенного Христом мира, и они старались, чтобы это видение сбылось. Современное поколение квакеров разделяет их убежденность в силе духа, но сомневаются относительно того, произойдет ли трансформация мира при нашей жизни или при жизни наших детей или внуков. Для нас не так уж важно, когда будет достигнут совершенный мир, и на что он будет похож. Имеет значение жизнь во власти любви и отсутствие беспокойства о результатах. В данном процессе средства становятся частью цели. Поэтому мы избавлены от чувства беспомощности и бесполезности перед лицом разрушительных мировых проблем. Мы также лишены стремления к успеху, постоянно фокусируясь на задаче исключения путей его достижения. Нам следует, в буквальном смысле, не заботиться о завтрашнем дне, но без остатка отдавать себя настоящему. В этом красота пути любви; его нельзя распланировать, и невозможно предсказать, куда он приведет.

Вольф Мендл, 1974

Глава 25. Единство творения >