То, что нас объединяет

Я – квакер. Я – член международного сообщества квакеров, и я ежедневно
пребываю в сознании этого. Это помогает мне жить таким образом, как я того желаю. Сознание принадлежности к этому сообществу и принадлежность к нему как таковая наполняют мою жизнь и дают мне силу, которая необходима мне для того чтобы жить честно, говорить правду властям и нести мое свидетельство в мир.

Прославление квакерского пути // Бен Пинк Данделаен (2010 г.)

Проводя своё детство в американской квакерской семье, будучи дочерью пастора, живя то в Индиане, то в Айове (Объединенное собрание Друзей), я слушала язык молитв, церковных гимнов и проповедей, заставляющих задуматься. В молчаливой молитве я научилась внимательно вслушиваться в посылаемые Господом успокаивающие мысли и внушения, а также научилась распознавать его юмор. Я выросла с таким набором качеств, который считаю лучшей комбинацией для квакерских практик.

Переехав в Филадельфию в более взрослом возрасте, я с комфортом следовала непрограммированной религиозной практике, во-многом потому что таковая существовала только у квакеров. Участвуя в деятельности Всеобщей конференции Друзей, я как-то раз призналась одному новому знакомому, что являюсь дочерью квакерского пастора, на что тот со всей серьезностью ответил: «Тогда ты не являешься настоящим квакером». Стоит ли объяснять, насколько это ранило меня. Как он может заявлять, что я не квакер, когда я росла как квакер и формировалась как личность именно под влиянием квакерских ценностей?

Среди квакеров действительно существует такая проблема – с уверенностью считать, что есть только один «истинный квакерский жизненный путь», хотя квакерство объединяет столько форм, сколько вообще существует квакерских собраний и церквей. Это можно проследить даже на примере моей семьи.

Она ярко демонстрирует ту разветвленность, что присутствует в квакерском сообществе. Мои предки перебрались в Северную Америку из Англии в конце семнадцатого века, спасаясь от религиозного преследования. С тех пор мои родственники распространились по всей территории Соединенных Штатов. Шестеро братьев и сестер моего отца (и, как следствие, 32 моих двоюродных брата и сестры) демонстрируют многообразие американского квакерства. У меня есть кузены и кузины, которые активно общаются с евангельскими Друзьями, как из программированных, так и непрограммированных собраний.

Лучшим наследством от предков нам стало ощущение причастности друг к другу и чувство признательности за то, что мы любимы своими родственниками. Это, возможно, дает нам лучший шанс понять друг друга. Как бы долго не длилась жизнь, когда мы посвящаем ее другому человеку, она обязательно возвращается к нам. В чём бы мы ни нуждались и чего бы ни хотели, когда мы отдаём это другому, оно возвращается обратно. Этот духовный принцип может казаться невозможным, когда мы ощущаем себя истощенными, но он чудесным образом работает на более глубоком духовном уровне. Если мы хотим быть понятыми, мы должны слушать внимательнее других. Если мы хотим быть принятыми такими, какими являемся, мы должны перестать осуждать других. Если мы хотим больше любви, нам нужно как можно больше дарить её взамен, причём бескорыстно. Если мы хотим быть семьёй, мы должны принимать и считать своим родственником каждого её члена, несмотря ни на какие различия, которые могут существовать между нами.

В пределах нашей квакерской семьи, на первый взгляд, находятся так много отличающихся ветвей. Однако, если взглянуть на всё это многообразие по-другому, окажется, что все мы являемся детьми Бога, совершенно равными для него. И мы связаны друг с другом.

Сидя за одним столом с Друзьями на Международной квакерской конференции в Кении (2012 г.) и затем на Международном пленарном собрании в городе Писак в Перу (2016 г.), я размышляла: «Всё это – есть воссоединение одной огромной семьи». Люди вскакивали, чтобы приветственно обнять друг друга. Люди представлялись друг другу и затем обменивались рукопожатиями. Помещения были наполнены смехом и разговорами. Люди внимательно слушали друг друга, участливо кивали и наклонялись, чтобы не пропустить ни единого слова собеседника, показывая, что они понимают его – всё это было признаками сплоченного, живого братства. Это была возможность дышать вместе, познакомиться в первый раз и перезнакомиться снова. Ну и, конечно, это был шанс встретить того самого давно пропавшего дядюшку. И несмотря на редко встречавшиеся причуды, которые могли бы выбить меня из колеи в другой обстановке, те люди были и являются частью одной громадной квакерской семьи. Да, мы все принадлежим друг другу.

Являясь генеральным секретарем Международного консультативного комитета Друзей (FWCC), я обладаю возможностью путешествовать, общаясь с разными Друзьями, расширяя знакомства во всех частях мира, в различных культурах и разных квакерских традициях. И всегда мне сопутствует жажда принадлежать к квакерской семье как к своей собственной и заявлять, она является таковой.

Что бы сказал Джордж Фокс о современном квакерстве? Я осмелюсь предположить, что он не признал бы квакерство образца 1652 года ни в одной из существующих церквей и ни в одном собрании, но увидел бы знакомые элементы в каждой из различающихся традиций, раскиданных по всему свету.

В комплексе мы являем собой всю полноту оригинального течения (раннего квакерства), что по отдельности не характерно ни для одной из существующих традиций.

Некоторые непрограммированные Друзья переживают, что они будут поглощены другими, более громко заявляющими о себе традициями, которые уделяют слишком мало внимания практике молчаливого ожидания. В свою очередь, среди некоторых программированных и евангельских Друзей существует опасение, что молчаливые Друзья не принимают Библию достаточно серьезно или достаточно буквально. И, конечно, существуют союзы между, например, такими традициями как евангельские непрограммированные Друзья из Северной Ирландии и небольшим количеством консервативных собраний в других частях мира.

Благодаря поездкам, я смогла увидеть, что культура и история имеют огромное влияние на эволюцию религиозной жизни. Квакеры, выросшие в более евангельских культурах, например, в Кении или Гватемале, уделяют больше внимания словесным молитвам, несмотря на то, что могут считаться скорее сторонниками молчаливых молитв у себя на родине. Религиозная жизнь в более секуляризированной Европе характеризуется более осторожным использованием церковного языка. Сложнее всего разглядеть это культурное влияние в рамках нашей собственной культуры.

Международный консультативный комитет Друзей в деятельности как своего главного офиса, так и четырех региональных офисов проводит глубокую и разностороннюю работу. Наша способность или неспособность как Друзей двигаться в направлении к признанию собственного многообразия тесно связана с вопросом о том, каким бы мы хотели видеть мир будущего. Если мы представляем себе мир без войны, мы должны принять целостность квакерской семьи. И если мы хотим, чтобы в мире было больше любви, мы должны начать со своей собственной семьи.

На Международном пленарном собрании в Писаке (Перу) в январе я отчётливо испытала чувство взаимной любви, свободное от напряженности, существовавшей ранее. Было ли это следствием того, что треть присутствующих была моложе 35 лет, а наши международные съезды обладают врождённой способностью принимать многообразие? Может быть это было связано с тем, что мы встречались в прекрасной обстановке, в Священной долине, где Бог ощущался более доступным? Или это связано с тем, что мы, Друзья, становимся лучше, принимая наши различия, и с повышенным интересом относимся к прославлению тех вещей, которые объединяют нас? Может ли быть такое, что это наше чувство единства является более трепетным и ценным, чем то ощущение разделенности, которое мы создали в прошлом? Надеюсь, может.

Слоган FWCC звучит в унисон с этой надеждой: «связывая Друзей, пересекая культуры, меняя жизни». Создание этих связей и формирование этой дружбы расширяет наш мир, наше понимание и наше признание друг друга без необходимости поиска компромиссов и отказа от того, что мы так любим в своих собственных практиках. Открывая себя для других Друзей, мы не отказываемся от того, что мы знаем. Чем больше мы делаем наш общий шатёр, тем сильнее наша взаимная любовь. Я представляю себе, что Бог улыбается.

Моё участие в Международной конференции секретарей христианских сообществ позволило мне встретиться с теми, кто по-своему служит Господу в других уголках планеты, включая Англиканскую церковь, Армянскую апостольскую церковь, Всемирный баптистский альянс, Адептов Ойкуменистического консультативного Совета (Совет христианского единства), Ойкуменистический патриархат (Восточных православных церквей), Всеобщую конференцию адвентистов седьмого дня, Глобальный христианский форум, Международную старокатолическую епископальную конференцию, Международную лютеранскую федерацию, Международную конференцию меннонитов, Моравский всемирный совет единства, Русскую православную церковь, пятидесятников, Папский совет по содействию христианскому единству (католическая церковь), Армию спасения, Всемирное причастие реформистских церквей, Всемирное собрание церквей Христа, Международный союз церквей, Международный евангельский альянс и Всемирный методистский совет.

Как пример квакерского свидетельства равенства, я обычно являюсь одной из двух женщин за столом наших ежегодных встреч. Как одно из наименее иерархизированных религиозных сообществ мы не обладаем особо большой потребностью в объединении на мировом уровне. Квакеры – сравнительно небольшая деноминация, однако церкви любых размеров сталкиваются с похожими на наши проблемами: разнообразием своих направлений, отношением к гомосексуальности, евангельскому росту на глобальном Юге и определению роли Церкви.

Меня часто спрашивают, что же именно объединяет нас. Мы ищем смысл жизни и силы жить у Святого Духа. Мы ищем более тесный духовный контакт с Богом, друг с другом, с семьёй Друзей, распределенной по всему миру. Существует много вещей, которые мы делаем похожим способом, например, проводим собрания, обращаясь к Духу для решения своих проблем, ожидаем, ведомые им, работаем на благо мира и справедливости, используем труды основателей нашей традиции как руководство, равно как и Библию, живём в полном соответствии со своими убеждениями и верованиями.

Мы несовершенны и все мы дети Божьи. Все мы люди, ищущие духовное вдохновение. Мы позволяем любви быть факелом, освещающим наш путь в поисках лучшего мира.

Бен Пинк Данделаен, описывает эти глубокие отношения в своей книге «Прославление квакерского пути»:

Мы узнавали друг друга в вещах, которые только казались вечными, и в том, что действительно являлось таковым. Мы путешествовали, навещая друг друга, зная, что в конце пути найдем гостеприимный прием и родственную душу. Мы знали,что, пока мы находимся внутри квакерского сообщества, мы, скорее всего, снова встретимся. Это – товарищеские отношения самой большой глубины и доверия. Это – дружба «навсегда», во всех смыслах.

Да будет так.

 

Грэтхен Касл

2016

Источник