Фигурка медитирующей лягушки. Экспонат Музея медитации в Вашингтоне. Фото: Bonnie Jo Mount/Washington Post
Внутри недавно открывшегося Музея медитации в Силвер-Спринг [район Вашингтона, – прим.пер.] находятся экспонаты, относящиеся к теме познания “Бога”, “Высшей Души”, а часто и “Этого”. Преобладающая визуальная тема оформления – оранжево-красноватый свет, исходящий из смутного, потусторонней источника. Идея ясна – медитация нужна для связи с божественным.
“Если ум может в состоянии воспринимать энергию божественного света, или присутствия”, – говорит сестра Дженна Махрадж, собственница ночного клуба, ставшая духовным учителем и открывшая музей в этом году, – “это значит, всё, что мы видим в кажущемся беспорядке, всё это движется к обретению своей цели”.
Тем не менее, в спортивных клубах, офисах и школах, расположенных близ музея, на оживлённой Джорджия-авеню, медитацию часто представляют как что-то сродни психологической атлетике – как нерелигиозную практику, позволяющую поддерживать ваши мозг и эмоции в хорошей форме. В расписаниях спортивных клубов она стоит рядом с занятиями по зумбе [танцевальная фитнесс-программа, – прим.пер.], а в школах заявляют, что она может помочь учащимся расслабиться перед экзаменами, успокаивая умственную активность и обучая смотреть на беспокойные мысли с дистанции непредвзятости.
Такое отчетливо близкое соседство религиозной и светской версий медитации хорошо иллюстрирует основные направления дебатов об этой древней практике, бушующие в Соединенных Штатах: «Какова цель медитации? И кто это решает?»
Для Махрадж и ее сообщества, которое называется Брахма Кумарис, продвижение религиозной составляющей является частью целей центра в Силвер-Спринг, который скорее занимается духовной поддержкой, чем является музеем в классическом понимании.
“В нашей стране должны перестать думать о медитации как об опустошении своего разума”, – рассказывала она во время своего недавнего тура. “Я уважаю все медитативные практики, но я не обязана верить той практике, которая пытается “опустошить” ваши мысли… Я не думаю, что такая практика является нормальной”.
Махрадж не одинока в своей озабоченности в том, что медитация возможно становится слишком светской, или, говоря проще, что сегодня её часто преподносят, как независимую от каких-либо ценностей – не привязанную к философии или мировоззрению. Индуистские и буддийские лидеры, в частности, высказывают опасения, что медитация может повторить путь йоги в Западном мире, где она в значительной степени превратилась из средства для просветления в средство для упругости зада.
“Чему мы учим? Это очень серьезный вопрос для тех, кто переносит эти методы из религиозного контекста в светском мир”, – говорит Кларк Стрэнд, бывший дзен-буддийский монах, который в настоящее время пишет работы и читает лекции по духовности и тому, как восточные философии трансформируются в Западном мире.
«После того, как вы удалите их из духовного контекста, цели по умолчанию переходят в контекст культуры, и могут использоваться, чтобы выиграть войну, или зарабатывать деньги, или заниматься самолечением. С их помощью вы можете делать работу, которую ненавидите, или за которую вам недостаточно платят», – говорит Стрэнд. «Кому же сегодня служит медитация? Кому она принадлежит? Являются ли духовными её цели или же это просто товар?»
По иронии судьбы, когда десятилетие или около того назад медитация начала свою экспансию из буддийских ретритов и альтернативных коммун в американскую повседневность, традиционные религии опасались, что эта практика является слишком религиозной – но не так, как в довольно монотеистической иудео-христианской традиции.
«Библейское мировоззрение полностью расходится с пантеистическими концепциями, использующими восточную медитацию. Мы имеем дело не с безличным абсолютом, называемым “Богом”. Скорее мы отчуждены от истинной личности Бога из-за присущего нам греха», – написал в 2004 году в журнале Christianity Today евангельский философ Дуглас Грутьес. Это типичный пример того, что мы находим в религиозных СМИ после возрастания интереса к медитации. «Выход из этого положения находится не в каком-то “более высоком уровне сознания” (на самом деле обманчивом состоянии ума), а в причислении нами самими нашей веры к несравненным достижениям Иисуса Христа».
Но медитация распространилась слишком широко и слишком успешно в таких областях, как лечение депрессии, наркомании и посттравматического стрессового расстройства, что не оставляет места упрощенным дебатам, слишком ли она светская или же слишком религиозная. Это происходит потому, что бум медитации приходит на время замечательной открытости вопросам о самой религии. Люди, особенно молодёжь, всё активнее пытаются исследовать, что же, собственно, представляет из себя «религиозная» практика – верование или литургию.
Например, в то время как некоторые говорят, что медитации для снятия стресса является “светской”, не соотносится ли это с очень современный типом страданий? Или же слово “страдать” теологически означает что-то ещё ? Если вы практикуете тип фокусированной медитации, включающий, например, повторение в качестве основного такого слова как “любовь”, является ли она светской или религиозной?
И что на самом деле имеют в виду под медитацией наставники, которые призывают последователей практиковать “опустошение своего разума”? Люди, подобные Махрадж, рассматривают такую фразу, как лишенную всякой философии, однако другие могут считать, что не религиозно звучащие фразы, не обязательно являются “пустым”.
«Это воображаемый аргумент», – говорит видный популяризатор науки о мозге Дэниел Гоулман о представлениях, что светская практика ничему особенному не учит. «Она ведет к прерыванию стрессового состояния ума, позволяет вашей психике успокоиться, а вашему уму стать ясным. Просто человеческая инженерия. В буддизме это предварительное состояние перед духовным путешествием».
Гоулман является автором книги “Силы добра”, которая должна выйти в этом месяце; она о прагматичном – можно сказать, светском – использовании учений Далай-ламы.
Махрадж в своей деятельности тоже использует размытость понятий религиозного и секулярного. Брахма Кумарис, духовное движение индийского происхождения с 80-летней историей учит, что медитация и молитва ведут к Богу и «что каждый из нас является вечным духом или душой». В целях распространения своего учения в Вашингтоне шесть лет назад группа открыла музей в Силвер-Спринг.
Но помимо поддержки верований тех, кто посещает центр, музей предлагает широкий спектр более светских мероприятий по самопомощи, таких как курсы по вегетарианской кулинарии и составлению собственного бюджета. Махрадж, чьи родители были индуистом и католичкой, выступает в местных школах, в частности перед трудными подростками. Она также ведет через интернет ток-шоу под названием “Медитирующая Америка”.
Но Махрадж говорит, что цели медитации, которую практикует её группа, религиозные. Она рассказывает, что обычной практикой в Брахма Кумарис является медитация дома в 4 часа утра в течение 45 минут, затем совместное занятие в 6 утра, которое является частично безмолвной медитацией, частично обучением.
«Мы не учим людей опустошать свой разум», – говорит она. «Мы учим их заполнять свой разум правильным содержанием».
Растущий интерес к медитации заставил многие религиозные группы возродить свои собственные старинные медитативные практики. Иезуитские медитативные ретриты и церковные занятия по «центрирующим молитвам» – созерцательным христианским практикам – появляются везде, также как и программы по иудаистской медитации. Мусульмане всё больше обсуждают, является ли типом медитации классическая практика повторения множества имён Аллаха.
Но дебаты по вопросу светскости/религиозности ведутся также и в религиозных группах. «Некоторые считают центрирующие молитвы – которые требуют от участника скорее сосредоточения на каком-то общем слове, например, милость, чем участия в мессе – слишком светскими», – говорит преп. Джим Мартин, популярный католический писатель на темы духовности, проводящий ретриты по католическим созерцательным практикам.
Он рассказывает: «Некоторые католики подозрительно относятся к “центрированию”. Они говорят: «Это выглядит по-буддийски. Не мантры ли это?» Мартин и другие рассматривают медитацию как возможный способ постепенного продвижения светского общества назад к Богу.
«Некоторые утверждают, что христианин будущего будет либо мистиком или не будет христианином вообще», – говорит он. «У вас должна быть духовная жизнь».
Автор: Мишель Берстейн, 2015
Источник: www.washingtonpost.com
