Стоимостью не менее, чем всё // Пэм Ланн

Скачать полный текст книги: [.pdf] [.doc]

Пэм Ланн

Стоимостью не менее, чем всё:
устойчивое развитие и духовность в трудные времена

Свортморская лекция, прочитанная 1 августа (понедельник) 2011 г.,
на Годовом собрании Религиозного общества Друзей (квакеров) в Кентербери (Великобритания)

Переведено и опубликовано при поддержке благотворительного фонда The Joseph Rowntree Charitable Trust.

Переводчик Татьяна Григорьева; редактор Наталья Журавенкова

* * *

Название лекции, а также книги, написанной мною параллельно этой лекции, одно – «Стоимостью не менее, чем всё: устойчивое развитие и духовность в трудные времена». Последовательность освещения материала лекции будет соответствовать последовательности глав книги: «Земля у нас только одна», «Какой выбрать тип сообщества?», «Хорошая жизнь, какая она?», «Как долго можно быть “устойчивым”?», «Мы все одна команда», «Время пришло».

Я начну с той основной истины, что Земля у нас только одна.

(фото: NASA, 1968)

Вид выпуклого диска Земли, низко висящего в небе над пустынной лунной поверхностью, был снят в 1968 г. во время полета на луну Аполлона-8. Он известен под названием «восход Земли». А в 1980 г. астроном Карл Саган (1) снабдил его субтитром: «Планета, ставшая домом для рождения и развития технологической цивилизации, которая изо всех сил старается избежать саморазрушения».

Из известных фотографий Земли, сделанных из космоса, она была первой. Но, пожалуй, даже ещё более важным снимком, из всех, полученных в течение Американской космической программы, стал снимок, присланный с Аполлона-17 четыре года тому назад.

(фото: NASA 1972)

На нем виден полный диск Земли с океанами по обе стороны Африканского континента и над ним круговорот белых облаков. Снимок известен под названием «Голубой шарик» и он стал самым растиражированным снимком во всей истории. Он использовался группами, чья деятельность направлена на защиту окружающей среды, коммерческими организациями, в рекламе, на книжных обложках, на этикетках, почтовых открытках и т.д. Вид одинокого в черноте космоса мира затронул что-то глубоко спрятанное во многих и многих.

Широко распродавались почтовые открытки с этим снимком, они были подписаны одним словом – «Дом», или несколькими словами – «Любите свою мать».

Сила воздействия этого образа, понимание его возможного воспитательного значения были предсказаны ещё в 1950 г. По существу, это – осознание единственности Земли и жизни на ней.

«Голубой шарик» использовался наиболее широко, но именно образом «восхода Земли» – первым из увиденных нами снимков, Ал Гор (2) заложил основу всего современного экологического движения. Подсчитано, что примерно 2 миллиарда человек (это чуть более половины мирового населения на то время) смотрело в рождественский сочельник 1968 г. прямую ТВ трансляцию этой первой съёмки с луны.

И ряд последовавших затем событий развили предложение Ала Гора: организация «Друзья Земли» (3) была основана в 1969 г.; первый «День Земли» (4) прошел в США в 1970 г.; «Гринпис» (5) основан в 1971 г.; и параллельно предпринято много других менее известных инициатив по всему миру.

Десятилетняя программа «Аполлон» стала самой большой и наиболее дорогостоящей из тех предпринятых на протяжении всей человеческой истории программ, которые не были связаны с ведением войны. Теперь, оглядываясь назад, мы вспоминаем душевное волнение и уроки того времени, они сливаются с нашим сегодняшним беспокойством по поводу изменения климата, а также других угроз окружающей среде, которые с того времени ещё более возросли.

Воскрешая в памяти то, что волновало многих людей, включая и тех, кто открыто признает себя неверующим, нам следует с полной серьёзностью воспринимать роль богословской религии и духовности, как необходимости в нашем человеческом ответе на брошенный нам вызов. Люди верующие, люди всех вероисповеданий играют в этом ключевую роль.

Развитие другой области науки, которое произошло за время, прошедшее с тех космических полетов, помогло ещё более укрепить наше осознание уникальности Земли. Изучение так называемой митохондриальной ДНК показывает, что генетическое наследование человечества сохраняет только одну женскую линию, продолжающую существовать, начиная от нашего самого далекого предка, и до нас теперешних.
Есть только одна Земля, и есть только одна семья; мы с вами, действительно, все – родственники. И мы можем указать на культуры, отличные от нашей, где отсчет семейных отношений ведется по-другому, и где родственники, которых мы называем «кузенами и кузинами», могут восприниматься как братья и сестры. Мы все, на самом деле, одна семья, мы все, на самом деле, братья и сестры, не только идеологически и духовно, но также биологически. Мы – родственники по нашей плоти и крови.

Конечно, заглянув еще дальше назад, за пределы человечества, мы убедимся, что связаны эволюционным родством и со всеми живущими на Земле. Действительно, так уж произошло, что есть только одно древо жизни. Только одно дерево, а не лес. Мы тесно связаны со всей цепью живых существ даже и на уровне нашей биохимии.

Как Друзья, мы, возможно, склонны воспринимать квакерскую духовность как ответную реакцию на грандиозный масштаб того, что противостоит нам, но не следует недооценивать место теологии в создании системы значимости и цели, которая может побуждать и направлять нас к действию. Существенным умозаключением теистической религии является осознание подчиненного положения человека: не мы сделали эту Землю, не мы её поддерживали, не нам ею владеть.

Это подводит нас к проблеме сообщества. Что мы, так или иначе, должны уяснить для себя, в целом, как человеческое сообщество, так это то, что Земля – не наша собственность в полном распоряжении. Даже если люди не могут уверовать в то, что «Земля принадлежит Господу», есть и другие способы осознать, что мы – не ее владельцы. Мы – просто временные арендаторы, обязанные полностью восстановить арендуемую недвижимость и все то, что мы используем(6). Мы – действующие управляющие Земли, и нам срочно, очень срочно, нужно стать хорошими управляющими.

Есть поговорка, что мы не наследуем Землю у наших предков, а скорее занимаем её на время у своих детей, и у детей наших детей. Сейчас, в настоящее время, мы заняли больше, чем можем отплатить, и это касается не только наших углеродных выбросов. «День перерасхода биоресурсов Земли» – это тот момент в течении года, к которому мы растрачиваем столько общих земных ресурсов, сколько Земля может восстановить за год (7). С конца 1980-х мы постоянно переходим в «экологический дефицит», с каждым годом поступательно разрушая окружающую среду в целом, так что в каждом следующем году “день перерасхода” наступает несколько раньше, чем в предыдущем.

Считается, что момент перерасхода в 2010 году пришелся на 21 августа. Для 2011 г. окончательные расчеты еще не обнародованы. (см. – *, прим. ред.]. По-видимому, в этом году он наступит несколько позднее [27 сентября 2011, – прим. перев.]. Маленькая крупица надежды, порожденная глобальным экономическим спадом и подтверждающая то, что мы знаем: основная проблема заключается в нашем всё возрастающем потреблении.

Ощущение одного огромного людского сообщества (в настоящее время 6,7 миллиардов по сравнению с 4 миллиардами, которые жили на Земле во времена полетов «Аполлон») может служить фокусным центром или мотивацией к действию для некоторых людей, но для большинства из нас реальное чувство сообщества находится намного ближе к дому. Поскольку эффект климатических изменений и пик добычи нефти стали существенным образом влиять на нашу собственную локальную жизнь, нам потребуется значительно больше полагаться на свое непосредственное сообщество. И действительно, наши попытки действовать уже сейчас, ещё до того как мы к этому будем вынуждены, становятся одним из путей уменьшения углеродного выброса, вызванного перевозками как товаров, так и людей. По той же причине мы стараемся использовать новые методы производства вещей. Это – хорошая практика.

Всё больше и больше людей приходит к глубокому убеждению в том, что «хорошая жизнь», «хорошая» в материальном, этическом и духовном плане очень далека от среднего западного образа жизни, и, что существенно, центром такой жизни служит сообщество. Такое сообщество, дающее возможность действительной принадлежности, должно основываться на сохранении доверия, взаимности и доброжелательности; веры в то, что человек не одинок, веры в то, что есть другие, кто поможет сделать жизнь терпимой. В нашей индивидуализированной материалистической западной жизни это – те качества, которые быстро исчезают из норм повседневной жизни.

Сейчас мы знаем одно: создание сообщества и жизнь внутри него – дело нелегкое. Например, глава 70 из «Устава св. Бенедикта» (8), озаглавлена: «И чтобы никто не посмел незаконно ударить другого». Всегда полезно помнить, что это запрещено любыми институтами, как религиозными, так и светскими. Сам факт, что кто-то взял на себя труд что-то запретить, есть верный признак того, что это случалось и, видимо, не редко!
Конечно, сообщества не сводятся только к общинам с предполагаемым общим местом проживания. В религиозном контексте существует длительная история местных церковных приходов являющихся общинами для их членов по многим параметрам, в лучшем варианте включающим духовную природу, практическую помощь, дружеские человеческие отношения и общие цели. В большей части квакерской истории это имело существенное значение для жизни и организации Общества Друзей. Действительно в «Квакерской вере и практике» глава 10 называется: «Принадлежность к квакерскому собранию», а её первый подзаголовок: «Наше сообщество» – объединяет раздел, содержащий 20 фрагментов.

Тот факт, что следующим подзаголовком идет «Конфликт внутри собрания», говорит нам ещё что-то важное о собрании, как и тот факт, что этот раздел имеет только четыре подраздела – конфликт не такая тема, с которой легко справиться. Не очень много там и о том, что нужно для «разрешения конфликта», больше о поиске общего глубокого обоснования нашей общности, того, что глубже, нежели простое «соглашение».

Сегодня во многих наших местных квакерских группах наблюдается заинтересованность в «собрании в качестве сообщества» и в том, как это чувство можно стимулировать. Часто люди, которые недавно присоединились к нам, говорят, что восприняли встречу с Друзьями, как что-то вроде «прихода домой». И жизненно важно, чтобы мы развивали нашу способность радушно встречать и принимать тех, кто нас ищет. Так же важно для нас найти способы стать более понятными для тех, кто, может быть, полагает, что наш путь не для них. Но радушно принимая новичков, и делая наши собрания сообществом для всех и каждого, мы сталкиваемся с дилеммой – как уловить правильное равновесие между обособленностью и духовным единением. По ряду причин процент интровертов в группе квакеров более высокий, чем среди окружающего общества. Поэтому нашей специфической задачей, а, возможно, и даром, который мы можем предложить другим, является способность создавать сообщество, которое работает для интровертов.

Как Друзья мы можем обнаружить, что результаты наших изысканий в процессе создания сообщества на наших собраниях могут стать полезным ресурсом там, где мы живем, и пригодиться другим людям в нашем совместном движении к низко-углеродному образу жизни. Некоторые из наших квакерских процессов и практик настолько нам знакомы и воспринимаются как нечто, само собой разумеющееся, что мы можем забыть, насколько они совершенны, сильны и значимы. Если мы верны своим квакерским принципам и практикам, верны нашему водительству и тому, чем мы способны быть в наилучшем смысле, тогда мы обладаем даром, который можем предложить остальному миру в эту эпоху возрастающей потребности.

В то время как некоторые Друзья участвуют в создании форм интенционального (специально организованного) сообщества, построенного на основе совместного проживания, для подавляющего большинства из нас сообщество будет связано с той местностью, где нам довелось жить. И сообщество, несомненно, нужно будет создавать, это не произойдет само собой, только из-за близкого соседства друг с другом. Например, основная часть деятельности городов «транзишн» (9), по мере стимулирования её пиковыми ценами на нефть, климатическими изменениями и энергетическим спадом, как ни странно, принимает направление на восстановление местного сообщества, с точки зрения как совместной практической деятельности, так и более тесных взаимоотношений. И, конечно, часто бывает так, что совместная работа над значимой задачей становится прямой дорогой к построению общественных взаимоотношений.

Нам следует также подумать о том, какое бы мы хотели иметь национальное сообщество здесь в Британии. По самым благоприятным современным оценкам того, как потепление климата будет влиять на наши острова, предполагается, что мы будем жить лучше по сравнению со многими другими частями мира. Нам не грозит ни затопление, ни засуха. Это сделает нас, наряду с некоторыми другими отдельными областями, привлекательным пунктом назначения медленного, но неуклонного потока климатических беженцев со всего земного шара; мы станем одной из «спасательных шлюпок». Но наш остров уже густонаселен. Если внешняя торговля нарушиться, и мы должны будем стать самостоятельными, то у нас окажется недостаточно земли и угодий для рыбной ловли, чтобы пропитать наше теперешнее население, не говоря уже о значительно возросшем населении. За время своей истории Друзьям случалось заботиться о беженцах и людях, добивающихся политического убежища. Эта заблаговременно прогнозируемая проблема подразумевает, что нам следует уже сейчас начинать готовить ответ на популистские политические воззвания, которые, конечно же, будут враждебными в отношении тех, кто находится за пределами наших островов.

Эта будет очень тяжелой проблемой. Отправлять ли нам людей назад, чтобы оградить жизнь и здоровье тех, кто уже находится здесь? Или впустить их, и тогда – как нам прокормить растущее население на небольшой по размеру территории? Если позволять въехать некоторой части людей, но не всем, тогда как мы проведем это различение? Пока эти проблемы ещё не довлеют, нам следует уже теперь, в это сравнительно спокойное время, которое пока нас не торопит, размышлять над долговременной проблемой нашего будущего. Как Друзьям, нам нужно доверять своей истории по этим вопросам и нашей способности воздействовать и «говорить правду власти».

Рассмотрение стремления к любой форме международного сообщества или более тесного местного соседства может что-то сказать о нашем видении той жизни, которой мы бы хотели жить. «Хорошая жизнь», какая она?

Наши культурные традиции предлагают нам множество признаков того, что составляет «хорошую жизнь», и некоторые из них резонируют с сегодняшними экологическими проблемами. Какие-то три с половиной тысячи лет тому назад, например, Моисей дал израильтянам то, что мы теперь называем Десятью Заповедями. В нашем 21-м веке – времени широкой осведомленности об окружающей среде, «не желать добра соседей наших» на современный лад звучит, как заповедь против идеологии потребления. Квакерское свидетельство, призывающее к простоте, может успокоить нас мыслью, что мы-то всё об этом знаем. Но, живя в богатой стране, мы оцениваем то, из чего состоит простая жизнь, иначе, нежели это принято в среднем в масштабах всего мира. Чтобы быть правдивыми в нашем свидетельстве простоты, мы должны пройти длинный путь.

Мы привыкли думать о пике нефти и о своих углеродных следах, но это только начало. В дальнейшем наше внимание сфокусируется на пике воды и наших водных остатках. Помимо воды, пик лесов, пик пищи, пик фосфатов и пик почвы – всё это потребует нашего внимания. Истощение ископаемого топлива, воды и пригодной земли – это всё сильный удар по производству пищевых продуктов. Отсутствие пищевой безопасности – вот, что мы будем слышать всё чаще и с возрастающей настойчивостью.

Концепция экологической справедливости ещё не проложила путь в основной поток публичных обсуждений, посвященных окружающей среде, и Друзьям, видимо, нужно обсуждать, как возвышать наш голос по поводу этой проблемы. Любое ограничение или спасение ресурсов, которое мы предпринимаем здесь, есть акт солидарности с беднейшими народами в развивающемся мире, чья жизнь уже ухудшилась под воздействием изменения климата. О важности того, что мы подразумеваем под термином «справедливость, относящаяся к определенному поколению», пока еще говорилось крайне мало. К этому термину я ещё вернусь позже, тут же достаточно сказать, что те из нас, кто родился в индустриальном мире в середине двадцатого века, как возрастная и географическая группа, прожили, потребляя больше, чем доля, причитающаяся нам по справедливому распределению, даже при ее расчете из богатых мировых ресурсов.
Есть и другие области, и ранее вызывавшие обеспокоенность Друзей, где у нас уже имеется послужной стаж деятельности, и из которых мы могли бы вынести освещенную веками концепцию и перенести её на сегодняшнюю экологическую ситуацию. Например, концепцию, возникшую из нашей давнишней обеспокоенности делами в области криминальной юстиции и работы в ней, можем ли мы перенести её как модель восстановительного правосудия в полемику по климату? В этом случае «жертвами» являются как сама окружающая среда, так и бедные люди в тех частях света, которые уже более всего опустошены изменениями климата. Трагедия, разворачивающаяся в настоящее время в Африканском Роге (10), это предупреждение на многих уровнях – климатическом, политическом (как местном, локальном, так и глобальном), экономическом, а также на уровне вооруженного конфликта. Каким может быть восстановительное климатическое правосудие в общемировых масштабах?

Другим примером может стать принцип «Обязанности защищать» (известен как «R2P» – Responsibility to Protect – англ.), он обсуждался в Свортморской лекции Пола Лейси (11), прочитанной им в 2010 г. Этот принцип в настоящее время фокусируется на предотвращении и прекращении четырех преступлений: геноцида, вооруженных правонарушений, преступлений против человечности и этнических чисток. Основываясь на нашем историческом опыте содействия и работы в ООН, мы можем инициировать движение с целью дополнения этого списка ещё одним пунктом: преступление против окружающей среды.

Изменения коснутся всех нас. Запросы, которые будут предъявлены человечеству на протяжении следующих 30–50 лет, будут огромны. Некоторые люди и сообщества уже начали осознавать их значительность, но коллективно, как нации, как политические организации, мы не сделали даже первого шага. Помимо переработки отходов, помимо смены электрических лампочек, помимо того, чтобы «делать наше немногое», самая большая в истории человечества проблема стоит перед нами. Она не из области чувства вины и не предлог для самоистязания. Она потребует напряжения интеллекта, находчивости и объединенных усилий всех и каждого.

От тех из нас, кто стоит на позициях веры, потребуется переориентации на внутренний мотив действия, который даст поддержку действиям внешним. Что же касается именно Друзей, мы должны воскресить то, что на самом деле и означает «свидетельство»: мощный поток из глубины нашего духовного опыта, потому что именно он нами движет, потому что мы не можем по-другому.

Как нам начать те изменения, которые мы хотим увидеть? Как мы можем мотивировать самих себя и других на такие действия, которые, как мы знаем, необходимо предпринять? Как нам, в качестве сообщества Друзей, как религиозной организации, стать маяком, «образцом и примером». Наряду с членами других религиозных групп мы придерживаемся глубоких взглядов на природу человека. Мы так же верим, что любовь и правильное окружение могут выявлять лучшее в людях. Нам надо быть более настойчивыми в своих убеждениях перед лицом того мира, который часто кажется равнодушным и циничным. Если «хорошая жизнь» вытекает из нашей любви к жизни, сострадания и радости, тогда она также затронет и других. Если мы любим Землю, то ограничим потребление и расточительство, потому что делать это, в полном смысле слова, – радостно, а не потому, что это – тягостная повинность. Хорошая жизнь не может быть только для нас одних, она проистекает из любви, которая обнимает всю полноту жизни на Земле в прошлом, настоящем и предполагаемом будущем.