Мой первый опыт участия в квакерском собрании

Именно жажда открыть для себя подходящее духовное сообщество подвигла меня и моего мужа Джерри посетить квакерское собрание три десятка лет назад. Хотя я выросла в лютеранской семье, а у Джерри родители были баптистами, в студенческие годы мы начали довольно сильно сомневаться в том, что нам подходят эти духовные традиции.

Когда нам было почти по 30 лет, мы встретили друг друга и тогда же новый, более подходящий церковный дом – в идейной экуменической общине, расположенной в центре Эвансвилла, штат Индиана (США). Эту общину основали наши общие друзья, которые и пригласили нас, позволив по новому взглянуть на духовный мир, взрастив в нас чувство социальной справедливости и поспособствовав развитию наших отношений. В 1979 году два члена общины, ставшие священниками Объединенной методистской церкви, поженили нас в гостиной небольшого дома, который наша группа использовала в качестве места для служб и молитв.

первый опыт пребывания на квакерском собрании

Фото из семейного архива автора

Два года спустя мы с Джерри осознали, что нам нужно получить определенное образование для того, чтобы достичь желаемых карьерных целей. Подходящая для нас обоих образовательная программа обнаружилась в Сиэтле. В то время я была беременна и в июле мы ожидали появление ребенка. Мы переезжали весной, надеясь успеть заселиться до родов и начала осеннего семестра.

Процесс нашего заселения включал поиск церковного дома, посещение которого не было бы сопряжено с теми формальностями, что встречаются у приверженцев традиционных церковных учений, и в котором мы смогли бы комфортно заниматься деятельностью по укреплению мира и справедливости. В нашем списке возможных мест мы выбрали квакерское собрание. К этому времени мы знали о квакерах, формально более известных как Религиозное общество Друзей, только через деятельность в Американском комитете Друзей на службе обществу. Пару лет назад в Эвансвилле мы раздавали антивоенные буклеты этой организации, когда была восстановлена регистрация для призыва на воинскую службу.

Однажды субботним днем в апреле мы пришли на собрание Друзей, происходившее в нашем университете. Мы остановились на входе в комнату для богослужения, внимательно разглядывая ряды расположенных по кругу однотипных пластиковых стульев, затем присели на те, что находились около больших, от пола до потолка, окон. Называемый «молитвенным собранием», этот час пребывания в молчании – без священников, литургии, церемоний, песнопений и чтения молитв, без коленопреклонений и стояния – не имел ничего общего с лютеранскими традициями моей молодости. Это также совсем не походило на домашнюю церковь, которую мы посещали в Эвансвилле, где пели народные песни под гитару, причащались домашним пшеничным хлебом и вином из одной общей чаши.

Вначале меня несколько тяготило ожидание того момента, когда кто-нибудь начнёт говорить. Но в конце концов я закрыла глаза, сфокусировалась на своем дыхании и абстрагировалась от карканья ворон, которые кружили за окном, от шипения автобусных дверей, которые постоянно открывались и закрывались на остановке, расположенной рядом со зданием. Я не помню, говорил ли в тот раз кто-нибудь или нет, но точно знаю, что ощутила комфорт, пребывая в тишине среди сотни других людей, также молчаливо участвовавших в молитве.

Впоследствии мы с Джерри оба говорили об ощущение дома, которое испытали в простой обстановке этого места и этой службы. Фраза «быть как дома» наиболее точно передаёт эмоции людей, когда они рассказывают об их первом опыте посещения квакерского собрания.

Мои собственные ощущения были очень похожи на те, о которых говорит Шарлотта Клойд, рассказывая о своём первом посещении квакерского собрания:

Когда я в первый раз пришла на квакерское собрание, я понятия не имела как это — слушать, я просто сидела и чувствовала себя некомфортно, ощущала повисшее молчание и уделяла ему повышенное внимание, пытаясь разгадать его значение… Я прилагала немалые усилия, размышляя о том, что я вообще хочу услышать, о том, что слышат другие и как услышанное сможет повлиять на меня и всех остальных.

После нашего «первого раза» мы с Джерри стали регулярно посещать молитвенные собрания в университете. Нас радушно принимали другие семейные пары с детьми, а также пожилые и не состоящие в браке люди, которые впоследствии, когда у нас неожиданно родилась двойня, стали неофициальными тетями, дядями, бабушками и дедушками наших детей.

Мы постепенно пришли к выводу, что квакерство – это правильный для нас путь. Мне он был близок потому, что не только допускал, но и поощрял задавать вопросы о Боге и вере. Энтони Смит находил утешение в том числе в том, что задавался определенными вопросами на квакерских собраниях:

На меня произвело особое впечатление, что здесь собрались неравнодушные люди. Не те, которые имеют все ответы, а те, у которых есть вопросы, причем вопросы сложные. С этими вопросами у них происходило нечто вроде борьбы, которую они вели духовно обоснованно и в то же время интеллектуально.

Я побывала на многих квакерских собраниях, и квакерство подтвердило мою уверенность в том, что моя вера, моя работа и мой образ жизни являются неразрывно связанными друг с другом. Также оно пополнило мой лексикон такими словами как «водительство» и «зов», а также наделило способностью открывать источники любви и мудрости, существующие вне меня, которые помогали распознать, что мне делать со своей жизнью. И я до сих пор чувствую благодарность за то, что мой первый опыт, «первый раз» стал на самом деле возвращением домой.

Айрис Грейвил

2016

Источник