Движение возрождения: мирное свидетельство и современное квакерство

Движение возрождения: мирное свидетельство и современное квакерство

Аллен Смит

Введение

В 1927 году лидеры миротворческой секции Американского комитета служения Друзей размышляли над составлением списка принципов квакерской миротворческой деятельности. Они скоро отказались от этой идеи, сославшись на трудность создания «какого-либо единого заявления, которое было бы приемлемо для Общества Друзей». Эти лидеры знали о том «неудобном» факте, что большинство квакеров не придерживаются традиционного религиозного мирного свидетельства. Для пропаганды обновленного свидетельства, как и для достижения большего единства в Обществе Друзей, потребовались десятки лет последующей работы квакерских антивоенных активистов. Борьба вокруг мирного свидетельства стала решающей для квакеров XX столетия и вследствие самоотверженной деятельности ряда квакерских пацифистов оказала основополагающее влияние на современное американское движение за мир.

Во времена Холодной войны наиболее ревностные сторонники мирного свидетельства начали движение за обновление Общества Друзей. Приверженность «возрожденцев» квакерству и пацифизму породила двусоставную миссию – в то время как вызванное войной замешательство в Америке требовало радикальных социальных изменений, принятие войны большинством квакеров требовало пересмотра религиозного свидетельства мира. Эти две цели порождали противоречия, поскольку некоторые возрожденцы концентрировались на изменении Общества Друзей, в то время как другие подчеркивали важность преобразования социума в целом. Разногласия часто возникали относительно попыток дать определение ненасильственному действию, обсуждения степени выраженности пацифизма в квакерской миротворческой деятельности, мудрости финансирования протестов, демонстраций и гражданского неповиновения, а также строительства миротворческих экуменических сообществ. Разногласия, на первый взгляд небольшие, разделяли движение обновления и со временем положили ему конец.

Прежде своего завершения движение возрождения успело повлиять на изменение основ американского радикализма. Понимание соответствия целей и средств, лежащее в основе отрицания насилия, привнесло в антивоенное движение концепцию префигуративной политики. И в то время, когда множество самых разных людей присоединились к квакерам-пацифистам в строительстве американского антивоенного движения 1950-х и 1960-х годов, эта маленькая группа оказывала огромное влияние. Со временем понятие префигуративной политики породило вторую волну феминизма, стимулировало развитие альтернативной культуры и вдохновило новое экологическое движение, демонстрируя преемственность среди разнообразных общественных движений в русле американского радикализма.

ЧАСТЬ 1
Квакерская антивоенная деятельность до начала Движения возрождения

Современные квакеры унаследовали хаотичную, в организационном и теологическом смысле, религию. В первой половине XIX столетия внутренняя миграция, социальная неразбериха рыночной революции и возникновение более выраженного евангелического протестантизма – все это в совокупности содействовало расколу Общества Друзей на четыре основных направления: ортодоксальное, хикситское, гернитское и консервативное – со множеством других, меньших групп. Каждое местное собрание пыталось дать свое определение квакерства. В то же самое время, квакерская доктрина запрета индивидуального участия в войне ослабла, вследствие децентрализации Общества и растущей квакерской заботы об отмене рабства. Многие молодые квакеры-мужчины, а в некоторых областях – их большинство, служили в Союзной армии во время гражданской войны. Некоторые были исключены из Общества. В ходе Первой мировой войны очевидное большинство молодых Друзей состояло на действительной военной службе, и многие ведущие квакерские организации публично поддерживали военные действия. Ни одна из этих групп не подверглась каким-либо организационным ограничениям. Квакерские ассамблеи по всей стране неизменно поддерживали отказ от военной службы по мотивам совести, но перестали требовать его от своих членов. Индивидуальный отход от мирного свидетельства стал обычным делом.

На рубеже веков существующий беспорядок вызвал к жизни движение за создание более современной теологии и унификацию организационной структуры Общества. Группа квакерских интеллектуалов, возглавляемая профессором философии Гарвардского колледжа Руфусом Джонсом, начала подвигать ортодоксальное квакерство к либерализации теологии и реформированию этики, чтобы сделать акцент на более значимом аспекте деятельности Общества, нежели спасение заблудших индивидуальностей. Изменения привели к согласию между ортодоксальными квакерами и хикситами, которые несколькими десятилетиями ранее пришли к подобным современным идеям через трансцендентализм. Тем не менее, даже в Филадельфии – в центре движения за преобразования – полного слияния не произошло вплоть до 1955 года. До этого времени реформированные квакеры использовали мирное свидетельство, чтобы объединять различные фракции и обеспечивать социальные перемены.

Американский комитет служения Друзей (АКСД) служил главным катализатором этого движения. В 1917 году два ведущих реформатора Джонс и Генри Кэдбери убедили основные квакерские фракции основать АКСД. Новая группа не занималась ни публичной критикой войны, ни проповедованием пацифизма, поскольку этому препятствовали квакерская поддержка войны и правительственная цензура. Вместо этого, как и английская модель – Совет служения Друзей, АКСД занялся работой по мирному восстановлению в Европе и поддерживал немногочисленных квакерских отказчиков по мотивам совести. Однако, в отличие от своего британского аналога, который управлялся единой квакерской религиозной организацией – Лондонским годовым собранием, правление АКСД состояло из представителей различных квакерских организаций. Задуманная в качестве коалиции для восстановительной работы за границей, данная структура позволила АКСД достичь независимости от какой-либо отдельной квакерской религиозной организации.

Секция мира АКСД возглавила переход к возрастающей местной политической деятельности и большей структурной самостоятельности. В 1930-х годах сотрудники Рэй Ньютон и Раймонд Уилсон создали курс местной политической работы АКСД: семинары выходного дня Института международных отношений, проекты юношеских караванов и службу антивоенных новостей от Девере Аллена. Все эти начинания означали создание структур за пределами годовых и месячных собраний Общества Друзей. В 1935 году Ньютон вдохновил квакерских миротворцев инициировать создание, финансировать и во многом возглавить Экстренную мирную кампанию – широкомасштабную коалицию антивоенных сил, которая включала 20 офисов, 150 сотрудников и 1200 местных ассоциированных членов. После завершения работы этой коалиции и на ее основе Секция мира создала более широкую базу АКСД, взяв на себя работу коалиции со студентами в 1937 году и наем десяти секретарей на местах в 1938 году. К 1941 году под руководством Ньютона было семь ассоциированных секретарей и множество региональных офисов. В 1946 году лидеры АКСД обсудили влияние деятельности Отдела мира на организацию в целом, в частности, упомянув «развитие местных офисов из центров антивоенного образования со многими запросами, поступающими сегодня к этим офисам от заинтересованных людей в сообществе».

Миротворческая деятельность АКСД оказала дополнительное влияние на рост количества новообращенных квакеров, какого не было на протяжении почти целого столетия. Друзьями стали Рэй Ньютон, Раймонд Уилсон и Девере Аллен, а так же такие лидеры движения за мир, как Эмили Грин Болч, Фредерик Либби, Абрахам Йоханнес Масти и Милдред Скотт Олмстед. В течение 1930-х годов эти «убежденные Друзья», как их называли в Обществе, сформировали собрания, которые настаивали на сильном мирном свидетельстве и определили свою независимость от двух основных квакерских фракций, не присоединившись ни к так называемым независимым местным собраниям, ни к так называемым объединенным местным собраниям. АКСД активно привлекал сторонников, учредив в 1936 году Совет товарищества Друзей (СТД), действующий в качестве альтернативы «центрального собрания». Ассоциация с СТД позволяла независимым местным собраниям получить официальный квакерский статус, не присоединяясь ни к одному из конкурирующих годовых собраний. АКСД также создал Расширенное квакерское содружество (РКС) для «друзей Друзей», чтобы они могли быть связаны с Обществом без вступления в действительное членство. К началу Второй мировой войны пацифистские обращенные составляли 64 независимых или объединенных собрания из 850 квакерских собраний по всей стране, а в РКС было около 2000 членов.

Вступившие в Общество Друзей в 1930-х годах стали, во многих отношениях, поколением, выбивавшимся из этого десятилетия. Это были высокообразованные люди, в то время когда мало у кого были деньги для оплаты высшего образования. Они обладали социальным сознанием, необычным для их элитарного статуса, но им было нелегко справляться с доминировавшими в том десятилетии проблемами Великой депрессии и второго поколения рабочих-иммигрантов. Вера в ненасилие и забота о духовных вопросах также отличала новых квакеров от большинства радикалов 1930-х годов. Изоляция, которая, несомненно, подтолкнула их к Обществу Друзей, также помогла выработать черты, необходимые для одинокого свидетельствования против быстро надвигающейся войны.

Вторая мировая война и начало холодной войны

Вторая мировая война временно приостановила изменения в Обществе Друзей, поскольку квакеры сосредоточились на работе по оказанию помощи за рубежом и поддержке отказчиков в своей стране. Квакеры присоединились к другим традиционным мирным церквям – Церкви Братьев и меннонитам – в Гражданской общественной службе, предоставившей право участия в организованной правительством альтернативной службе примерно 12 000 мужчин. АКСД активизировал гуманитарную помощь и работу с беженцами, особенно после окончания войны, когда эта группа помогала кормить и одевать миллионы людей в разрушенной войной Европе. Деятельность по оказанию помощи принесла АКСД Нобелевскую премию мира 1947 года. Эту награду комитет разделил с Советом служения Друзей Великобритании, и она ознаменовала признание деятельности Общества Друзей по всему миру.

Вторая мировая война также напомнила квакерам-пацифистам об их статусе меньшинства в Обществе Друзей, количеством все еще менее 100 000 человек. Около 90% подлежащих призыву квакеров несли действительную службу в вооруженных силах США. Религиозное Общество Друзей являлось «мирной церковью» только в историческом смысле. Один из ведущих квакерских пацифистов Норман Уитни говорил в 1945 году о «потертой истории» большинства Друзей, служивших в армии и поддерживающих войну. Размышляя о будущем Общества, он был «глубоко огорчен и устрашен» и считал, что «мы утратили веру, лишились своей практики и нашей честности как религиозного сообщества». В частном общении он высказывался еще в большей степени критически. В 1944 году Уитни написал о своем согласии с идеей Рэя Ньютона, секретаря Отдела национального мирного образования АКСД, относительно того, что «религиозное пацифистское движение должно быть построено вне и независимо от» Общества Друзей. Эти пацифисты ощущали глубокое разочарование из-за поведения своих собратьев Друзей, которое повлияло на все последующее квакерское миротворчество.

На самом деле, война обеспечила одно положительное следствие для квакерских пацифистов – появление нового поколения Друзей из числа отказчиков времен Второй мировой войны. Эти молодые люди создали такие группы, как Комитет за ненасильственную революцию и Миротворцы, активизировали существующие пацифистские организации, такие как Лига противников войны, а также занимали различные должности сотрудников АКСД. Часто, хотя и не всегда, пришедшие в квакерство люди, такие как Дэвид Деллинджер и Байард Растин, начинали придерживаться более строгого мирного свидетельства и активнее противодействовать войне. Более молодые пацифисты также придавали особое значение ненасильственным действиям и гражданскому неповиновению. Для некоторых подобные акты служили способом изменить институты и государственную политику; другим такие акты помогали производить революцию; и для всех это было изменением фокуса внимания в американском обществе.

Дебаты в АКСД об альтернативной службе во время Корейской войны продемонстрировали усиление приверженности более ревностному пацифизму. АКСД отверг модель Гражданской общественной службы времен Второй мировой войны. Члены этой группы верили в то, что соглашательство скомпрометировало принципы и ввергла организацию в разногласия. АКСД согласился на альтернативную службу во время Корейской войны только при условии обеспечения автономности в правилах и управлении по отношению к государственной Системе воинского учета. Глава Системы воинского учета (СВВ) Льюис Херши не соглашался с подобным послаблением. Летом 1952 года Херши сообщил представителям АКСД, что их организация «пытается успокоить [свою] совесть», сотрудничая с СВВ. Представители АКСД поблагодарили Херши за «даже более ясное» видение проблемы, чем они воспринимали ее сами. Уже осенью организация отказалась от сотрудничества. Отдельные люди могли убеждать свои призывные комиссии разрешить альтернативную службу с АКСД, но организация квакерской службы не вступала ни в какие «переговоры» с СВВ, чтобы им в этом помочь. АКСД согласился обеспечивать альтернативную службу во время Корейской войны только при гарантии автономии от правил и руководства СВВ.

Миротворческая деятельность во время Холодной войны изменила АКСД. В 1920-е годы бюджет группы сократился до 2% от его максимума времен Первой мировой войны. В течение 1950-х годов бюджет АКСД уменьшился только на 50% от пика Второй мировой войны. И что еще более важно, изменились приоритеты. В 1945 году подавляющее большинство 3,7 миллиона долларов бюджета АКСД было потрачено за границей, где служило большинство из его 573 сотрудников. В 1954 году АКДС выделил равное количество средств для отечественной и зарубежной деятельности, в то время, как только лишь 56 из его 381 сотрудников работали за пределами Соединенных Штатов. Годовой отчет 1954 г. показал еще одно следствие деятельности вне религиозных убеждений. Не-квакеры предоставили большинство финансовых пожертвований АКСД и составляли две трети его сотрудников. Эти цифры в сочетании с числом «убежденных Друзей» выявили, насколько небольшую роль играли в организации представители квакерских семей. Дебаты по поводу мирного свидетельства до тех пор сравнительно мало коснулись квакеров и все еще лишь незначительно отражались на Обществе в целом. Тем не менее, мирное свидетельство все более активно влияло на американское общество, в частности – в связи с непрестанной подготовкой к войне.

ЧАСТЬ 2
Движение возрождения

Два события придали окончательный толчок Движению возрождения. В 1955 году слияние хикситов и ортодоксальных годовых собраний в Нью-Йорке и Филадельфии обеспечило большую степень унификации структуры и положило конец организационной изоляции. Консенсус Холодной войны также медленно уменьшался, что символизировалось зарождающимся движением за гражданские права и протестами в отношении ядерных испытаний. Тем не менее, усиливающееся квакерское мирное свидетельство могло вдохновить соответствующие социальные изменения только расширившись до охвата всего Общества в целом. Такое расширение и стало задачей Движения возрождения.

Самая важная из предыдущих публикаций Американского комитета служения Друзей – АКСД по Холодной войне – «Шаги к миру: квакерский взгляд на внешнюю политику США», сосредотачивалась только на межправительственных отношениях. Роберт Пикус, в те времена секретарь АКСД-Чикаго, в меморандуме 1954 года подверг резкой критике «Шаги к миру» и программу национального миротворческого образования АКСД. Пикус утверждал, что и то и другое способствовало лишь ограниченным реформам международной системы. Его призыв к выпуску новой пацифистской брошюры привел к созданию другого документа, который был лишен подобных ограничений. В 1955 году АКСД опубликовал 70-страничный буклет «Говорите правду властям: квакерский поиск альтернативы насилию». Стивен Кэри, председатель американской секции АКСД и ветеран Гражданской общественной службы, написал основную часть текста. Норман Уитни добавил заключение. Комитет из тринадцати человек, в который вошли такие ведущие пацифисты как Роберт Гилмор, Милтон Майер, Абрахам Йоханнес Масти, Кларенс Пикетт и Роберт Пикус внесли многочисленные комментарии в окончательный вариант текста.

Возрожденцы расширили применение мирного свидетельства, подчеркнув влияние американской внешней политики на жизнь в США. В новой брошюре утверждалось, что милитаризм не только породил войну, но и разрушает демократию. Авторы ясно выразили свою позицию; они скорее предпочли бы «отказаться от нашей военной силы и принять связанные с этим риски, чем сохранить оружие и потерять демократию». Квакерские пацифисты утверждали, что потребности войны – заключение в тюрьму американцев японского происхождения в военное время, бомбардировки гражданских лиц, призыв в армию как в мирное время, так и в военное – все это уже значительно ослабило американскую демократию. Уверенные в том, что «демократия и милитаризм несовместимы», авторы буклета «Говорите правду властям» открыто заявляли, что именно милитаризм породил негативные последствия американского массового общества. Представление о том, что внешняя политика страны определяет ее внутреннюю структуру, независимо от его оправданности, вызвало широкий спектр социальной критики.

Возрожденцы дали новое определение мира, изменив его лингвистическую противоположность – мир противопоставлялся уже не войне, а насилию. Новая пара антонимов позволила пацифистам выйти за рамки внешней политики национального государства и критиковать любые действия, которые можно определить как насилие. Ранее квакерские пацифисты подчеркивали негативные последствия войны между странами и предлагали ряд альтернатив во внешней политике. Понятие ненасильственного действия если и использовалось, то было по-прежнему связано с непротивленческой концепцией страдания за свои принципы и перевоспитания оппонентов собственным нравственным примером. Например, Говард Бринтон, ведущий квакерский мыслитель в вопросах поддержания мира до Холодной войны, приравнивал ненасилие к «пассивному сопротивлению» и «страданию» в брошюре 1950 года о мирном свидетельстве.

Попытка определить ненасилие находилась в средоточии возможных разногласий в Движении возрождения. Комитет сторонников идей, выраженных в буклете «Говорите правду властям», утверждал, что «сердцем» ненасилия была его способность «связать разрыв в понимании общности, чей раскол является как причиной, так и следствием человеческих конфликтов». Его лидеры доказывали, что «средства сдерживания могут быть созданы и в отдельной личности, и в процессе организации сообществ», и это улучшит благой потенциал человека. По сути дела, квакерские пацифисты обещали, что вместо государственного отказа от насилия, индивидуальность будет сдерживаться обновленным чувством общности. Понятие ненасилия как действия, которое «не убивает, не подчиняет», но обеспечивает социальные изменения, имело пока еще «смутные очертания». Несмотря на популярность Ганди в американских миротворческих кругах, квакерские пацифисты в таких группах, как Миротворцы и Лига противников войны потерпели неудачу в своих усилиях по выработке более активной версии ненасилия.

Квакерская миротворческая деятельность

В феврале 1957 года возрожденцы добились успеха в реорганизации Отдела мирного образования (ОМО) АКСД. Одной из забот возрожденцев стало управление. Относительная автономия местных офисов и административная слабость в главном национальном офисе породили разрозненность программ. Более значительные проблемы в реорганизации касались того, как определить, а затем применить, мирное свидетельство. Возрожденцы жаловались на то, что ОМО не удалось четко обрисовать фундаментальную оппозицию мирного свидетельства к насилию. Они надеялись сделать ненасилие, отображенное в «Говорите правду властям», центральность частью работы отдела. Но и у самих возрожденцев не было консенсуса в отношении реализации свидетельства. Некоторые из них продолжали поддерживать семинары выходных дней Института международных отношений в качестве модели для общественного миротворчества. Другие были настроены на создание более постоянных структур и активистских общественных групп мира. Директор АКСД США Стивен Кэри надеялся решить эти три проблемы, наняв Нормана Уитни в качестве руководителя миротворческой работой.

Норман Уитни проявил себя в качестве значимого квакерского лидера-миротворца во время Второй мировой войны. Он родился в 1891 году в сельской местности западной части штата Нью-Йорк, в 1919 году переехал в Сиракузы, чтобы преподавать английский язык в местном университете. Выходец из семьи баптистов, Уитни перешел в Общество Друзей под влиянием мирного свидетельства. Однажды приняв убеждение, Уитни следовал ему. Он стал работать в АКСД в 1942 году, где помогал руководить палаточными лагерями Гражданской общественной службы. После войны Уитни совершил для Общества Друзей несколько поездок по Европе и каждое лето в качестве сотрудника АКДС ездил по Америке, рассказывая о мирном свидетельстве. Уитни служил в совете АКСД в 1947-1952 гг. и 1954-58 гг. и публиковал популярный частный информационный бюллетень под названием «Записки наблюдателя». Его энергия, целеустремленность и лидерские качества привели к тому, что квакеры наградили его почетным прозвищем «Епископ».

В годы, непосредственно предшествующие возвращению в штат АКСД, Уитни обрел более широкую поддержку своих усилий по возрождению. В 1957 году Движение молодых Друзей Филадельфийского годового собрания – сердца реформы квакерства – избрало Уитни в качестве лектора престижной ежегодной лекции Уильяма Пенна. Уитни подверг Общество Друзей резкой критике за «разбавленные» свидетельства и «практическое равнодушие к внутреннему убеждению, замаскированное под уважение свободы совести или ошибочно принимаемое за демократию или терпимость». Уитни надеялся на то, что укрепленное Общество Друзей будет способствовать радикальным социальным изменениям. Он неоднократно утверждал, что «настало время для завершения реформирования квакерского движения, которое когда-то виделось как «радикальное левое крыло Реформации». В течение нескольких поколений квакерские историки преуменьшали связи своей секты с радикализмом бурных событий Гражданской войны в Британии. В период потепления после Холодной войны и большей открытости американского общества Уитни воспринял долгое время скрываемые революционные намерения квакерских родоначальников в надежде пробудить моральную и социальную революцию в США.

В административном отношении Уитни преуспел. В течение трех лет он централизованно издавал литературу, организовал ежемесячный информационный бюллетень для сотрудников отдела и местных активистов, составил руководство на 36 страницах для секретарей миротворческой секции, дважды посетил каждый региональный офис, а также добился увеличения количества сотрудников национального уровня в Отделе мирного образования (ОМО) с трех до четырнадцати человек. В том, что касалось программ, Уитни сильно способствовал продвижению «Говорите правду властям». Он дополнительно напечатал 25000 экземпляров, инициировал два национальных турне созданной на основе брошюры пьесы и обеспечил финансирование производства ее киноверсии. Бюджет и структура АКСД отражали усилия квакерских миротворцев. В 1959 году группа выделила 23% денежных пожертвований для оказания помощи и развития за рубежом и 49% на изменение американской внешней политики. В 1960 году АКСД отменил давнее разделение между работой, проделанной в американской секции, и мероприятиях, проведенных за границей Секцией Дипломатической Службы – решение, во многом мотивированное увеличением внутреннего активизма в АКСД.

В определенный момент Уитни был решительно настроен против изменений и поддерживал модель Отдела мирного образования. Он утверждал, что конференции в выходные дни позволили АКСД участвовать в «миротворческом образовании и действии», и добавлял, что «порядок формулировки имеет важное значение». Его слова содержали очевидную для его читателей отповедь, хотя он сам этого и не ожидал. Уитни предполагал, что противодействие укреплению свидетельства мира будет исходить от тех же самых «старых и консервативных» Друзей, которые всегда критиковали миротворческую работу АКСД. Удивительно, но его самые активные противники происходили из радикального крыла квакеров.

Испытание радикализмом

Лоуренс Скотт в большей, чем у кто-либо, степени представлял радикальную квакерскую позицию. Скотт родился в 1908 году в Миссури в семье евангельских христиан и сохранял свою веру до учебы в колледже. В 1939 году религиозные искания привели его в семинарию, а противодействие войне – в 1942 году в Содружество Примирения (СП). Начиная с этого года, он постоянно и с полной занятостью работал на социальное примирение: руководил межрасовым проектом СП в Канзас-Сити, работал в радикальной пацифистской группе Миротворцы, возглавлял летний студенческий проект АКСД в Сент-Луисе и провел год в квакерском учебном центре Пендл-Хилл. В 1948 году он принимает официальное членство, а в 1954 году становится Секретарем Отдела мирного образования в Чикагском офисе АКСД.

Скотт привносил в свою работу большее чувство миссионерского служения и рвение, чем мог вместить АКСД. Весной 1957 года он вышел в отставку и опубликовал в майском выпуске 1957 года радикального пацифистского журнала «Освобождение» прощальное письмо, озаглавленное «Слов недостаточно». Скотт решительно критиковал «изможденный средний класс сегодняшних Друзей». Он утверждал, что программа мирного образования АКСД «может оказаться скорее вредной, нежели полезной, подчеркивая расхождение между словами и делами». Вследствие убежденности Скотта в том, что «в наше время произнесение слов так мало стоит, что только реальное действие имеет значение», он предложил программу гражданского неповиновения для разжигания экономической и социальной революции.

Скотт ушел из АКСД в благоприятный для этого момент. Радиоактивный осадок вовлекал целый спектр активистов в кампанию за прекращение испытаний ядерного оружия. Скотт сыграл в этом решающую роль. Он был вдохновителем собраний, приведших к основанию Комитета за разумную ядерную политику и Комитета за ненасильственное действие (КННД), хотя основную часть своей энергии он посвящал, по большей части, квакерскому КННД. 6 августа 1957 года Скотт присоединился к десяти другим людям, незаконно проникшим на полигон ядерных испытаний в Неваде. В начале 1958 года Альберт Бигелоу, Друг по убеждению, ветеран невадской акции в Гарвард-Ярде [Harvard Yard – место расположения основного корпуса Гарвардского университета, – прим. пер.] и американского военного флота, в качестве капитана повел судно «Золотое правило» в плавание по зоне атомных испытаний США в Тихом океане. Большинство арестованных во время обеих этих акций людей были принявшими убеждение квакерами.

Большинство учредителей КННД, а среди них Скотт и Байглоу, покинули группу после 1958 года. Им казалось, что вновь пришедшие члены слишком поспешно применяли тактику гражданского неповиновения, особенно после Эйзенхауэрского моратория на ядерные испытания 1958 года. Скотт попытался спасти идею ненасильственного действия от адептов гражданского неповиновения, инициировав выступление против биологического оружия у Форта Детрик в Мэриленде, продолжавшееся с 1 июля по 30 марта 1961 года и привлекшее 1600 участников. Идея выступления сочетала более традиционные понятия религиозного свидетельства с относительно новыми представлениями о ненасильственном действии. Выступления также вызывали сочувствие более широких кругов, поскольку их участники избегали гражданского неповиновения и последующего ареста. Тем не менее, на тот момент такой подход упорядочил дискуссию о соотношении гражданского неповиновения и ненасильственного действия.

Растущее антиядерное движение, мораторий на ядерные испытания обеих сверхдержав и мораторий на гражданское неповиновение со стороны многих радикальных квакеров дали квакерским мирным активистам возможность обратить внимание на полузабытое свидетельство мира в самом Обществе Друзей. Под влиянием 300-летия декларации о мире 1660 г. от основателя квакерского движения Джорджа Фокса, квакерские мирные активисты провели резолюции, поддерживающие возобновление мирного свидетельства в Нью-Йоркском годовом собрании, Комитете молодых Друзей, Комитетах мира и социального порядка Всеобщей конференции Друзей и Пятилетнего собрания. В выходные дни 12-13 ноября 1960 года около тысячи квакеров провели пикетирование Пентагона при официальной поддержке со стороны Общества Друзей. Скотт координировал события акции, в то время как недавно вышедший на пенсию глава АКСД Генри Кэдбери возглавлял организационный комитет.

Вслед за событиями ноября 1960 года Скотт организовал другой пикет в Вашингтоне. Правление АКСД санкционировало новую попытку, но с серьезными оговорками. Правление разрешило региональным комитетам АКСД поддерживать протестное движение, но отказалось поддержать сам пикет или разрешить кому-либо из сотрудников АКСД национального уровня работать в этом проекте. Очевидный компромисс мало что сделал для сглаживания напряжения. Региональный мирный секретарь АКСД Рэй Хартсоу написал Стюарту Микаму, национальному мирному секретарю после того, как Уитни вышел в отставку в 1960 году, что Хартсоу мог «почти видеть, как капала кровь» из недавнего заявления АКСД о пикете. Скотт, директор Вашингтонского протестного комитета в 1961 г., писал, что «конфликт интересов» в рамках АКСД заставил движение использовать структуру специальных комитетов.

Реакция Нормана Уитни на протесты и гражданское неповиновение также демонстрировала растущую напряженность в отношениях между двумя ветвями движения обновления. В 1958 году лидер КННД Брэд Литтл написал Уитни о предстоящей групповой акции гражданского неповиновения на ракетной базе в Вайоминге. Письмо Уитни к Баярду Растину об акции выражало как протест, так и непонимание. «В Филадельфии, – писал Уитни, – есть категория лиц, известных как запутавшиеся, пожилые Друзья. Я все больше и больше убеждаюсь в своей правоте». В 1959 году Уитни опубликовал положительный отчет о своем участии в пикетировании Форта Детрик. Тем не менее, он призвал использовать данную ??тактику «осторожно и, возможно, по минимуму», утверждая, что такие проекты не должны стать «заменой для более традиционных, испытанный во времени средств убеждения». Вскоре после этого Уитни написал радикальному возрожденцу Россу Фланагану, что его главной заботой было «мирное свидетельство в Обществе», а не эффект воздействия свидетельства на тех, кто находится вне квакерства.

Пасхальная акция мирного свидетельства 1961 года стала еще более успешной. Мероприятие собрало около 3000 человек в Вашингтоне, в то время как еще 20000 человек участвовали в сотнях мирных протестов по всей стране. Квакерские активисты добились поддержки местных отделов АКСД, Комитета за разумную ядерную политику и ряда других миротворческих организаций, чье руководство часто медлило с организацией публичных демонстраций. Протестная листовка, храбро провозглашавшая «главные цели», содержала призыв к новой политике, которая «приведет к миру и оживлению демократии». Формулировка подчеркивала внутриполитическую направленность движения. Активисты начала 1960-х годов хотели изменить и американское общество, и международную систему.

Последовавшие за Пасхой 1961 года протесты вскоре усилили напряжение в движении возрождения. Осенью 1961 года решение СССР, а затем США, возобновить ядерные испытания побудило некоторых квакеров снова применить остававшуюся противоречивой тактику гражданского неповиновения. Возобновление испытаний – в предзнаменовании Вьетнамской войны – также вдохновляло новые группы борцов за мир и обновленные старые группы, расширявшиеся благодаря включению еще большего количества людей. Выработка отношения к более широкому и разнообразному мирному движению стала главным испытанием для квакеров в остававшийся период 60-х годов.

ЧАСТЬ 3
Раскол движения обновления

Квакеры, которые двигались к более активистским идеям, делали это до того, как большинство Друзей полностью  одобрили несколько ограниченную концепцию протестов. В ноябре 1960 года «Журнал Друзей» обсуждал разногласия, вызванные пропагандой мирного свидетельства. В 1961 году Комитет мира Филадельфийского годового собрания признал, что квакеры «не едины в своем отношении к демонстрациям и пикетам». Опрос 1969 года, проведенный Комитетом мира Нью-Йоркского годового собрания в местных собраниях, показал, что только небольшое число собраний участвует в мирных протестах. Вместо этого, большинство собраний «концентрировались на достижении большего единства», в то время как в некоторых из них наблюдалось «мало изменений» в напряженных дискуссиях, вызванных этим вопросом. Решение более радикального крыла Движения возрождения учредить организационные дома для комитетов мира Нью-Йоркского и Филадельфийского годовых собраний во многих случаях усиливало напряженность. Подчиненные годовому собранию комитеты привлекали людей, которых интересовал данный вопрос, что обуславливало процесс самоотбора, уменьшающий идеологические противоречия. Как следствие, мирные комитеты годовых собраний позволили возрожденцам действовать от имени Общества Друзей, избегая ограничений со стороны менее радикальных членов в их собственных местных собраниях.

Возрожденцы в Нью-Йорке выиграли конкурс проектов обновления мирного свидетельства на Нью-Йоркском годовом собрании 1959 года. Тем не менее, старые члены Комитета мира не поддерживали намерения активистов радикального крыла. В результате активисты борьбы за мир Нью-Йоркского годового собрания раскололись на два различных комитета. Более активная группа возрожденцев сформировала Комитет Мирных Действий (КМД) и попыталась развить «методы публичного свидетельства о мире в духе Друзей». Комитет описывал свою работу как «предложение убедительного опровержения … восприятия миротворчества в качестве метода ненасильственных отношений между нациями, применение которого в международной политике всецело зависит от главы государства или важных персон в его правительстве». Каждый год собрание побуждало КМД и более старые миротворческие организации к слиянию. Каждый год они отказывались.

Мирный комитет Филадельфийского годового собрания, находящийся под контролем большинства активистов квакеров-борцов за мир, не подвергся такому расколу. В начале 1956 года листовка Мирного комитета Друзей провозгласила наличие «серьезных изменений» в свидетельстве о мире: «Это уже не одно свидетельство, а несколько» (курсив в оригинале). Члены Комитета столкнулись с «проблемой родившихся в квакерских семьях Друзей, которые не придерживлись мирного свидетельства», а комитет не хотел, чтобы Друзья не-пацифисты тормозили его интеллектуальную и политическую программу. В 1962 году Мирный комитет Друзей объявил, что его миссия заключается «не просто в том, чтобы отказаться от войны, но также в расширении и распространении положительного миротворчества, что может включать действия за рамками узких определений слова «религиозный» … Молиться за мир и придерживаться личных свидетельств уже недостаточно».

Появление новой всеамериканской группы борцов за мир в 1961 году обострило квакерские дебаты о миротворческой деятельности. Всплеск активности после возобновления ядерных испытаний породил национальную кампанию по
созданию местной группы мира в каждом американском сообществе. Движение, называемое Поворотом в сторону мира, вызвало одобрение со стороны всех крупных миротворческих организаций в стране. Национальный секретарь мирной секции АКСД Стюарт Микам определенно связывает создание Поворота в сторону мира с продолжающимися дебатами о миротворческой работе АКСД: «Подход Поворота в сторону мира был, по крайней мере, частично развит [Робертом] Пикусом в Чикагском регионе, в его бытность там секретарем мирной секции АКСД десять лет назад. Этот подход характеризовался отказом от ориентированных на «мероприятия» программ в пользу активного «вовлечения» людей в борьбу за мир; цель состоит в развитии общественных мирных центров.

Микам выступал за широкомасштабное возрождение мирного свидетельства и был в намного большей степени, нежели его предшественник, открытым для отказа от модели конференций Института международных отношений, доминировавшей в миротворческой работе АКСД в течение более десяти лет. Микам пришел в квакерство благодаря сочетанию семинарского обучения и профсоюзной организации. Родившийся в 1910 году в Бирмингеме, штат Алабама, он стал выпускником колледжа Дэвидсон (где он жил в одной комнате с Дином Раском). Фундаментализм, который Микам унаследовал от своего отца – пастора, не выдержал его участия в либеральном Союзе теологической семинарии в Нью-Йорке. Период возврата Микама в 1934 году в свой родной город Южный в качестве пресвитерианского священника и приверженца промышленного юнионизма и расовой справедливости стал предсказуемо недолгим. Впоследствии Микам работал в профсоюзном движении, переехав в Риджвуд, Нью-Джерси после Второй мировой войны, чтобы занять должность в профсоюзной организации «Объединенные производители одежды». Он начал посещать Риджвудское собрание и вступил в официальное членство в 1957 году, когда впервые стал сотрудником АКСД.

Поворот в сторону мира получил гораздо больше общего одобрения, чем конкретных обязательств. Только АКСД и Комитет за разумную ядерную политику выделили значительные ресурсы для новой организации. АКСД сделал проект приоритетным для всех мирных секретарей, в проекте на полную ставку работал штатный сотрудник Нью-Йоркской секции АКСД Роберт Гилмор. Комитет за разумную ядерную политику выделил своего штатного сотрудника Вашингтонской секции Сэнфорда Готтлиеба, а возглавил Поворот в сторону мира член правления национального уровня Норман Томас. И еще один сотрудник, Роберт Пикус, финансировал себя сам из фондов своей миротворческой организации западного побережья.

У Комитета за разумную ядерную политику и АКСД были очень разные взгляды на перспективы строительства общественных групп мира. Микам хотел создавать демократические и независимые организации. Он считал, что АКСД должны собирать местные группы, «которые позже переходят в организационные формы, над которым АКСД не может и не должен осуществлять контроль». В свою очередь Томас требовал создания централизованной структуры, чтобы обеспечить независимость Поворота в сторону мира от левых и пацифистов. Как Пикус, так и Гилмор поддерживали Томаса, подчеркивая различия среди квакеров-пацифистов. Пикус был дольше озабочен поражением коммунизма в США и других странах. Решение Гилмора было более оригинальным. Он ушел со своего поста в Комитете за разумную ядерную политику из-за несогласия с принятым этой организацией в мае 1960 года решением об исключении коммунистов. Тем не менее, Гилмор относился к Коммунистической партии намного хуже, чем к антикоммунистическому высшему руководству Комитета за разумную ядерную политику. Эти трое совместно создали структуру новой группы. В Повороте в сторону мира запрещалось членство, ограничивалась власть аффилиированных организаций, а все полномочия передавались маленькому исполнительному комитету под руководством Томаса и его союзников.

Микам отверг структурные изменения. Он обвинил своих партнеров по коалиции в создании «контролируемой из центра сети» местных миротворческих организаций «под предлогом» учреждения широкомасштабной коалиции. Реакция Поворота в сторону мира на обновление ядерных испытаний углубила конфликт. Учредительное заявление организации обещало «критику и похвалу обеих сторон в холодной войне». Тем не менее, ПСМ отказался осудить возобновление атмосферных ядерных испытаний в 1962 году. В надежде сохранить весьма ограниченное сотрудничество нескольких лидеров союзов, организация решила прекратить использование политических заявлений. И еще более разрушительным стали двуличные действия некоторых лидеров ПСМ, убеждавших строптивых сторонников в том, что новая структура является временной и дополнительной, но при этом договаривавшихся между собой о создании организации, способной контролировать мирное движение. Такие всеобщие разногласия заставили Микама прекратить поддержку АКСД в 1962 году. Его протест эффективно разрушил Поворот в сторону мира, хотя саркастические прения в АКСД продолжались и в 1964 году.

Несмотря на свое короткое существование, Поворот в сторону мира оказал значительное влияние на мирное движение и квакерских борцов за мир. Споры в АКСД породили в небольшой группе долговременных активистов горькие чувства, которые так никогда и не рассеялись. Квакерские борцы за мир в Нью-Йоркском годовом собрании и Филадельфийском годовом собрании становились еще более преданными идее создания местных групп мира, не зависящих от бесконечных споров на всеамериканском уровне. Микам стал еще более преданным сторонником коалиционного подхода и сыграл важную роль в организации подобных коалиций во время Вьетнамской войны.

Гилмор и Пикус продолжали продвигать антикоммунистическую версию мирного свидетельства. Более значимым для будущего миротворчества стало то, что попытка координации движения провалилась именно во время пика антиядерных протестов. Провал в создании постоянно действующей организации, которая направляла бы деятельность местных групп и координировала активистов национального уровня, обусловил временный и коалиционный характер миротворческого движения, принятый во времена войны во Вьетнаме.

Квакеры и Вьетнам

Квакерские религиозные организации не были первыми противниками действий США во Вьетнаме. Заявление 1964 года Нью-Йоркского годового собрания по Вьетнаму, принятое лишь после «долгих обсуждений», не призывало ни к переговорам, ни к прекращению вмешательства. Вместо этого, Нью-Йоркское годовое собрание, не упоминая никаких конкретных целей, побуждало «использовать наши лучшие экономические и социологические ресурсы, а не военные средства». В 1965 году Нью-Йоркское годовое собрание призвало к переговорам и двусмысленно предложило правительству США «избегать односторонних действий, мотивированных, по большей части, политикой сдерживания». Филадельфийское годовое собрание не отличалось большей смелостью. Мирный комитет годового собрания «заставил Друзей во многих квакерских собраниях в изумлении поднять брови» своим призывом 1964 года вывести из Вьетнама все военные силы. Однако само Филадельфийское годовое собрание могло только лишь призывать к «конструктивным, а не военным средствам» и побуждало «двигаться в направлении упорядочения вьетнамского общества». Несмотря на традиционную репутацию квакеров, их убеждения были весьма умеренными в своем политическом выражении.

Первоначальное заявление АКСД о войне во Вьетнаме было таким же нерешительным. В октябре 1965 года организация квакерского служения призвала к прекращению огня, проведению переговоров и, в конечном итоге, «выводу всех вооруженных сил, а также всеобщему принятию международного присутствия для поддержания порядка и обеспечения защиты». Заявление оставило неопределенным то, в какие именно страны могли бы уйти вьетнамские войска, или же могут ли США быть частью международных сил. Более тревожным для квакерских радикалов стало то, что после продолжавшихся в течение года переговоров АКСД с правительством США о создании программы по оказанию помощи во Вьетнаме, было принято решение резко ограничить предполагаемую помощь от АКСД.

Разочарованный своими квакерскими сотоварищами Лауренс Скотт в 1966 году организовал Квакерскую группу действий (КГД). Основываясь на миротворческих комитетах годовых собраний Нью-Йорка и Филадельфии, новая группа надеялась спровоцировать оппозицию войне во Вьетнаме и «пробудить Общество Друзей». Чтобы достичь этих двух целей, лидеры КГД направляли чрезвычайную помощь именно тем людям, которые подвергались военным нападениям США – жителям Северного Вьетнама. КГД по почте посылала в Ханой помощь, которую Почтовое отделение США отказывалось передать, и собирало деньги для Общества Красного Креста Северного Вьетнама, Южного Вьетнама и Национального освободительного фронта, эти средства захватило казначейство США. В 1967 году КГД направил груженое предметами медицинского назначения судно в Общество Красного Креста Северного Вьетнама, вызвав еще большую вражду со стороны федерального правительства.

Квакерская группа действий настаивала на том, чтобы Общество Друзей поддерживало свое мирное свидетельство. В 1967 году Скотт призвал радикалов продвигать «общественное утверждение» мирного свидетельства в рамках месячных и годовых собраний, независимо от существующих противоречий. «Путь возрождения Общества Друзей и мирного свидетельства, – писал он, – лежит не на дороге предотвращения конфликтов и разногласий». Эти попытки усилили напряженность в рамках крупнейшего годового собрания в Соединенных Штатах. В 1967 году Филадельфийское годовое собрание отклонило заявление активиста о мирном свидетельстве и утвердило решение по Вьетнаму только с самой общей формулировкой.

В 1968 году Филадельфийское годовое собрание призвало к переговорам и прекращению огня, но признало, что некоторые Друзья считают требованием пацифизма вывод войск США. В 1969 году Филадельфийское годовое собрание зафиксировало уже распространенное мнение о том, что его члены должны действовать в рамках мирного свидетельства «вне корпоративного представительства собрания» вследствие «базового недостатка единства». В 1972 году Филадельфийское годовое собрание все еще не могло призвать к выводу войск США. Ежегодное послание признало очевидное: «Мы разобщены различиями в нашем понимании квакерских свидетельств».

Сторонники радикального возрождения получали все больше поддержки в рамках АКСД. Осенью 1966 года АКСД призвал к «полному и немедленному выводу войск США из Вьетнама». В 1968 году АКСД решил послать медикаменты Национальному освободительному фронту Вьетнама для гражданского использования даже после того, как правительство США отказалось разрешить это. Впервые группа квакеров «не подчинилась правительству при прямой конфронтации». Годовой отчет организации за предыдущий год признал произошедшие существенные изменения, признавая, что нынешний АКСД «сильно отличается» от АКСД 1917 года:

Тогда он [АКСД] был занят непосредственной задачей облегчения страданий жертв войны. Сегодня, в то время как Комитет до сих пор участвует в программах по оказанию помощи, он выходит за их рамки, обращаясь к причинам войны и пытаясь добиваться мирных общественных изменений.

Борьба за прекращение войны во Вьетнаме позволила квакерским возрожденцам добиться усиления приверженности АКСД созданию местных групп, которые, независимо от квакерского содержания или уровня контроля АКСД, поощряли широкомасштабные социальные изменения. Десятилетия миротворческой активности превратили АКСД из сервисной организации для всех – или, по крайней мере, большинства квакеров – в более независимую и радикальную организацию.

Тем не менее, даже АКСД продвинулся недостаточно далеко с точки зрения некоторых радикальных квакеров. В марте 1971 года группа сторонников Квакерской группы действий (КГД) предложила АКСД создать подразделение ненасильственной революции. АКСД отклонил это предложение. В апреле лидеры КГД обсуждали, изменит ли осуществление этой задачи характер самой Квакерской группы действий как «силы для возрождения Общества Друзей». Джордж Уиллоби, убежденный Друг, который был членом как Комитета за ненасильственное действие, так и Комитета мира Филадельфийского годового собрания, ответил, что «работа над возрождением Общества Друзей» уже не так важна. Квакерская группа действий затем трансформировалась в Движение за новое общество. Новая группа, хотя и стремилась к личностным изменениям и социальному радикализму и включала множество квакеров, в значительной степени отказалась от цели революционизировать Общество Друзей. Это решение положило конец движению квакерского возрождения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Пацифизм, ненасилие и префигуративная политика

Движение возрождения сыграло решающую роль в пропаганде радикализма, основанного на префигуративной политике, изменив квакерское мирное свидетельство таким образом, что это помогло зарождению новых общественных движений.
Противопоставляя мир насилию, вместо его противопоставления войне, возрожденцы изменили как тактику, так и масштаб  борьбы за мир. Теперь можно предпринимать любое действие, которое может быть названо ненасильственным. И следует противостоять всякому действию, которое можно назвать насильственным. Человек достигает мира в своей собственной жизни; личное становится в большей степени политическим.

Книга-манифест «Двигаясь в направлении нового общества», изначально написанная Квакерской группой действий (КГД) в конце 1960-х и называвшаяся тогда «Революция – квакерский рецепт для больного общества», представила преобразованный пацифизм. В книге идеи о международных отношениях сочетались с появившимися недавно понятиями об экологии, феминизме и децентрализации, и все это – под эгидой строительства ненасильственного общества.

Не нужно ждать революций, чтобы практиковать децентрализацию, совместное участие, равенство и ненасильственное действие. Кампании, которые мы развиваем сегодня, организации, которые мы строим, стиль нашего взаимодействия друг с другом, могут передать ощущение того, какой была бы жизнь при ненасильственном общественном порядке.

Война во Вьетнаме смогла сместить идеологические приоритеты в определении пацифизма, привнеся насилие в каждое местное сообщество. Немногие американские граждане на самом деле убивали людей во Вьетнаме, но многие внесли свой вклад в войну. Некоторые служили в армии; множество людей производило оружие на заводах; большинство граждан платило налоги. Длительная война также вызвала существование широкомасштабного и активного движения за мир, чьи лидеры обращались со своими идеями ко множеству потенциальных призывников.

Тем не менее, стратегия обсуждений не обошлась и без своих проблем. Во-первых, не была однозначно успешной попытка расширить миротворчество, включив в него и противостояние всякому насилию вообще. Те, кто были заинтересованы в прекращении насилия в отношении женщин, с большей охотой говорили о своем феминизме, не причисляя себя к борцам за мир. Во-вторых, сдвиг в сторону противостояния насилию ослабил предыдущее полное отрицание войны. Несколько возрожденцев могли принять абсолютизм, необходимый для проповеди пацифизма революционерам третьего мира, стремившимся положить конец немыслимому структурному насилию в их странах.

В-третьих, Вьетнамская война заставила мирное движение сконцентрироваться на внешней политике и государстве; схожесть с более ранними миротворческими усилиями затеняла, а возможно и скрывала переход от одного вида радикализма к другому.

Тот факт, что Европа породила мощное новое левое движение без прямого воздействия Вьетнамской войны или равнозначной борьбы за гражданские права, показывает необходимость более глубокого понимания истоков радикализма 1960-х годов.

Изначальные основы нового радикализма находятся в новых культурных концепциях, особенно – в представлениях о префигуративной политике. К сожалению, культура в основном игнорируется в современном историческом описании. Ученые обычно обсуждают небольшое богемное восстание 1950-х, а затем быстро возвращаются к ориентированной на решение конкретных проблем политике, существовавшей вплоть до культурного обновления в 1970-х. Мирное движение, которое так много позаимствовало у квакерского Движения возрождения в смысле организационных истоков и интеллектуального содержания, служит основополагающим звеном. Для этих активистов строительство мира означало создание фундаментально нового общества. В данном пункте члены Общества Друзей, как и американцы в целом, не смогли прийти к единству.

 

Впервые опубликовано в «Квакерской истории», том 85 # 2, 1996 г.

Источник