Анонимный автор этого рассказа работал вместе с квакерами в Польше и России. Его желание оставаться простым неизвестным работником кроется в принципах, близких его сердцу, и именно они не позволяют нашему автору поведать о более волнующих событиях, хотя бы и под именем анонима. Он не хочет раскрывать своё имя и имена тех, кого он считает своими друзьями. Он пожелал написать всего лишь рассказ, какой мог быть написан и кем-то другим.
Одним воскресным утром в мае 1922 года уже в пять часов все сотрудники квакерской штаб-квартиры в Сорочинске были на ногах. В этом не было ничего необычного. Работа по наблюдению за тем, как распределяется пища для 150 000 голодающих в двухстах деревнях и сёлах, требовала от шести квакеров, приехавших из Америки, длительного рабочего дня. Они прибыли в Россию из самых разных городов, — от Филадельфии до Сан-Франциско, прибыли по зову голодных русских людей, пострадавших от неурожая в 1921-1922 годах.
Но тот день был выходным. Квакеры отправлялись на природу. Во всей затее чувствовался дух некоего озорства. Начальник уездной милиции уже предупреждал их, что они не имеют права ехать куда-либо без полученного лично от него разрешения. Это не значило, что он мог запретить им делать что-то. Как можно что-то запретить квакерам, которые в конце 1921 года приехали в самый эпицентр голода. Многие местные жители были обязаны им своим спасением, и никто не мог им запретить ехать туда, куда нужно было ехать. На сей раз речь шла о другом. В сельской местности орудовали бандиты, и милиция отвечала за безопасность американцев.
На ферме в холмах, Бузулук. Рисунок Ричарда Килби, сотрудника квакерской миссии помощи в Бузулуке
Кроме того, начальник милиции любил формальности. Он полагал, что его престиж поднимается в глазах крестьян, когда они видят, как он выдаёт разрешение квакерам. Однако этим утром получение разрешения было бы сопряжено с неблизким походом в отделение милиции, да и будить начальника тоже не хотелось. На пропуск надо было бы ставить подписи, да притом не одну. Затем надо было бы ставить печать, а краска для печати вечно куда-нибудь пропадает, — ищи её целый час. Квакеры торопились. Получалось, что лучший способ избежать всей волокиты, — уехать в пять утра незамеченными. Вот только не заглох бы их старенький Форд перед окнами дома начальника милиции!
Выезд на природу предполагался как пикник, но всё же нельзя забывать и о работе. В пятидесяти милях на юго-восток находилась деревня Михайловка. Квакерам часто говорили, что около половины жителей этой деревни умерли от голода прошедшей зимой. Американцы посылали туда еду, но до сих пор ни разу не были там сами, чтобы лично ознакомится с положением дел. В это воскресенье — первый день, когда, наконец, дороги стали проходимыми после весенних паводков, когда объём работы немного ослаб — квакеры решили нанести визит, который долго откладывали.
Ехать решили впятером: в составе группы были профессор экономики из квакерского колледжа на Среднем Западе США с женой, биолог из Калифорнии с женой, и, наконец, фермер из штата Пенсильвания.
Когда всё было готово, когда провизия была упакована, когда сделанная умельцами с заводов Генри Форда машина была заправлена бакинским бензином, — профессор экономики, всегда и всё предусматривающий до мелочей, сказал что не достаёт лишь одного.
«Я думаю, что нам не мешало бы установить флаг на радиаторе нашего авто», — сказал он, извлекая из-под переднего сиденья кусок красной материи прямоугольной формы. Он прикрепил ткань к небольшой палке, которая, в свою очередь, была прикреплена к радиатору. Этот флаг свидетельствовал о том, что пассажиры автомобиля были государственными служащими, — они кормили людей.
Генри Форд чихал и кашлял от бакинского бензина, пару раз из выхлопной трубы бабахнуло, но, усмирив своё шумное поведение, автомобиль помчал по длинной сельской улице в степь. Селяне вытягивали шеи, выглядывая вослед из окон изб, тянувшихся вдоль широкой улицы, а плохо одетые ребятишки стремглав бежали вслед за машиной. Однако аппарат так грозно плевался и пыхтел, что они сочли благоразумным вернуться по домам.
«Форд» спугнул лошадь. Рисунок Ричарда Килби, сотрудника квакерской миссии помощи в Бузулуке
Напрямую до Михайловки было пятьдесят миль. К сожалению, не всегда можно проложить дорогу по прямой, так что общий путь был на треть длиннее. Дорога была просто ужасной. Она пролегала через несколько деревень. В каждой деревне всё население выбегало подивиться на странную американскую телегу, едущую без лошади, а ещё — на странных американцев. В объяснениях как добраться до места не было недостатка. Каждый крестьянин был готов подробно объяснять, как добраться до Михайловки, и квакеры следовали их указаниям.
К трём часам пополудни вдали показалась деревня. Она была большой, около трёхсот домов, и все избы находились на одной длинной улице. Когда квакеры подъехали к деревне, они просто онемели от изумления. Вместо радостных местных жителей, как это было в предыдущих поселениях, здесь не было видно ни души. Все двери заперты. Окна закрыты ставнями. На улицах мёртвая тишина. Не слышно ни лая собак, ни детских криков, ни смеха. Квакеры остановились у сельсовета, который размещался в школе. Это было низкое, длинное здание с большим крыльцом. И здесь все ставни были закрыты.
Квакеры вышли из автомобиля.
«Что всё это значит?» — спросил биолог.
«Определённо, эта деревня полностью вымерла. Получается, что сводки отсюда нисколько не являлись преувеличением».
Резкий приказ «руки вверх!» заставил всех вздрогнуть. Голос прозвучал от здания школы. Внезапно все ставни и двери распахнулись, и взорам американцев предстала толпа мужиков. Некоторые из них были одеты в форму красноармейцев, некоторые — в крестьянские одежды. В руках у каждого было ружьё или револьвер, все стволы были направлены на автомобиль и его пассажиров.
Даже тем, кто не понимал русского языка, стало ясно, что от них требовалось. Квакеры немедленно выполнили требование.
«Обыскать», — последовал следующий приказ. На этот раз было видно, кто отдавал распоряжения. Высокий, хорошо сложенный человек в военной форме, по-видимому, был командиром. Из толпы вышли три солдата и направились к автомобилю и американцам с целью проверки. Все найденные документы были изъяты.
Командир сделал шаг вперёд.
«Кто вы такие? — спросил он, — и что вам здесь надо?»
К этой минуте профессор экономики уже обрёл спокойствие, и, продолжая держать руки поднятыми кверху, негромко ответил: «Мы — квакеры. Мы приехали ознакомиться с положением в деревне. Нам сообщали, что здесь много народу умерло от голода, и мы подумали, что здесь ещё кто-то остался в живых и нуждается в пище».
«Надеюсь, у вас есть соответствующие документы», — сказал командир.
«Документы в руках у ваших солдат. Там наши паспорта и удостоверения, выданные советскими властями».
Командир разрешил опустить руки, повернулся к солдатам и внимательно просмотрел бумаги. Он посовещался со своими людьми, затем отдал приказ опустить ружья, всё ещё бывшие наготове, и, широко разведя руки, стал извиняться.
Обезлюдевшая деревня в лесу. Рисунок Ричарда Килби
«Товарищи американцы, — начал он, — мы очень сильно извиняемся. Произошла ошибка. Вы — не те, кого мы ожидали».
«А кого же вы ожидали с такими приготовлениями?» — спросил американец-фермер.
«Бандитов, товарищ дорогой, бандитов. Во всём виноваты бандиты. Бедная наша Россия, как мы только не настрадались! Мы так благодарны вам, всем, кто приехал помочь нам. И вот какую встречу мы вам организовали! Как нам теперь извиниться перед вами? Вот так ошибка получилась».
«Какие бандиты?» — спросил профессор экономики.
«А вы что, не слыхали, дорогой товарищ, что в этих местах орудуют бандиты? Вам, что, не сказали об этом в Сорочинске? Тут бродят банды грабителей, в основном это — бывшие белогвардейцы. Они совершают налёты на деревни, отбирают лучших лошадей и угоняют скот, убивают тех, кто оказывает им сопротивление, и уходят прежде, чем появляется военный отряд. Мы думали, что сможем их поймать, устроив засаду. Неделю назад мы получили предупредительную телеграмму из Бузулука о том, что бандиты орудовали в деревнях по соседству. Я прибыл сюда с отрядом солдат. Вчера нам сообщили, что татарская деревня Яркумшут, что в пятнадцати верстах на север, была атакована бандой в пятьдесят штыков. Несколько жителей убиты. Мы полагали, что следующей будет Михайловка, вот мы и подготовились. Мы заметили, как вы приближаетесь, ещё когда вы были за три версты, и все попрятались. Мы думали, что вы — бандиты, которые где-то захватили авто. Когда вы въехали на улицу, я уже, было, хотел отдать приказ своим хлопцам открыть огонь, но потом думаю, что, нет, надо повременить. Боялся ошибиться».
Со всех сторон подходили жители. Каждый хотел что-то сказать, извиниться за чуть было не допущенную ошибку. Квакеры приступили к делу, ради которого приехали. Был созван митинг в сельсовете. Им рассказали о ситуации в деревне. Оказалось, что слухи о высокой смертности в прошедшую зиму вовсе не были преувеличением. Умерло более половины жителей деревни.
Квакеры пообещали прислать продуктов, а затем они уехали, и поздно ночью вернулись в Сорочинск.
Три недели спустя профессор экономики встретил на улице Сорочинска того самого командира. Он рассказал ему вот такую историю.
«Ты знаешь, товарищ американец, что случилось потом, после того, как вы уехали? Часа через два после вашего отъезда, когда мы все уже расслабились, нагрянули бандиты. Человек пятьдесят, все на конях. Они ураганом промчались по деревне, стреляя во все стороны. В конце концов, мы вытеснили их, но они всё-таки убили десять наших. Их потери были — пятнадцать человек. Товарищ американец, ты простишь нас за то, что мы вас с бандитами спутали? Мы ведь могли вас пострелять. Как мы благодарны вам, что вы приехали помочь!»
Квакер на мгновение подумал, что как хорошо, что он и его товарищи удачно избежали встречи с бандитами. А потом он подумал, что как жаль, что квакерам не удаётся убедить весь мир в необходимости доброй воли. Ведь она могла бы сохранить жизнь и бандитам, и тем, кого они убивают. Все правительства надо бы учить духу доброй воли. Он чувствовал, что и его правительство в Америке идёт по неверному пути. Организация АРА, помогающая голодающей России, например, не разрешает ни одной женщине ехать в Россию на борьбу с голодом в составе своих работников. А ведь женщины подчас работают здесь так, как ни один мужчина не смог бы. Что же касается безопасности, так здесь ничуть не опасней, чем в Америке.
Из книги «Квакерские приключения», 1928 г.
Перевод Сергея Никитина
The story taken from the book
QUAKER ADVENTURES
Edited by Edward Thomas, 1928
