Проповедь, произнесенная Элтоном Трубладом в Чикагском воскресном вечернем клубе, примерно в начале 1950-х годов
Не так давно, будучи в Лондоне, я шел к вокзалу Кингс-Кросс купить билет для поездки в Шотландию на завтра, и когда проходил около величественной церкви Сент-Панкрас, услышал какой-то шум. Это был громкий звук, доносившийся из района, расположенного рядом с пешеходной зоной, и я направился к тому месту. Там, на площади длиной около 200 футов и шириной 150 футов, я увидел толпу людей. В центре на ящике стоял человек. Я подошел поближе, чтобы посмотреть, кто же это такой, и, приблизившись достаточно близко, без труда понял это, потому что на ящике было написано «Коммунистическая партия, Сент-Панкрас». Мужчина говорил необычайно красиво и уверенно. Рядом с ним стоял переносной громкоговоритель на колесиках, который он мог бы перевезти в другое место и снова установить, чтобы продолжить свои убедительные выступления.
Оглядывая окружающую толпу, чтобы понять, что это за люди и что происходит, я заметил, что среди них были молодые девушки лет четырнадцати-пятнадцати, которые продавали литературу, в частности Daily Worker [газета американских коммунистов]. Все они увлеченно занимались своим делом. Я немного послушал, затем дошел до Кингс-Кросс, а через полчаса, купив билет, вернулся обратно. И снова услышал звук. Я снова подошел и увидел, что оратором был уже другой человек, а первый, несомненно, закончил свою речь. Людей стало еще больше, и мероприятие шло полным ходом. В толпе снова появились молодые девушки, раздававшие литературу, и я понял, что наблюдаю нечто удивительно действенное.
Затем я посмотрел через дорогу на очертания церкви Сент-Панкрас, одной из величайших церквей Лондона, построенной вскоре после битвы при Ватерлоо. Около нее было темно, ни звука. Очевидная энергия была в том движении, где люди произносили то, что мне сильно не нравилось, то, что меня ужасно беспокоило, то, что казалось несправедливым, но это ох как убедительно звучало для многих. Когда я шел обратно в отель, то осознал, что стал свидетелем важного события, которое может кое-что поведать о нашем мире.
Почему же народ так охотно выходил на улицу, чтобы послушать этих людей? Вы задаетесь этим вопросом, не так ли? Разве вы не задумываетесь, почему так много людей увлеклись тем, что кажется нам столь очевидно ложным учением? Как могло случиться, что столько миллионов людей в Китае, включая многих из тех, кто был частью Церкви, теперь являются сильными и влиятельными членами коммунистической партии и отказались от христианства?
Недавно ректор Яньцзинского университета в Пекине был вынужден предстать перед судом, и его признали виновным в сопротивлении режиму. Как вы думаете, кто был главным свидетелем против него? Им стала его восемнадцатилетняя дочь, которая утверждала, что ее отец – реакционер. Она считала, что представляет собой новую кипучую, бурлящую, молодую жизнь завтрашнего дня, которой противопоставил себя ее отец, уважаемый ректор университета. Она утверждала, что он посеял в ее сознании семена сомнений.
Все это кажется очень удивительным. Мы спрашиваем: «Как такое может быть?». Причина этого очень сложна, но один из аспектов таков – сегодня мы живем в одну из великих революционных эпох. Она не первая и не последняя. Мы знаем кое-что о таких революциях, которые произошли в конце XVIII века, одним из эпизодов которых была Американская революция, а другой – Французская. Мы знаем, что они имели некоторые уродливые стороны, особенно во Франции. Мы все знаем кое-что о революции 1848 года, особенно в Германии, которая подарила нам так много прекрасных людей, в том числе Карла Шурца.
Сейчас, похоже, мы переживаем третий этап той революции, которой отмечены последние два столетия. Она происходит по всему миру и принимает различные формы. Мы знаем о том, какую форму она приняла в Индии. Там сотни миллионов людей находились под чужеземным владычеством, без полноценных свобод и без полноценного равенства, и особенно без социального равенства. И вот в наше время Индия и Пакистан стали независимыми государствами благодаря большому всплеску революционного рвения.
Мы знаем о том, что происходит в Южной Африке. День за днем приходят сообщения о том, что многие люди попадают в тюрьму. Это ужасное время, но это время, когда люди, которым не давали равных возможностей или прав, или тех же преференций, что и другим людям, находят способы требовать эти преференции. Это сопряжено с определенными опасностями, но мы, как христиане, должны сочувствовать этому движению.
Возьмем Западную Африку. В нашей стране очень много студентов из Западной Африки, особенно из Нигерии и Золотого Берега, и некоторые из них – одни из самых блестящих, способных и перспективных студентов, которые учатся в наших американских колледжах и университетах. Знаете, что говорят эти молодые люди? Они говорят, что возвращаются домой, чтобы стать Вашингтонами и Джефферсонами в своей стране. Вполне возможно, что Нигерия в скором времени получит статус доминиона и станет такой же независимой страной, как Канада или Австралия, и все это происходит под руководством коренных жителей, которые проявляют удивительные способности. Они требуют, чтобы им были предоставлены те же возможности, которые другие народы добились для себя и своих потомков.
Кое-что из того, что происходит в Персии, следует понимать так же, несмотря на то, что революция многим принесла вред. Выдворение британских специалистов привело к остановке персидской нефтяной промышленности. Если вы поговорите с молодыми персами, которые учатся у нас, они скажут вам, что, хотя у них в стране есть огромные запасы нефти, до сих пор бедные жители получают от этого очень мало пользы в экономическом плане. Они абсолютно убеждены, что тем или иным способом должны получать часть прибыли, чтобы поднять уровень своего образования, преодолеть бедность и получить возможности, аналогичные тем, которые есть у нас в стране.
Во всех этих случаях присутствует стремление к освобождению, к свободе, к равенству, но в каждом случае есть и уродливые черты, которые сопутствуют такому стремлению.
В Китае, по-видимому, мы видим наиболее яркий случай такой двойственной истины в современном мире. Экстремальная динамика, экстремальное уродство. В попытке понять причину подобной ситуации нам поможет знание того, какой размер имеет средняя ферма в Китае. Ее площадь составляет менее одного акра [0,4 га]. Красивая сельская местность Индианы и Иллинойса усеяна великолепными фермами, где часто у одного фермера есть техника стоимостью двадцать пять тысяч долларов, где множество людей обрабатывают по четыре-пять сотен акров, где у фермеров большие счета в банках и где у них есть все прекрасные возможности городского быта плюс возможности фермерской жизни. Когда вы едете по сельской местности и смотрите на них, постарайтесь подумать, каково это – жить в стране, где средняя площадь фермы не превышает один акр. Как бы вы смогли прокормить свою семью на таком участке земли? Большинство из нас никогда не испытывали ничего подобного.
Однажды зимой в Техасе мне очень ярко представилось такое. Мои друзья пригласили меня переночевать у них на ранчо, которое местные жители называли небольшим, поскольку оно занимало всего две тысячи акров. Когда я лежал в постели в доме на ранчо, то слышал мычание коров над прекрасными техасскими холмами. Здесь было две тысячи акров земли, чтобы обеспечивать одну семью, и тогда я подумал о других людях в мире, для которых такая ситуация покажется настолько фантастической, что они даже не могут поверить, что такое может быть где-либо в мире. Пока я лежал и не мог уснуть, то лучше, чем раньше, понимал, почему наш мир – революционный. Особенно я понял, почему идея земельной реформы так привлекательна для народов мира, находящихся в бедственном положении.
Каково же должно быть христианское отношение ко всему этому? Сегодня силы христианской веры испытывают страшное искушение, и искушение это заключается в следующем. Мы видим зло, которое сопутствует этим революционным движениям, убийства, ненависть, ожесточенную борьбу, обвинения, и мы склонны отвернуться от всего этого. Мы предпочитаем повторять: «Это зло, давайте не будем иметь с ним ничего общего». Но это является ужасным искушением по той простой причине, что такая позиция ставит христианские силы полностью на сторону консерваторов, богачей, благополучных наций, старых народов, которые, как кажется остальным людям в мире, пытаются удержать то, что имеют, из-за самодовольства и любви к власти. Если мы позволим поставить себя в такое положение, то потеряем почти все свое влияние в этом мире. В этом случае Церковь сможет существовать, но она будет существовать как небольшая побочная организация, в стороне от главных событий. Должно будет появиться что-то новое, чтобы объединиться с этой революционной силой, ибо наш век – революционный, нравится нам это или нет. Нам не остановить это! Главное для нас – понять ситуацию и найти свое место в этом процессе. Это будет продолжаться и усиливаться, потому что наш век – век бури.
Во все свои великие периоды христианская вера была революционной. Посмотрите еще раз на 17-ю главу Деяний. В ней говорится, что на первых христиан в Римской империи смотрели как на революционеров и ниспровергателей, которые обращали мир против кесаря во имя другого царя, а именно Христа. Поэтому о них говорили: «Вот люди, которые перевернули мир». Вот что означает христианская революция. Мы должны были бы знать это с самого начала, если бы внимательно прислушивались к словам Матери Иисуса.
Он явил силу руки Своей; Он рассеял гордых в воображении сердца их. Он низложил сильных с мест их и возвысил низких. Голодных Он насытил благами, а богатых отослал с пустыми руками.
«Магнификат» – это революционный документ! В свои великие периоды христианство, вместо того чтобы просто игнорировать существующий порядок, языческий порядок, мирской порядок, всегда бросало вызов светскому порядку по каждому отдельному пункту. Посмотрите, что произошло с эмансипацией женщин. Христианская вера очень рано предоставила женщинам тот же статус в большинстве сфер, что и мужчинам. Даже в Новом Завете мы находим великое изречение: «Во Христе нет ни раба, ни свободного, ни мужчины, ни женщины». Со временем удалось преодолеть и рабство, и дискриминацию по половому признаку. Именно благодаря христианской вере произошли первые реальные перемены в обращении с заключенными в тюрьмах. И поэтому образ прекрасной Элизабет Фрай, входящей в Ньюгейтскую тюрьму – один из славных образов в истории христианской веры.
Христиане первыми попытались покончить с рабством в нашей стране и в британских колониях, и мы знаем имена людей, которые делали это по соображениям совести. В значительной степени рабочее движение в Британии и Америке возникло в первую очередь под христианской эгидой. Я слышал, как в Англии говорили, что Джон Уэсли оказал большее влияние на возникновение рабочего движения в Британии, чем Карл Маркс. Это произошло потому, что Джон Уэсли своим евангельским возрождением привлек простых людей из шахт и наполнил их жизнь новым достоинством, достоинством последователей Иисуса Христа и, следовательно, равных всем своим братьям под Отцовством Бога.
Христианство, когда оно наполнено жизнью, захватывает людей, меняет их. Оно меняет порядок, в котором люди живут. Поэтому никогда не забывайте, что христианство – это революционная вера. Как же мы должны относиться к революционным движениям нашего века? Конечно же, не просто стоять в стороне и не иметь к ним никакого отношения. Это значило бы сделать себя никому не нужными. Конечно, мы не должны пытаться противостоять им, ведь это значит пытаться сделать невозможное. Путь мудрости, помня о гении христианской веры, состоит в том, чтобы признать революционное движение, прославить его, порадоваться тому, что люди хотят свободы, равенства и достойной жизни, но в то же время постараться правильно направить революционное движение, чтобы оно не приняло опасные и жестокие формы, в которые революционное движение переходит, если его не направляет что-либо подобное Евангелию. Революционные движения без Евангелия почти наверняка будут жестокими и в конечном итоге тоталитарными, как это было продемонстрировано в давние времена террора во Франции. Давайте введем эти революционные желания людей в орбиту христианской веры. Вместо того чтобы пытаться противостоять революционным стремлениям нашего времени, давайте возглавим шествие, возьмем людей, которые пытаются добиться справедливости, и поможем им добиться справедливости по-христиански. Это, несомненно, станет одним из главных способов рождения лучшего мира.
Ужасно слышать, как некоторые люди из Европы говорят о христианской вере. Многие почти боятся использовать христианские термины, а когда их спрашивают о причине такой неуверенности, они отвечают: «О, христианская религия связана с коррумпированной политикой старых партий. То старый строй, а мы ищем что-то новое». Это больно слышать, но мы можем понять их, потому что во многих случаях ситуация была именно такой.
Дорогие друзья, в той мере, в какой мы имеем к этому отношение, давайте постараемся, чтобы такой ситуации никогда не было в нашей стране. У нас есть шанс сохранить христианское движение смелым, подвижным, прогрессивным, свежим, не просто пытающимся удержать все как есть, но противостоящим злу, где бы оно ни появилось, включая самих себя, и использующим могучую динамику христианской веры для его устранения. Понятие о том, что каждый человек создан равным перед лицом живого Бога – это самая революционная идея в мире. И в конце концов, если ее понять и следовать ей, она преодолеет все барьеры, все предрассудки, все стены ненависти. Мы должны сделать христианскую веру более дерзновенной. Она должна быть более востребованной. Если соль теряет свой вкус, она ничего не стоит. Только если она сохраняет свою соленость, свою бодрящую энергию и свою жгучесть, она способна повлиять на тот мир, в котором мы живем.
Автор, Дэвид Элтон Трублад (1900–1994), которого обычно называли Элтон Трублад – известный американский квакерский писатель и теолог XX века, служил капелланом в Гарвардском и Стэнфордском университетах. Был основателем Эрлэмской школы религии, квакерского учебного заведения в Ричмонде (Индиана, США), способствовал возрождению американской квакерской мысли, отчасти вызванной совместным опытом квакерских интеллектуалов как отказников от военной службы во время Второй мировой войны.
