А августе прошлого года по окончании нашего делового собрания я почувствовала, что в комнате не хватает Света. Поразмыслив какое-то время, я поняла, что ощутила недостаток трансцендентности. Мне это ощущение показалось необычным. Большинство членов собрания Друзей в Пиме склонны называть наши деловые собрания «Богослужениями с вниманием к деловым вопросам» или БВДВ. Ранее нас всех, как мне кажется, объединяло чувство общности, возникшее благодаря БВДВ, чувство, которому мы все с радостью посвятили бы себя, чтобы стать частью чего-то большего. Трансцендентность – это долгожданное облегчение от постоянных размышлений о себе, и оно возможно благодаря сообществу. Мы переживаем трансцендентность как сообщество, когда заново создаем себя такими, какими мы никогда не были раньше.
Теперь мне ясно, что это не то ощущение, которое Друзья получают просто так. Трансцендентность в сообществе – это дар. Это дар, к получению которого мы должны подготовиться. Переживание того глубокого обновления в себе привело меня к тому, что я увидела это обновление и в других.
Пробуждение я пережила в последнем классе школы. Я впервые осознала, что могу действовать в соответствии со своими собственными чувствами и делать то, что делает меня счастливой. Это прямо противоречило учению церкви, в которой я выросла, Лютеранской церкви синода Миссури. Мне пришлось отказаться от своей религии и перестроить свою жизнь в соответствии с этим откровением, – на это ушло много времени. В колледже я занималась с личностным психотерапевтом. Далее, в религиозной школе, менее консервативной, чем моя первоначальная религия, я продолжала рассматривать религию как нечто, что могло бы лучше подойти мне и открывало бы мои глаза и сердце другим людям.
Выходя из колледжа, я шла на природу и продолжала разбираться в своих мыслях и чувствах. В уединенном месте я разговаривала вслух с воображаемым «другим», который понимал меня; затем я впитывала это сопереживание. Таким образом, я пришла к принятию себя, пришла к новому пониманию своего места в мире и ощутила трансцендентность. Красота вокруг меня открыла красоту внутри меня. Я почувствовала себя цельной личностью.
Я также присоединилась к группе молодых унитариев-универсалистов. Среди них я, казалось, почувствовала свою значимость для других людей, чего раньше никогда не было, и у меня возникло ощущение духовного подъема. Я посещала либеральную семинарию, и благодаря своей курсовой работе стала лучше понимать, каким образом люди, действующие в соответствии с социальными рамками, могут быть лишены возможности узнать, что же они в действительности чувствуют.
Узнав, как людям может быть больно из-за их пребывания в обществе, я переехала в Тусон, чтобы изучить, как можно строить работу школ, где бы люди, в первую очередь, не теряли самих себя. В то же самое время я начала заново открывать себя для различных видов отношений. Я влюбилась, и это принесло мне настоящую боль.
Чтобы разобраться в своих человеческих трудностях, я написала и поставила пьесу, в которой отразила взаимосвязь между авторитарным давлением в жизни и личным темпераментом. Я стала той, кем была, не только благодаря своему выбору, но и благодаря своей собственной личности. Это новое признание ответственности за свои эмоции открыло мне новую грань моей жизни. Во сне я увидела, что мне нужно присоединиться к церкви, которая была бы чем-то похожа на мою старую церковь, но без ограничений моей старой религии. Квакеры, казалось, были такой церковью. Когда я впервые пришла на квакерское собрание, то обнаружила людей, которые во время богослужения говорили от всего сердца. Я была взволнована тем, что нахожусь в месте, где во главу угла ставится честное выражение эмоций и озарений.
Среди квакеров я нашла способы жить, делясь глубокими чувствами с другими, и развила в себе гораздо более богатую способность быть с людьми. Квакерское собрание предоставило мне возможность научиться в структурированных условиях говорить свою правду другим – в структурированных условиях, таких как молотильные и деловые собрания. Помню, как мне казалось, что мое отношение ко всему миру меняется прямо сейчас – от того, какой я была, когда приходила в дом собраний утром, до того, какой становилась, когда уходила днем после богослужения и БВДВ. У меня было совершенно новое отношение ко всему. Во мне всё перестраивалось.
Я много раз переживала трансцендентность на собрании. Иногда это происходило и на молотильном собрании, когда кто-то высказывал мнение, которое заметно отличалось от мнения всех остальных. Мы бывало поражались способностью человека четко выявлять проблему после того, как все остальные только что говорили о том, что всё хорошо. Люди прислушивались к этой новой точке зрения, и разговор перетекал в другое русло. Люди становились более честными и высказывали разные мнения. Иногда на БВДВ возникали такие разногласия, что я не знала, как мы можем продолжать. Затем кто-то высказывался, и это открывало путь вперед, и мы опять собирались воедино, как одно целое, по-новому. Воссозданные узы нашего единения воссоздали и меня. Формальные структуры нашего собрания предоставили мне безопасное место, где я могла находиться несмотря на свою ранимость. Но со временем я научилась быть честной с людьми и вне этой формальной обстановки. Я всё больше и больше верила, что, когда ты честен с самим собой, люди обычно отвечают добротой. Мне больше не нужна была формальность квакерских практик, чтобы преодолевать уязвимость.
Когда я была честна с собой, люди обычно отвечали добротой. На протяжении всего моего опыта участия в собраниях акцент в моей жизни смещался с работы над собой на то, чтобы научиться заботиться о других. Мое квакерское собрание помогало мне в этом. Вскоре после получения членства я начала служение клерком недавно созданного Комитета по духовному развитию взрослых. На этой должности я пребывала более десяти лет. Благодаря этому служению я обнаружила, что мои открытия на ранних этапах жизни могут быть полезны для оказания помощи другим. В конце концов, я обогнала свой свет. Я не знала, как дальше оказывать помощь своему собранию, и была очень недовольна. После стольких лет работы в этом комитете мне нужны были перемены, и я приняла приглашение к служению записывающим клерком нашего собрания.
Сложность в деятельности записывающего клерка заключается в следующем: от него ожидают, что он будет избегать выступлений во время деловых собраний. Для меня выступление во время БВДВ стало важным способом чувствовать себя частью чего-то большего. Я стремилась говорить свою правду так, как она вытекала из того, что я слушала других. Я чувствовала, что мой вклад в обсуждение имеет значение. Клерки, с которыми я работала, ясно дали понять, что работа записывающего клерка заключается не в том, чтобы пытаться выяснить, как заставить собрание делать то, что они считают правильным. Их деятельность заключается в том, чтобы попытаться распознать волю собрания. Мне было тяжело не вступать в обсуждение на наших собраниях, но появилось что-то еще. Вместо того, чтобы концентрироваться на своих собственных чувствах, я настраивалась на опыт моего собрания в целом. Именно с этой перспективы я и ощутила недостаток трансцендентности в нашем собрании в августе прошлого года. Я увидела, что одни и те же люди говорят одни и те же вещи. И я слышала, как некоторые Друзья выражали нежелание доверять друг другу. Я не знаю, почему это происходит, но у меня есть несколько предположений. Наши деловые собрания теперь носят гибридный характер. То есть, мы проводим БВДВ в помещении, где одни люди присутствуют физически, а другие – посредством видеоконференции. Возможно, бывает труднее проникнуть в духовное пространство другого человека, когда мы не находимся в том же физическом пространстве. Также, возможно, если вы не находитесь с человеком в одной комнате, бывает проще не обращать на него внимания.
Во-вторых, в последние годы многие члены нашего собрания умерли или разъехались. Мы не набрали такого же количества новых членов, как было раньше. Как мы можем воссоздавать себя, не имея достаточного количества новых голосов? Кроме того, качество нашего богослужения неважное. В воскресенье утром мы предлагаем два времени для богослужения – в 8:00 и 10:30. Даже до пандемии собрание в 10:30 становилось всё более тихим. Думаю, многие из нас пришли к выводу, что лучше промолчать, чем сказать что-то неуместное.
Тем не менее, мне интересно, что вообще означает «неуместное». Как отметил Джон Уоттс в своем тематическом выступлении на Годовом собрании Межгорья (Intermountain Yearly Meeting) этим летом, большинство Друзей в США придерживаются интерпретации квакерства, характерной для белых людей среднего класса. В мире существует множество других интерпретаций, и в некоторых местах Друзья проводят богослужения гораздо более выразительно. Всю свою жизнь я хотела делиться с другими радостью, которую находила в самовыражении, и тем, чему научилась в своем духовном путешествии, начиная с юных лет. Я хочу, чтобы другие люди знали, что расти и самовыражаться – это так приятно! Я бы хотела, чтобы мое квакерское собрание стало местом, где мы воссоздаем друг друга через жизнь, которая бурлит внутри каждого из нас и которой мы делимся друг с другом. Я бы хотела, чтобы наши деловые собрания были возможностью обратить радость и возрастание в работу нашего сообщества. Я не уверена, как именно мы могли бы добиться большего творческого самовыражения на наших собраниях. Недавно один Друг сказал мне, что в любом собрании присутствуют три взаимосвязанных фактора: качество богослужения, наличие религиозного образования и практика БВДВ. Возможно, если мы будем уделять больше внимания качеству нашего богослужения и приложим больше усилий к религиозному образованию, тогда наши деловые собрания покажутся нам трансцендентными.
Сьюзан Калхаун
2024
Сьюзан Калхаун в течение последних двадцати лет росла и духовно преуспевала в месячном собрании в Пиме, Тусон, штат Аризона (Годовое собрание Межгорья). Она чувствует себя в долгу перед их любовью.
Источник: журнал Western Friend
