Несколько лет назад я отправился в международную поездку для проведения квакерских семинаров, и мы посетили несколько городов и религиозных сообществ. На каждом новом месте мы представляли себя, описывали семинар и его связь с квакерами. Это было непростой задачей. Большинство из встречаемых нами людей никогда не слышали о квакерах, нам также приходилось преодолевать значительный языковой барьер. Одна из моих спутников взяла на себя обязанность разъяснять особенности квакерской веры и практики. Я не мог не морщиться всякий раз, когда она сообщала нашим новым друзьям, что «у квакеров отсутствуют пасторы». Каждый раз когда звучали эти слова, я чувствовал, что свидетельства многих мудрых и заботливых друзей-пасторов, которых я знал, стираются. Я тоже служил квакерским пастором, и поэтому ощущал некое пренебрежение в том числе и к моему служению.
Конечно же, моя спутница была частично права. Частично прав был и я. Подобная дилемма хорошо иллюстрирует сложность рассуждений о квакерском лидерстве (или о квакерском чем-либо). Существует столько вариаций, что мы начинаем путаться даже в попытке объяснить основные принципы и практики. Тем не менее, мы будем работать с этим, так как нам необходимо поговорить о лидерстве. Такой разговор необходим для благополучия наших нынешних лидеров, живучести наших собраний и будущего Общества Друзей. Несмотря на всю сложность, для начала разговора по этой теме есть достаточно точек входа. Одна из них заключается в том, чтобы поразмышлять над заблуждениями многих Друзей относительно квакерского лидерства. Предлагаю выделить три заблуждения, которые я часто слышу в дискуссиях о нашем лидерстве.
Первое заблуждение – отсутствие лидерства.
В прошлом году я стал работать заместителем директора новой программы Эрлемской школы религии в Ричмонде, штат Индиана. Программу решили запустить после присуждения гранта от фонда «Лилли Эндаумент», и поэтому наняли директора и заместителя директора. Мне и моему коллеге досталась программа с крайне длинным названием, и одной из наших первых задач стал поиск названия, которое было легче произнести и запомнить. После небольшого периода обсуждения нашей работы и миссии, мы остановились на новом названии: «Центр квакерского лидерства». В духе простой речи, ясно и понятно, без длинных аббревиатур, к которым иногда склонны квакерские организации. Когда мы представляем название другим Друзьям, большинство из них тепло принимают его. Некоторых, однако, смущает слово на букву «л». Они поясняют: «У квакеров нет лидеров».
На самом деле у нас есть лидеры, и мы должны быть честными по этому поводу. У нас есть административные лидеры, суперинтенданты, генеральные секретари, директора и клерки. У многих Друзей также есть пасторы, старейшины, молитвенные лидеры. Помимо этого, существуют менее официальные лидерские позиции, вроде авторитетных Друзей, духовных воспитателей, активистов, целителей и заступников. Утверждение «у квакеров нет лидеров» не отражает как существующую квакерскую среду, так и не подтверждается квакерской историей. Если бы подтверждалось, то мы не продолжали бы говорить про отдельные исторические фигуры, такие как Джордж Фокс, Маргарет Фелл, Мэри Дайер или Байард Растин. Ради нашей честности, мы должны перестать говорить, что у нас нет лидерства.
Тем не менее я понимаю, что слово «лидер» иногда вызывает образы, которые не отражают нашей практики или духовного видения. Мы думаем о лидере как о харизматической фигуре, которая проявляет доминантную власть по отношению к другим людям. В таком типе лидерства мы не нуждаемся, и его редко можно встретить среди квакерских лидеров. Хотя мы и не защищены от эксплуатирующего лидерства, большинство лидеров-квакеров служат своему призванию, своему сообществу или организации. Они стремятся вести других, т.к. сами следуют водительству Духа.
Моя коллега Делла Стэнли-Грин в своей работе использует следующее определение лидера – «тот, кто берет ответственность». Так можно описать многих Друзей, которые решают служить своему собранию или соседним. Я хотел бы добавить, что лидер также «ищет возможности». Мне близко определение, которое сформулировал социальный работник и автор Брене Браун: «Лидер – это тот, кто берет ответственность искать потенциал в людях и процессах, а также обладает отвагой развивать этот потенциал». Можно сказать, что лидером является тот, кто видит возможности и берет на себя ответственность их развивать, под водительством Духа и с согласия сообщества. Как бы мы ни называли их, формальные и неформальные лидерские структуры уже существуют, и мы не можем работать с ними пока не признаем их.
Лекарством от опасностей концентрированной власти является не отрицание лидерства, а создание возможности для каждого внутри сообщества осознать свой лидерский потенциал. Как говорил Элтон Трублад и другие, Друзья не столько упразднили духовенство, сколько упразднили мирян. Паркер Палмер делится мудрыми словами:
«Лидерство – это концепция, которой мы часто сопротивляемся. Думать о себе, как о лидере, считается чем-то непристойным и самодовольным. Но если мы все являемся частью сообщества, то и лидерство становится призванием каждого, и утверждать обратное является уловкой. Когда мы живем в переплетенной экосистеме, называемой сообществом, каждый является ведомым и каждый ведет за собой».
Вторым заблуждением относительно квакерского лидерства является заблуждение расслабленности.
Мы правы в том, что сторонимся иерархии и взращиваем в себе то, что теолог Элизабет С. Фиоренца назвала «ученичеством равных». Но мы должны признать, что собрания, церкви и иные организации не терпят пустоты. Когда лидерство не проявляется, всегда есть люди, которые готовы взять власть и воспользоваться ею. К сожалению, такие люди, как правило, наименее здоровы и используют власть в своих корыстных интересах.
Я наблюдал, как Друзья порой поддаются заблуждению расслабленности. Я позаимствовал название этого заблуждения из превосходной книги организаторки Прии Паркер «Искусство собрания: как мы встречаемся и почему это важно», в котором она обращается ко всем тем, кто собирается организовать значимое, запоминающееся и ориентированное на человека мероприятие. Она определяет «расслабленность» как «желание быть организатором, но не навязываться». Однако такой подход ошибочен:
Многие мои партнеры-организаторы считают, что, отказываясь от какой-либо власти на мероприятии, они создают пространство без власти. Но чего они не понимают, так это того, что их отказ приводит не к избавлению от власти, а к созданию вакуума, заполняемого другими. И другие могут воспользоваться властью тем способом, который несовместим с целью вашего мероприятия, и применить ее к людям, которые подписались на вашу организаторскую милость, но точно не подписывались на милость вашего пьяного дяди.
Лидеры являются организаторами своих групп. Они управляют силой своего присутствия: они формируют среду, создают ее для других. Здоровое лидерство оставляет другим место, подобно хозяину, который принимает гостей у себя дома. Гостеприимство, как и лидерство – активная деятельность. Вы должны убедиться, что гости чувствуют себя комфортно, проинформированы о ванной комнате и меню, а также знают обо всех вечерних активностях. Иногда вам приходится противостоять «пьяному дяде», который мешает собранию. Иногда вам придется попросить кого-то уйти, потому что он проявляет неуважение к другим гостям и игнорирует цель собрания. Паркер называет подобное поведение «щедрым авторитетом». Она считает: «Мероприятие, основанное на щедром авторитете, проводится сильной, уверенной рукой, но оно проводится бескорыстно, ради других. Щедрый авторитет проявляется так, чтобы служить вашим гостям».
Здоровое квакерское лидерство также щедро и сострадательно, а вовсе не «расслаблено». Иногда мы должны проявлять его «так, чтобы служить нашим гостям», как говорила Паркер, даже если нам придется повести себя не «мило» и не «по-квакерски». Мы должны отличать пацифизм от «пассивизма», установление мира – от его поддержания. Вы, возможно, прочувствовали это на себе. Прочтите нижеследующие сценарии и вспомните, сталкивались ли вы с некоторыми из них:
- Собрание комитета ясности сводится к даче советов и рассказыванию бытовых анекдотов, небольшим количеством вопросов и скромным молчанием – потому что клерк комитета не работает активно.
- На открытых еженедельных молитвенных собраниях участник произносит политические речи и высказывает личные обиды, однако старейшины собрания не вмешиваются.
- Церковь неуклонно приходит в упадок и не может сохранить пастырское служение, так как никто не решается сделать что-то противоречащее желаниям влиятельной в общине семьи.
- Многообещающий молодой лидер утрачивает свой потенциал и покидает собрание, так как у Общества нет структур, поддерживающих его дарования.
- ЛГБТК-люди покидают собрание из-за высказываний гомофобного Друга, которому никто не препятствует из-за того, что «у него доброе сердце» и он вносит большой вклад в общее дело.
- Организация с огромным потенциалом для общественных преобразований застряла в разногласиях по вопросам, которые никогда не всплывали в их жизни. Подобное состояние М. Скотт Пек назвал «псевдо-сообществом».
Во всех перечисленных случаях проявление «щедрого авторитета» могло быть использовано для принятия отвергаемых и высвобождения новой энергии для служения. Решение кроется, как сформулировала квакер МэриКейт Морс, «не в отказе от власти, но использовании ее в искупительных целях». В конце концов, лидерство позволяет нам использовать власть для наделения силой других людей. Мы учимся, как выразилась консультант по служению Селия Эллисон Хан, единовременно «повышать авторитет» и «отказываться от контроля».
Третьим заблуждением является заблуждение эмпатии.
Заблуждение эмпатии связано с заблуждением расслабления, однако куда более сложное для преодоления. Я подчерпнул это понятие у раввина и терапевта Эдвина Г. Фридмана в его книге «Нервный срыв». Основываясь на теории семейных систем, он заметил, что ценности вроде «чувственности, эмпатии, консенсуса, доверия, конфиденциальности и общности» используются как средства контроля, и тот, кто первый прибегнет к ним в дискуссии, довольно быстро «искажает их человеческий посыл и превращает их в инструменты власти, заставляющие других приспосабливаться». Эмпатия, например, часто является «маскировкой тревоги» – попыткой противостоять изменениям, удерживать власть и принуждать группу принять вашу точку зрения. Признаюсь, что когда я впервые прочел эту критику, она меня взволновала. Меня, как христианина, призывают «плакать с плачущими» и отдавать предпочтение уязвимым. Будучи квакером, я должен искать то, что от Бога в каждом. И это глубоко эмпатические переживания. Разве нам не нужно больше эмпатии, а не меньше?
Да, нам нужно больше эмпатии. Но нам нужна лучшая эмпатия. Подлинная эмпатия открывает нам страдания других. Она позволяет нам быть чувствительными к божественному водительству. Она готовит нас выступить в роли защитников и проявлять солидарность. При этом эмпатический лидер не должен бездействовать перед лицом захвата власти, духовного колебания и риторического насилия. Мы не должны позволять нездоровым или незрелым людям саботировать миссию собрания, вне зависимости от того, насколько мы к ним лично привязаны.
Заблуждение, о котором говорит Фридман, не связано с отрицанием нужд и взглядов других людей; подобное называется нарциссизмом. Мы всегда должны быть открыты тому, как Дух может говорить через индивида и выражать «мнение меньшинства». Вместо этого Фридман обращается к распространенному среди милосердных людей убеждению, что мы можем проявить эмпатию и исцелить людей, что мы можем выразить любовь и вытащить кого-то из зависимости, и что мы можем быть настолько дружелюбны по отношению к задире, что он превратится в друга. Совсем недавно квакеры приводили трагический пример квакера Генри Кэдбери, который советовал еврейским лидерам избегать сопротивления набирающему силу нацистскому режиму и апеллировать к «немецкому чувству справедливости и немецкой национальной совести».
Хотя наивный подход Кэдбери по отношению к нацизму и является крайним примером заблуждения эмпатии, мы являемся его свидетелями внутри квакерских собраний и организаций. Квакерский способ принятия решений является священным даром, однако он так же уязвим для манипуляций. Люди используют консенсус для воспрепятствования тем социальным изменениям, которые не нравятся именно им, путая предпочтения с совестью. Им дается право голоса, и они им пользуются, вне зависимости от того, во благо ли это или нет, исходит ли это от Духа или нет. Нас раздражают подобные Друзья, но мы надеемся, что через тишину и вежливость они могут преобразиться. Мы верим в преобразующую силу любви. Конечно мы верим, но любовь не противоположна честности. Лидерство не противостоит любви. И, напоминает нам Фридман, именно призыв к ответственности (а не к бесконечному сочувствию), позволяет людям по-настоящему исцелиться и вырасти.
Мы должны остерегаться двух распространенных практик саботажа, которые включают в себя призыв к сопереживанию. Первый исходит от «спасителя, который верит в спасение через изоляцию. Они верят, что спасают свою церковь или собрание путем консервации чистой и первоначальной веры, будь то квакерская практика, свидетельства Друзей или авторитет Писания. Вторая опасность исходит от «пророка», который верит в спасение через нарушение порядка. Они считают себя глашатаями угнетенных, и если собрание хотя бы немного волнует несправедливость, они должны моментально выполнить то, о чем требует пророк. Нам не помешало бы вспомнить мудрый афоризм Томаса Мертона: «И правда, возможно, что каждый пророк – это головная боль, но не всякая головная боль является пророком. Нет более прочно укоренившегося выражения ложного Я, чем самопровозглашенный пророк».
Ирония заключается в том, что нам внутри наших сообществ нужны как охранители, так и пророки. Мы должны прислушиваться друг к другу с эмпатией. Иногда нам нужно расслабиться и позволить Духу быть единственным лидером. Но, как и все хорошее, это можно исказить. Когда мы становимся жертвами заблуждений, мы упускаем пророческие возможности квакерского лидерства.
Томас Келли писал: «Ни один религиозный диктатор не спасет мир; ни одна гигантская фигура героических размеров не выйдет сегодня на сцену истории в качестве нового Мессии. Но в простых, скромных, несовершенных людях, таких как мы с вами, бьют ключом источники надежды». Думаю, он прав.
Нам не нужно больше политических или религиозных «сильных лидеров», они не смогут спасти нас. Нам также не стоит преуменьшать наши обязанности, пренебрегать нашими возможностями и прятать свет от посторонних глаз. Мы нуждаемся в людях «тихой отваги», как верно заметил церковный консультант Гил Рендл. Мы нуждаемся в тех «несовершенных людях, таких как мы с вами», чтобы они восстали, как духовные источники надежды.
2023
Автор, Энди Стэнтон-Генри – писатель, квакерский служитель и птицевод из Восточного Теннеси. Его заботит судьба сельских лидеров, что привело его к написанию недавно опубликованной книги «Восстановление изобилия: двенадцать практик для лидеров малых городов». В настоящее время он является заместителем директора Центра квакерского лидерства в Эрлемской школе религии.
Источник: журнал Friends Journal.
Перевод Бориса Федюкина
