Когда я окончил юридический ВУЗ и начал работать адвокатом, я подумал: «Вот оно!» Мне казалось, что моя карьера будет строиться максимально гладко, и что для своих клиентов благодаря упорству и целеустремленности я смогу добиваться отличных результатов. Я думал, что успеха можно будет достичь, действуя по тем же принципам, которых я придерживался в университете и школе: главное усердно работать, не отвлекаться, следовать определенным правилам, и все непременно будет замечательно.
Я с отличием окончил школу, а затем и колледж Уильямса, учеба в котором подразумевает карьерное будущее на Уолл-стрит, работу в сфере медицины, юриспруденции или же попадание в академические круги и занятие руководящих должностей где бы то ни было. И многие выпускники шли именно по этому пути. Один из моих однокурсников стал деканом юридического факультета Йельского университета. Другие стали известными врачами, а некоторые компании, основанные моими друзьями из колледжа, процветают и сегодня. Будучи выходцем из семьи среднего класса из Лос-Анджелеса, я не рассчитывал, что войду в элитную часть общества, но мне было очень интересно смотреть на окружающих меня людей, которых я считал начинающими суперзвездами.
Начав юридическую практику в Управлении общественных защитников округа Санта-Клара, я почувствовал энергичную решимость представлять своих клиентов так же, как это делают адвокаты, работающие за деньги. Однако вместо этого я обнаружил, что в системе уголовного правосудия работают в основном лишь белые, предвзято относящиеся к цветным людям, и готовые пойти на многое, чтобы доказать свои подозрения. Например, районный прокурор округа иногда скрывал доказательства, которые могли бы развалить дело против подсудимого. Или же он вводил эти доказательства в процесс слишком поздно, и они оказывались бесполезными для защиты. Иногда и вовсе эти доказательства обнаруживались в процессе лишь после прямого указания судьи.
Бывало, попадались такие дела, в которых я всё же преодолевал все препятствия, созданные прокурором – об этом свидетельствовали решения судьи, принимаемые в пользу моего доверителя на протяжении всего процесса. И тогда, к моему разочарованию и ещё большему разочарованию моего клиента, в игру вступало жюри присяжных, состоящее из успешных людей или консервативных пенсионеров, которое рассматривало факты дела через линзы убеждений «привилегированного» общества, в связи с чем зачастую осуждало моего клиента, который нередко был представителем другой этнической группы. Однажды в одном из наших судов я и вовсе неожиданно столкнулся с двумя обвинителями: окружным прокурором и «вторым прокурором» – судьей. Большинство судей, конечно, не были такими, но когда подобное случалось, последствия для моих клиентов были не самыми лучшими.
Во время одного такого дела судья выглядел недоуменным из-за моей позиции в отношении клиента. Я упорно возражал против доказательств, вместо того, чтобы просто быть формальным защитником на процессе. Судья, хозяин зала суда, попросил меня зайти в свой кабинет, высказал мне свои претензии, а затем задал вопрос: «Что вы можете сказать в своё оправдание?» Я ответил автоматически: «Ваша честь, я не могу ничего с этим поделать. Мои предки совершили множество уголовных преступлений». Он был ошарашен. Я объяснил, что Леви Коффин и другие укрывали беглых рабов вопреки Закону о беглых рабах и помогали отправлять беглецов в Канаду, где те обретали свободу. Судья поднял руки и больше не беспокоил меня.
Моя судебная карьера длилась сорок лет. Иногда я побеждал, получая оправдательные приговоры для своих клиентов, которые не были виновны. Например, я выиграл дело в Верховном суде штата Калифорния против ложного обвинения, которое позволило моему клиенту спокойно продолжить свою жизнь.
Однако за эти сорок лет в качестве защитника я постепенно переключил свое внимание с конфликта и драмы в зале суда на реальных, живых людей, которые проходили через этот зал. Начав жить в соответствии с представлениями квакеров о мире, единстве и равенстве, я заметил, что мои старые инстинкты, направленные на борьбу и конкуренцию, исчезли.
Я посещал собрание Друзей в течение девяти или десяти лет. Сразу несколько Друзей протянули мне руку, когда я пришел в первый раз. Двое из них вели себя как самые настоящие духовные наставники: с глубоким и заботливым вниманием. Я слушал о том, что такое «молчание», «Свет», «Бог», «возрастание в вере», «внутренний мир», но редко когда понимал, что же это такое в самом деле. Но затем, в одно из воскресений, произошло осознание сути, которое можно назвать «очищением». Я понял, что происходило все это время. Это понимание ускользало от меня раньше, когда я сидел, как обычно, молча анализируя прошедшую неделю и планируя следующую.
Тогда я будто почувствовал, как солнце восходит над горами, знаменуя чудо нового дня и новые возможности, о которых я слышал, но которые даже не пытался до этого использовать, и о достижении которых даже не молился. Я вспоминаю глубочайшую тишину, царившую на той первой встрече, когда мне открылись сила внутреннего мира и моральное мужество, которые демонстрировались жизнями Друзей, находившихся вокруг меня. Мне казалось, что солнце направляет своё тепло прямиком в мою душу.
В течение многих лет я преподавал право в Университете Санта-Клары. Всё это время я каждый семестр говорил своим студентам о нравственном мужестве. Это важное послание редко когда доносится до молодых людей другими профессорами права. Его суть состоит в том, что каждый из них может сделать мир лучше, защищая своих клиентов и их сообщества. В рамках своего квакерского прозрения я понял, что делал этот посыл своим ученикам, которых я знаю и уважаю, но при этом сам еще не полностью был привержен принципам морального мужества, которые присущи Друзьям.
С тех пор я уделял значительное внимание своему дальнейшему духовному развитию. Часть этих усилий связана с большим количеством чтения духовной литературы. Две книги, которые я особенно рекомендую Друзьям: «Падение вверх» Ричарда Рора и «Восточный свет» Стива Смита. Обе эти книги о том, как современные люди прилагают усилия к тому, чтобы жить в нынешнем мире, пребывая в Свете и не противореча принципам, упомянутым в посланиях Джорджа Фокса, Маргарет Фелл, Уильяма Пенна, Томаса Келли, Леви Коффина и Руфуса Джонса.
Как Рор, так и Смит подчеркивают, что страх является препятствием для роста. Рор предупреждает, что «ослепляющая природа страха» может заставить человека «прекратить молиться как прежде, … разрушая принцип единства с Богом!» Смит воодушевленно заявляет, что «пребывая в Боге, мы знаем, что Бог пребывает в нас. Любовь изгоняет страх. Тревога заменяется уверенностью, мужеством и радостью. Мы обнаруживаем внутри себя наш собственный пророческий голос и становимся свободными для того, чтобы действовать смело в этом мире».
Медленно, шаг за шагом, моя жизнь наполняется состраданием. Мне часто приходится видеть в борьбе и конкуренции спутников страха. Страха упасть и потерпеть неудачу, не оправдать ожиданий других. И я понимаю, что сострадание рождается от духовного и нравственного мужества.
Об авторе: Джефф Крёбер — член собрания Друзей Сан-Хосе (США), которому он несколько лет помогал решать организационные вопросы. Он преподает право в юридической школе Университета Санта-Клары. Его часто можно встретить прогуливающимся по пешеходным маршрутам близлежащих окрестностей.