Текст видео
Пол Мотс-Стори: Квакеры часто говорят, что иногда послание предназначено только для тебя одного, а иногда – для собрания в целом. Для меня с этим всё ясно, потому что я интроверт. Я не люблю выступать публично, и я очень нервничаю, выступая публично. Поэтому, если я не хочу этого делать, но чувствую себя обязанным сделать это, то знаю, что говорить я должен.
Мелинда Веннер Брэдли: Откуда вам понятно, когда говорить во время квакерского богослужения? Первая часть ответа заключается в том, что мы все приглашены слушать внутренне и делиться посланием с другими.
Уильям Вольф: Большая часть моего квакерства – стараться привнести Бога на богослужение. Если во всех нас есть Бог, тогда любой должен иметь возможность подключиться к этому процессу и донести этот Дух до сообщества.
Картер Нэш: Если вы чувствуете, что получили послание от Духа, от Бога, от той любви, которая внутри вас, и вы проверили её, убедились, что это от Бога, а не от вашего эго,
тогда говорите.
Джулия Карриган: Достоинство квакерского молчаливого непрограммированного собрания заключается в том, что оно изначально не имеет плана. Том Хупс, учитель религии в школе Джорджа, любит говорить: «Всё, что ты должен сделать – появиться». Я думаю, что мне действительно откликается, когда ты можешь войти в пространство, где всё, что тебе нужно делать – просто быть там. Но это уже много, потому что вы действительно должны быть там, присутствовать, если хотите получить максимальную отдачу от этого собрания.
Кри Буркандер: Мы находимся в ожидании. Мы не просто сидим там, мы что-то делаем. Мы ждём с надеждой. Мы ожидаем, что что-то случится. Одна из замечательных идей квакерства состоит в том, что нам не нужен посредник между нами и Богом, у нас могут быть прямые, личные отношения с Богом. Для этого и нужно богослужение. Идея заключается в том, что Бог – среди нас, Он говорит через любого пришедшего.
Памела Хейнс: Когда я сижу на собрании, как понять, когда говорить? Это действительно сложный вопрос. Я обращаю внимание на своё сердцебиение, и если моё сердце начинает биться учащенно и это не прекращается, то это один из признаков. Я спрашиваю себя: «Это просто то, о чём я думаю, или что-то более глубокое?» Я спрашиваю себя: «Могу ли я не встать?»
Мелинда: Мы часто говорим о том, что для самопроверки можно задать себе 3 вопроса; это способ проверить, стоит ли встать. Вопрос первый: «Чувствуешь ли ты, что это послание исходит от Духа?» Чувствуешь ли ты, что оно исходит изнутри? Что оно исходит из сердца, а не из головы. Второй вопрос: «Это послание для меня или для других?» Нужно ли мне им делиться? И третий вопрос: «Оно для настоящего времени или на потом?» То, чем я могу поделиться с собравшимися, оно исходит из молчания на богослужении, из этого пространства, где мы собрались вместе, и из этого общего ожидания? Или же оно для другого раза, на будущее?
Айеша Имани: Когда дело доходит до этого, я дрожу. Я чувствую, что это должно выйти наружу, потому что это что-то идёт через меня. И дело не во мне. Речь звучит в сообществе, и поэтому дело не в том, что я делюсь своими мыслями. Я думаю, что когда Иеремия говорит об огне, заключенном в его костях, он просто должен был что-то высказать. Хорошо говорить, когда ты чувствуешь, что должен, а не просто хочешь. Если не скажешь, то тебе не будет покоя.
Джулия: Я знаю, как это бывает у меня – как будто свербит внутри. Ты дрожишь и чувствуешь: «О, мне есть что сказать!» Для меня существует это соединение, духовного с ментальным, ментального с физическим. Я чувствую, что дух как бы приходит ко мне в мой мозг и говорит мне что-то произнести, и затем мой мозг заставляет меня встать.
Бенджамин Кэмп: Когда на богослужении мне кажется, что мною получено послание, я какое-то время обдумываю его в голове. Сначала я начинаю обдумывать, откуда оно. Я уже слышал его сегодня? Слышал по радио, пока ехал сюда? Не то, что это всегда плохо, но так часто случается, и поэтому я спрашиваю: «Это глубокое послание? Это послание, которое пришло благодаря соединению со светом, с Богом? Это что-то важное для меня? Будет ли это послание служением на собрании, или же оно полезно для меня?» И если оно полезно мне, я просто перескажу его своему партнёру потом. Если же оно действительно будет служением на собрании, есть ли необходимость произносить его? Не повредит ли его утаивание другим?
Кри: И вообще чувствуется его безотлагательность. Вы не можете удержать это внутри, это должно произойти прямо сейчас. Когда эта часть проверки «Прямо сейчас? Оно для всех? Лишь для меня?» проходит как бы через тебя, вдруг оказывается, что ты уже стоишь, и в голове у тебя: «Боже, я не ожидала, что поднимусь, но я стою!» Думаю, так и происходит. Иногда. Это происходит по-разному у разных людей, но может быть и так.
