Особенность оккупации Норвегии в том, что период вооруженного захвата длился два месяца, борьба же против попыток навязывания народу норвежской национал-социалистской формы правления продолжалась в стране пять лет.
У нас не было оружия, но оно и не было нужно. Тогда под угрозой оказалась вся политическая и культурная структура норвежского общества – демократия, деловая жизнь, вся система образования, церковь, профсоюзы, свобода слова, печати и мнений и, не в последнюю очередь, в результате расовой нетерпимости – жизнь людей еврейского происхождения. Борьба проистекала из-за необходимости, если не из-за убежденности – ненасильственная борьба против идей и ценностей, которые были абсолютно неприемлемы. Норвежцы не были пацифистами, но в эти годы возникло «поле боя», на котором пацифисты смогли оказаться на линии фронта рядом с большинством своих сограждан, нанося и получая идеологические удары, используя свой разум для разработки тактических планов, как по защите, так и по нападению.
Некоторые способы норвежского ненасильственного сопротивления в свое время привлекли значительное внимание, и, в частности, учительская сага широко известна за пределами Норвегии. Но и другие группы были равно успешны в отражении атак нацистской идеологии, пользующейся поддержкой со стороны полиции и военных. За всем этим лежали каждодневные решения и поступки отдельных людей, часто спонтанные и не обдуманные заранее – поступки бесчисленного количества мужчин и женщин, действовавших по своей собственной инициативе. Их реакция, изобретательность и мужество – вот на чем базировалась оппозиционная деятельность, и от чего приходили в уныние равно немецкие и норвежские нацисты. Во многом судьба Норвегии была определена единством мировоззрения в сочетании с индивидуальными особенностями действий, характерными для представителей этого народа.
