Во многих европейских собраниях либеральной традиции членство превратилось в необязательное дополнение. Оно больше не определяет идентичность – как нечто унаследованное подобно ДНК или приобретенное в процессе роста – однако есть много годовых собраний, которые признают членство по праву рождения, в том числе право быть похороненым на квакерских кладбищах!
Членство часто рассматривают как знак приверженности движению. Тем не менее, некоторые из очень активных и инициативных участников движения, которые считают себя квакерами, не решаются подать заявку на членство, так как полагают, что это повлечет новые обязательства и требования, и часто в тот период их жизни, когда они уже ощущают себя под прессом разного рода обязательств. Некоторые же говорят, что чувствуют себя недостойными подавать заявку на членство: «Я курю и пью. Ну как я могу быть квакером?»
Членство также является признанием существующих отношений в общине: «Если крякает, то это утка». Поэтому зачем напрягать себя процессом получения членства, когда нам нужно сказать всего лишь: «Да, этот Друг известен нам, и мы считаем его частицей нашего собрания»? В конце концов, участников часто включают в книгу членов.
Мариса Джонсон, автор статьи
Может быть членство должно способствовать подотчетности? Но как? Нужно ли нам проверять подающих заявление на членство в том, что они хорошо разбираются в «квакерском пути», по крайней мере, как мы его понимаем и осуществляем на практике? Как быть с отказом от признания, в разное время широко использовавшегося в нашей истории и по-прежнему технически возможным судя по нашим книгам дисциплины? Использовать ли его в наше время? В каких обстоятельствах?
Должно ли членство касаться точного принятия общей религиозной практики? Или общего понимания того, что значит быть сообществом веры? Или нас удосужило стать настолько разнообразными, что можно и не надеяться найти такую общую точку зрения?
Членство сравнивают с браком, и мне интересно знать, какого рода браком – взаимодополняющим, довольным общением, ежедневной борьбой за улаживания и компромиссы, или же всепоглощающей страстью узнавать и быть известными?
Для кого-то членство – это спасательный трос, который обеспечивает стабильность в периоды личных проблем или в ситуациях изолированности. Так бывает со многими международными членами, у которых нет своих собраний, или так случилось с молодой женщиной, которая подала заявку на членство в моем региональном собрании перед переездом к месту опасной работы в зоне военных действий.
Для некоторых Друзей формальное членство – это просто противоречивая, недружественная, ограничивающая практика, которая создает искусственные препятствия для участия людей в совместной жизни наших сообществ: навязчивое наблюдение за чьими-то убеждениями и образом жизни.
Итак, является ли членство прагматичным механизмом, позволяющим нам действовать как общая структура? Является ли оно кульминацией процесса присоединения к содружеству? Или же оно прежде всего духовное ощущение, начало нового образа жизни и новое направление договорных отношений? Если это скорее духовный опыт, то как соотносится «убеждение в вере» или, посмею сказать, «обращение в веру» с процессом подачи заявки на членство?
Что касается такого аспекта членства как приверженность движению, в той тоске, с которой мы говорим о желательном получении б?льшим числом участников статуса члена, мне слышится голос Марфы: «Господи! Разве Тебя не волнует, что моя сестра оставила меня одну делать всю работу? Скажи, чтобы она помогла мне». Иисус ответил: «Мария сделала правильный выбор, и это у нее не отнимется». (Лк. 10:40-41). Поэтому, возможно, как и Мария, участники на самом деле участвуют в том, что от них требует Любовь, сосредоточиваясь на том, что важно для них, на молитвенном собрании, на праведной жизни, в то же время сопротивляясь формальной стороне членства с его сложной структурой комитетов, которая временами может восприниматься как помеха, а не поддержка, для духовной жизни. Многие участники вносят такой же вклад в поддержку своего собрания, как и члены. Поэтому есть ли реальное различие между членами и постоянными участниками? В других годовых собраниях люди без членского статуса называются «Друзьями Друзей». Не было бы более полезным описывать как активных официальных членов, так и постоянных участников термином «участвующие» в наших собраниях? Может быть мы должны посмотреть, что действительно является важным, и сократить наши структуры? Действительно ли мы открыты к изменениям и вызовам, которые приходят вместе с новыми членами?
Наконец, к вопросу о убеждении в вере. Мы склонны думать об этом как о форме убедительных аргументов или о том, что нам подходит квакерский путь. Это не значение, которое этому слову придавали предыдущие поколения Друзей. Убеждение в вере было ощущением внутреннего преобразования, внезапного или раскрывающегося осознания глубоких истин, изменяющих жизнь. Это может быть волнующим опытом освобождения, но также и страшным испытанием, которое сталкивает нас с глубинами нашей тьмы, что позволяет Свету прорваться наружу. Такое убеждение в вере больше не является обязательным условием для членства. Тем не менее, это фундаментальная часть квакерского осознания того, что все мы призваны жить согласно святому порядку; у нас нет выделенных священников, являющихся посредниками между нами и священным, поэтому мы являемся «царственным священством» и «людьми, взятыми в удел» (1 Петра 2:9). Жить согласно святому порядку означает осознать свое уникальное место и свою цель в мире, быть наиболее подлинным «я», которым я могу быть, и поощрять вас быть полностью и однозначно «вами». Жизнь согласно этой истины меняет нас и делает нас орудием Преобразования. «Прежде чем они начали изменять других, они изменились сами», – писал Уильям Пенн.
Членство в Религиозном Обществе или в любом религиозном или духовном сообществе – это средство для достижения цели, но не самоцель. Мне помогли увидеть это евангельские Друзья, которые говорят, что они прежде всего христиане, и лишь потом квакеры. Сначала я воспринимала это с беспокойством – разве мы не являемся альтернативой господствующему христианству? Так продолжалось до тех пор, пока я не поняла, что для них христианство означает обязательство верности чему-то большему, чем человеческая организация, как бы высоко мы ее ни ценили, и верность близости с теми другими, кто выражает эту же верность по-другому.
Я надеюсь, мы можем благодарить всех тех Друзей, которые решили принять официальное членство, всех тех, кто является членом во всем, кроме названия, и, возможно, должны таковыми признаваться. Мы можем взращивать их и обучать в любви с самого раннего периода их пребывания в наших собраниях, сея семена, которые принесут такие плоды, которые мы даже не можем себе представить. Мы можем чтить всех, кто хочет участвовать в жизни наших общин, но чье чувство честности удерживает их по том или иной причине от принятия полного членства. Так давайте легко относиться к букве любой выбранной нами для исполнения схемы, всегда уделяя внимание прежде всего Духу.
* * *
С 2008 года Мариса Джонсон является секретарем Европейской и ближневосточной секции Всемирного консультативного комитета Друзей. Это позволило ей увидеть множество форм квакерских богослужений и построения сообществ. Членство часто является главной при становлении и поддержании деятельности сообществ.
Статья написана на основе размышлений, которые М. Джонсон в 2014 году представила перед Британским Годовым собранием.
