Христианская жизнь, вера и мысль в Обществе Друзей (квакеров). 1921 г.

 

Скачать полностью: [.pdf] [.rtf]

---

ХРИСТИАНСКАЯ ЖИЗНЬ, ВЕРА И МЫСЛЬ В ОБЩЕСТВЕ ДРУЗЕЙ (КВАКЕРОВ)

КНИГА ПЕРВАЯ «ХРИСТИАНСКИХ НАСТАВЛЕНИЙ РЕЛИГИОЗНОГО ОБЩЕСТВА ДРУЗЕЙ В АНГЛИИ»

В Приложении: Извлечения из Второй и Третьей Книги «Христианских Наставлений»

Утверждено Годовым Съездом в 1921 г.

ОБЩЕСТВО ДРУЗЕЙ (Квакеры)

WARSZAWA Czerw. Krzyza 25

Лондон, Friends House, Euston Road, N. W. I.

Париж Ve., 12 Rue Guy de la Brosse.

Вильно – 1928 год

Перевёл с английского В. Я. Тыш.

Белорусская типография им. Фр. Скарыны, Людвисарская ул. №1.

Оглавление

СЖАТОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ СУЩНОСТИ КВАКЕРИЗМА. В.Я. ТЫШ

МОТТО ДЛЯ ВСЕХ КНИГ «ХРИСТИАНСКИХ НАСТАВЛЕНИЙ»

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

ПОКАЗАТЕЛЬНЫЕ ДУХОВНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ ДРУЗЕЙ

ОТНОШЕНИЕ ДРУЗЕЙ К ХРИСТИАНСКИМ ВЕРОУЧЕНИЯМ

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ УЧЕНИЯ КВАКЕРОВ

СВЕТ ХРИСТОВ В СЕРДЦЕ ЧЕЛОВЕКА

ПРИРОДА БОГА И УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ ЕГО МИЛОСТИ

ЛИЧНОСТЬ И ТРУД ИИСУСА ХРИСТА

СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ

ЦЕРКОВЬ ХРИСТА

ОБРАЗ ЖИЗНИ ХРИСТИАНИНА

НЕКОТОРЫЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ ПРОБЛЕМЫ

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ МЫСЛИ

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ МОЛИТВА

Извлечения из Второй и Третьей книги «Христианских наставлений».

СОБРАНИЕ БОГОСЛУЖЕБНОЕ

СЛУЖЕНИЕ СЛОВОМ. БЛАГОВЕСТВОВАНИЕ ИСТИНЫ

О СОБРАНИЯХ ЦЕРКВИ ПО ДЕ­ЛОВЫМ ВОПРОСАМ

ХРИСТИАНСКОЕ ОТНОШЕНИЕ К СМЕРТИ

ОБРАЗ ЖИЗНИ

В ЧАС ИСКУШЕНИЯ

ЦАРСТВО БОЖИЕ МЕЖДУНАРОДНО

ОБРАЗОВАНИЕ

КАК СЛЕДУЕТ ПОСТУПАТЬ, ЕСЛИ БРАТ ИЛИ СЕСТРА ПРЕСТУПЯТ В ЧЁМ-НИБУДЬ

УКАЗАТЕЛЬ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ВСЕХ ЧАСТЕЙ ТЕКСТА

 

СЖАТОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ СУЩНОСТИ КВАКЕРИЗМА

НЕСКОЛЬКО ВСТУПИТЕЛЬНЫХ СЛОВ

В. Я. ТЫШ

Если читатель, открывая эту книгу, думает найти в ней стройное изложение «вероучения Квакеров», то — спешу предупредить его — он будет разоча­рован.

Но зато он в настоящем труде най­дёт нечто гораздо большее, а именно: подробное изложение, как в душах вер­ных Христу Друзей, мужчин и жен­щин, преломлялись Божественные лу­чи, как они об этом повествовали и к чему их Свет от этих лучей Божиих по­буждал.

Религия Квакеров уже по одному то­му не может быть изложена в догматах, что она отнюдь не исчерпывается усво­ением головных истин о вещах Божест­венных. Вера в понимании Квакеров есть вещь неизмеримо более глубокая: это есть «отклик всею существа человека на Любовь и Милость Божию». Вера, в понимании Квакеров, есть не только «вера в Истину, но и подчинение ей».

Георгий Фокс, живший 300 лет тому назад, основатель «Общества Друзей», Пророк, посланный от Бога стражду­щему человечеству, имел целью вернуть Христианство к первоначальной чисто­те и силе Его, о которых повествует нам каждая страница Евангелия и Посланий Апостолов, — центральной идеей кото­рых является вера в Инкарнацию, вера в воплощение Бога в человека. Друзья убеждены, «что наша духовная жизнь имеет свои корни в любви Божией, от­крытой нам в жизни, смерти и воскре­сении Иисуса из Назарета. Жизнь эта есть пища, в которой душа наша нуж­дается».

Георгий Фокс был чистой и ищущей душой. Несколько лет он бродил по Англии, ища удовлетворения у многих учителей, разных духовников и в раз­ных церквах. Но нигде не находил Жи­зни истинной. И будучи в таком состо­янии, всё его существо воззвало к Тому кто единственно в силах помочь каждому страждущему — ко Христу Иису­су, и во время одинокой прогулки по полям, он услыхал, как бы, некий голос, говорящий: «Только один, единственно Иисус Христос может дать ответ на твои запросы». «И когда я услыхал этой — рассказывает Фокс — «сердце моё затрепетало от радости».

В этот-то момент и родился Квакеризм. Квакеризм учит нас обращаться всегда не­посредственно к Иисусу Христу. Не к кни­гам, не к людям, не к собственному мне­нию и не к какому-либо учреждению, хотя бы и церковному, а — непосред­ственно к Духу Истины, который во Спасителе нашем Иисусе и относитель­но которого Он, уходя от нас телом, обещал нам, что всегда пребудет с на­ми. Дух Первых Квакеров «был по­лон сильнейшего устремления к бо­лее полному, уверенному и удовлетво­ряющему познанию, да, к такому ощу­щению, лицезрению и вознесению к Бо­гу, которое, по свидетельству Писания, имело место во времена древние. Пото­му что я воочию видел, что ручьи ис­сякли и что Сила, Жизнь и Слава, ко­торые были уделены этим мужам древ­ности, стали незначительны. Я убедился в том, что наша религия, главным обра­зом, состояла сейчас в разговорах о том, что те люди древности ощущали, чем они радовались и обладали и чем они жили».

Целью жизни Георгия Фокса стало учить людей способности непосредст­венного общения со Христом. Не в се­бя учил он верить, а в Того, Кого Бог послал на землю для поведания о Нём, Отце нашем — в Сына Божия, Ему по­виноваться и Его примеру следовать, Его в себя принимать, Его одного, Его всего.

Ни одна из страниц Нового Завета не говорит нам, подобно Ветхому Заве­ту, об установлении священных церемо­ний или догматов. Нет, Христос задал­ся другой целью. Он хотел показать людям Любовь, и Милость, и всепроще­ние Своего и нашего Отца, для того чтобы сознание этой любовной зависи­мости и призыва наполнило нашу жизнь преизбыточествующей Жизнью Божьей и вытолкнуло из нас всё низкое в нас, всё то, что отлучает от Бога и препятствует нашему с Ним беспрерывному общению.

Итак, мы видим, что Квакеризм, по­добно первоначальному Христианству, учит нас, что религия заключается в не­посредственном опыте о Боге, что вся­кое головное лишь о Нём знание в том только случае имеет ценность, если оно способствует приведению нас к этому не­посредственному опыту. Недаром Хри­стос с такой силой ополчился на книж­ников и фарисеев. Эти в изобилии и сей­час представленные «верующие», умею­щие много и сложно говорить о вере и с жизнью с внешней стороны как будто прилизанной, суть, в действительности,— в особенности, если они сидят на «се­далище Моисеевом» — как язва для истин­ного Христианства, для живой религии.

Квакеры хотят быть живыми свиде­телями того, что «религия имеет своё начало в душе человека» и что религия не извне зарождается и внутрь течёт, но что она зарождается внутри и изли­вается наружу. Не головой хотят Ква­керы исповедывать, а жизнью своей. Пи­сания Первых Друзей не представляют из себя, поэтому, богословских тракта­тов.Нет, они являются отражением действительных, жизненно-духовных пе­реживаний и могут быть, по справедли­вости, названы хвалебными гимнами Бо­гу: Его Милости, Его мощи, Его При­сутствию, Его Любви, Его вездесущию, Его мудрости, Его благости, Его про­щению, а — прежде всего — Его води­тельствами и Его в них пребыванию.

Призыв к непосредственному обще­нию со Христом Фокс облёк в формулу: «Внутренний Свет», «Внутренний Свет Христов в сердце человека». Говоря о Свете, открывшемся ему, он говорит: «И я видел, что Он освещает всё и всех». Вступительные слова Евангелия от Ио­анна были излюбленным текстом Первых Квакеров: «Был Свет истинный, кото­рый просвещает всякого человека, при­ходящего в мир». Фокс также с тор­жеством свидетельствовал, что «океан тьмы и смерти» был поглощён «океаном света и любви».

Но Квакеры, понятно, никогда не учили, что Свет свойственен человеку в независимости от его поведения в жи­зни. Нет, они говорят, что только «в тех Свет, кто ходит в свете». Тот же, кто пребывает во зле, тот подавляет и топ­чет свою божественную природу. Нет богоподобия там, где нет жизни в Боге. Но жизнь-то эта доступна всем. Толь­ко, увы, не все это знают и, поэтому, не все к ней обращаются.

Неправда ли, как непохоже это ра­достное учение о всепокоряющей любви Божией на некоторые мрачные учения, так охотно распространяющиеся о неис­правимом падении человека? Неправда ли, как близко оно к лучезарной Личности, освещенной, на фоне мягких очертаний её холмов, ярким солнцем Палестины?

Это первоначальное учение Фокса, и теперь целиком принимаемое Квакера­ми (при неотрицании и действительного су­ществования греха), составляет источник большого оптимизма (утверждение жизни) Квакеров. И этот оптимизм (доверие к человеку) вооружал их для больших по­двигов. В наше время сугубого разоча­рования оптимизм Квакеров должен быть особо отмечен. А, в особенности, всеми русскими. Мы, своей литературой с её максимализмом и преимущественным изо­бражением мрачных явлений жизни, тем, что немцы называют Schwarzmalerei, не были приучены к оптимизму.Отказ от туманного витания в облаках, от предан­ности лишь призрачному и обращение к действительной, подлинной Реально­сти, — тоже весьма полезны.

Ко мы имеем и другие основания проявить особый интерес к Квакеризму. Дело в том, что многие духовные писа­тели, в том числе архиепископ Филарет, Соколов, Реутский, Рудаков, Новицкий считают, что всё русское, так называе­мое, «Духовное Христианство» создалось под влиянием Квакеризма. А движение это, по некоторым данным, насчитывает в России около двух миллионов после­дователей. При современном состоянии исследований по этому вопросу полный свет на него сейчас ещё не может быть пролит. Здесь уместно будет только от­метить, что монахини Ивановского мона­стыря в Москве, сосланные в 1734 году за «ересь» в Сибирь, были следственными властями названы «квакерствующими».

Обратившись к временам более но­вым, напомню, что в начале прошлого столетия русское общество обнаружило некоторый интерес к Квакеризму. Это даже в Евгении Онегине получило от­ражение. Будучи в Англии, Александр I посетил богослужебное собрание Квакеров, которые, как известно, проводятся «на фоне молчания». Инженер, Квакер Бенсон пробыл несколько лет в России, руководя осушкой болот в окрестностях столицы. Россию неоднократно посеща­ли такие выдающиеся Друзья, как: Аллен, Греллет, Шильтэ, Уилер — почти все они подробно рассказывают об этом в сво­их мемуарах. Первый из них принимал очень деятельное участие в реформе тогдашнего низшего образования в Рос­сии, и его даже усиленно приглашали остаться для организации всего благо­творительного дела страны.

По слову одного, вполне компетент­ного, Друга, американца Р. М. Джонса, выдающегося учёного, ни одна из хри­стианских церквей не одержима в та­кой сильной степени сознанием беспре­рывной жизни Христа и присутствия Его среди нас, как Общество Друзей. Друзья, говорит Р. М. Джонс, наново открыли центральную идею Апостола Павла. Осознание Павлом Присутствия Христа основывалось не на единичном видении Христа по дороге в Дамаск. Нет, Апостола никогда не покидала уверенность постоянного, Христа в нём, пребывания — Его Жизни и — Его Силы. Подобно тому, «как теплота и мощь солнца живут в налитых соком корнях и почках дерева, так и Христос стал в Павле живым действенным Духом». Поэтому-то Павел и мог пламенно уве­рять: «Живёт во мне Христос» и так объяснять происхождение энергии, ко­торою он был одержим: «Всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе». Гал. 2 : 20 и Филип. 4 : 13.

Веру Апостола Павла — веру в вы­сокой степени действенную, нет, больше: динамичную — о вечно-живом Присут­ствии Христа в жизни нашей, в жизнях их, Друзья конкретизировали в понятии о „Христе внутреннем”. («Христос в вас, упование славы»). Всех они призывают уповать «изображения Христа»,— вселе­ния Его, верою, в сердца наши, Гал. 4:19, Еф 3 : 17 и Кл. 1 : 27. Вот где источ­ник их водительства Богом и это-то, последовательно ими проводимое, и отли­чает их от прочих религий. Толкованию Библии квакер придает значение второ­степенное, хотя он и убеждён в богодухновенности её. Но, прежде всего, он озабочен рождением и жизнью Христа в себе — для вящего прославления Отца Его в мире сем.

Уверенность в водительстве Божьем до того сильна у Друзей, что все их собрания, как богослужебные, так и де­ловые, проводятся под этим знаменем. На богослужебное собрание Друзья со­бираются для познания воли Божией — каким образом можно лучше всего про­славить Его в жизни — для взаимного назидания и поучения — для Причаще­ния Духа Божия и для возношения мо­литв к Престолу Всевышнего.

Они до такой степени убеждены в вечно-живом присутствии Христа, что уверены, что Он может наставить их на всякую истину, если, собравшись воеди­но, в благоволении друг ко другу ив вере в Бога, будут в молчании ждать прикосновения Его невидимого, животворящего и нежного Духа, — и тогда Его Присутствие может оказаться среди них, и если, среди этого углублённого безмолвия всякой плоти, раздадутся сло­ва, то они будут словами, исходящими непосредственно от Духа Божия. Эти слова будут падать, как животворящие капли росы на жаждущую землю, и бу­дут приносить большую пользу, как слушающим так и самому говорящему. Но только проповедь тех допускается, кто высокой христианской жизнью своей свидетельствует о Божественном при­звании на это служение.

Собрания по деловым вопросам церкви проводятся под тем же знаме­нем водительства Божия. Решения на этих собраниях не принимаются посредством голосования, но, после исчерпы­вающего обмена мнениями, председатель, на основании «духа собрания», составляет и прочитывает резолюцию.— Богослужебные собрания на фоне молчания отнюдь не составляют обязатель­ной формы, в некоторых Общинах пение тоже введено на собраниях. — «Общества Друзей» или особые, так на­зываемые, «Центры Доброй Воли» Ква­керов имеются почти во всех странах, или столицах, Европы и Америки.

Квакеры мистики. Сила их жизни проистекает из постоянного общения с Богом, как на собрании, так и вне их. Только тот, кто участвовал на этих собраниях может вполне оценить всю громадность их достижений без прибегания к внешним эффектам, при отсутствии определённой программы, руководителя собранием и при полной свободе сло­весных излияний всякого присутствую­щего, даже не-члена, при условии дей­ствительного побуждения Духом Святым. Внутренний трепет от соприкосновения с Невидимым, торжественность и благоговение при внимании Его гласа и ощу­щении ритма Его Жизни, — вот что бывает частым уделом людей «душевное спокойствие» которых «ясно отражается на кротких лицах» их, — как выразил­ся о Друзьях один русский писатель. Самонадеянные и неискренние речи со­вершенно невозможны на таких собраниях. Как непохожи слова, раздающие­ся в такой атмосфере, на обычные. Какой внутренней дрожью бывают подёрнуты они!

Собрание кончено. Друзья обмени­ваются рукопожатиями. Как нешумливо прошёл этот час. Как непохоже на собрания в других местах, более пыш­ных. Не потому ли за этим тихим собранием следует обычно очень подвиж­ная жизнь, жизнь преисполненная трудов для блага людей, ближних и даль­них?

Летом 1928 года.

 

Мотто

ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ ДРУЗЬЯ МЫ НЕ ПРЕДЛАГАЕМ ВАМ ВСЕГО ПОСЛЕДУЮЩЕ­ГО, КАК ПРАВИЛО К НЕУКЛОННОМУ ВЫПОЛНЕНИЮ, — НО, ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ, ИМЕЯ СВЕТ, КОТОРЫЙ ЕСТЬ ЧИСТ И СВЯТ, МЕРОЮ СВОЕЮ, ПРИНЯЛИ ЭТО К СВОЕМУ РУКОВОДСТВУ. ИТАК, ШЕСТ­ВУЯ И ПРЕБЫВАЯ ВО СВЕТЕ, ДА БУДЕТ ЭТО ВЫПОЛНЕНО В ДУХЕ, ПОТОМУ ЧТО (ВСЯКАЯ) БУКВА УБИВАЕТ, А ДУХ ДАЁТ ЖИЗНЬ. 147)

НЕ МНЕНИЯ, РАССУЖДЕНИЯ ИЛИ ПОНЯТИЯ О ПРАВДЕ ИЛИ О ТОМ, ЧТО ДОЗВОЛЕНО, ИЛИ – СОСТАВЛЕНИЕ УСТАВОВ И ПРАВИЛ ВЕРЫ, КАК БЫ ТОЧ­НО ОНИ НИ БЫЛИ ИЗЛОЖЕНЫ, – СО­ЗДАЮТ ИСТИННО – ВЕРУЮЩЕГО ИЛИ ИСТИННОГО ХРИСТИАНИНА. НО СОГЛАСО­ВАНИЕ МЫСЛИ И ПОВЕДЕНИЯ С ВОЛЕЙ БОЖЙЕЙ, В СВЯТОСТИ ОБХОЖДЕНИЯ, В СОГЛАСИИ С ПРЕДПИСАНИЕМ БОЖЕ­СТВЕННОГО ПРИНЦИПА СВЕТА И ЖИЗНИ В ДУШЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ, — ВОТ ЧТО СОЗДАЁТ ИЗ ЧЕЛОВЕКА ИСТИННОЕ ДИ­ТЯ БОЖЙЕ. 148)

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ.

1. ПОДЛИННОЕ В РЕЛИГИИ.

Лишь жизненное может утвердиться в современном мире. Если выразить од­ним словом запросы современного чело­века в отношении религии, то этим сло­вом будет: подлинность, реальность. Ве­рования, не могущие быть воплощены в жизнь людей, не трогают нас. Нам нужно самим почувствовать наложение пронзённых рук для того, чтобы, среди разноголосицы и суеты современного мира, мы могли пережить то же самое, что переживал Апостол Павел, когда писал: «Ибо любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, дабы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего». 2 Кор. 5:14,15.

Эта повелительная Любовь и соста­вляет силу в жизни христианина. Обра­щение Христа к нам основывается не на предписаниях нравственности или пра­вилах веры. Нет, преданность Ему лежит в основе Ею требований к нам. «Если любите меня, соблюдите мои за­поведи». Ио. 14:15. Мир, погружённый в несчастья, всё ещё требует подлинно­го Спасителя, потому что грехи его мо­гут обрести прощение только у Его Креста, а горести утешение лишь в Его Любви. Но сколь немногие из вступаю­щих в Царствие и обретающих в своём Господе новую жизнь для своих собст­венных душ, понимают, что великий за­кон Царствия этого есть закон о слу­жении ближним. Другими словами, они не узрели двойного смысла искупитель­ного труда нашего Господа, имеющего силу преобразования не только отдельно­го человека, но и человеческого обще­ства в его целом.

Мы спасены для служения. Цер­ковь, понявшая этот глубочайший смысл закона о служении и поступаю­щая согласно с ним, есть церковь будущего. Своею жизнеспособностью Квакеризм обязан прежде всего тому факту, что он показал всем, испове­дующим Христианство, живую силу первоначальной проповеди Христа. «Соединение со Христом» — была и есть его глубочайшая, неотъемлемая от него, идея. Мы верим (по слову одного из недавно ушедших от нас), что «нам потребны: сообщество, заботливо объемлющее всех, соединённых любовными узами искрен­ности и правды; благородная простота жизненного обихода и обычаев, богатых истинной культурой и вкусом, рождён­ных познанием; нам потребна свобода, презирающая сословную мишуру и сом­нительные права чванства, потому что она познала ценность человека и превосходство дружбы. Нам потребно бого­служение в простоте и ненарочитости, полное интимности и подлинности».

«Взойди на гору вместе с Фоксом и узри «народ великий, собирающийся». Посети духовным взором темницы прош­лого и познай, почему они были двор­цами, а кандалы — драгоценными укра­шениями. Повторяй за Нэйлером его любовные слова и, в духе его проповеди, посмотри будущему прямо в лицо: «Есть дух, имеющий радость в несотворении зла и в неотмщении обиды. Кротость корона его,содержание его — вечная и непритворная любовь. Мольбой, а не распрей, завоёвывает он Царствие свое, и простотой сердечной—защищает его» 1)

2. ВЕРА И ВЕРОВАНИЕ.

Квакеры никогда не употребляли понятия «вера», понятия, заключающего в себе всю сумму верований какой-ни­будь христианской церкви, в смысле чи­сто-интеллектуальном (умственном) Вера, характеризующая Христианство есть вещь неизмеримо более глубокая, а именно: это есть отклик всего существа человека на Любовь и Милость Божию, — внутренне ему открывающиеся. Для нас это не есть только вера в Истину (ка­тегория познавательная), но подчинение ей (категория волевая). «Вот это, наше сердце очищающее, и даёт нам победу над тем, что отделяет нас от Бога; в та­кой-то вере коренилось единение свя­тых древности, а равно коренится и на­ше». (Георгий Фокс). Если мы, дав определение познавательной части нашей веры, думаем, что мы этим дали опре­деление всей нашей вере, то мы упо­добляемся тому, кто часть принимает за целое. Если же мы такое определение представим в качестве догмата, то мы получим христианство понятий, а не христианство, свидетельствующее о вну­треннем переживании его, не христиан­ство, зиждящееся на опыте.

Под христианством мы понимаем не собрание понятий, доктрин или тради­ционных обычаев. Нет, существенней­шее содержание его мы видим в лич­ном опыте и в образе жизни, на этом опыте основывающемся. Поэто­му, объединение всех Христиан между собою зависит, по-нашему, не от со­гласия в области идей или обрядов, а — состоит в общем христианском опы­те, вне которого ни доктрины, ни обря­ды не имеют ни значения, ни цен­ности. По нашему мнению, христианское учение должно истолковывать следую­щие основные факты христианского опы­та: объективные факты, касательно Ли­чности и труда Иисуса Христа, передан­ные нам лицами, черпавшими из перво­источников и субъективные факты (как индивидуальные, так и коллективные) освобождения от греха и общения с Богом через Христа. И обряды нашей религии имеют ценность лишь, поскольку они сохраняют и развивают наш внутренний опыт и жизнь, из него вытекающую. Единение христиан состоит для нас в единой Божественной жизни, восстанавливающей в них характер историче­ской личности Иисуса Христа, каковая Личность, будучи неизмеримо глубже всякой попытки обнять Её определением, есть для христиан окончательным откровением природы Бога Самого. «И сла­ву, которую Ты дал Мне, Я дал им; да будут едино». Ио.17 : 22.

Квакеры всегда придерживались та­кой точки зрения. Почти все полеми­ческие писания Первых Друзей имели главной целью вернуть Церковь от хри­стианства идей и обрядов к Христиан­ству живого опыта, и к согласованию с духом и волей Божьей, — каковой, по их мнению, и была церковь в I-ый век своего существования. Они также на­стаивали на том, что этот опыт досту­пен каждой душе человеческой, а не только некоторому привилегированному меньшинству; затем, что нет особого священнического сословия, и что это неправда, что этот опыт можно получить исключительно при помощи на то установленных церемоний. Опыт, в котором авторы этих писаний нашли про­чное основание для объединения своего, был нечто гораздо большим, чем лишь чисто интеллектуальной (умственной) и скоропреходящей религией. Их религия проистекала из общей любви и предан­ности к Нему, чья любовь покорила их сердца и проявлялась в определённом типе христианского характера и поведе­ния в жизни, полной внутренней свято­сти и практического служения людям.

Не жизнь сама вызывает разделение, а попытки формулировать её сокрытые возможности, и закрепить при помощи единообразных религиозных обрядов. Но так как человек есть существо ра­зумное, то мы не можем отвергать, вы­текающих из этого факта, попыток (ин­теллектуальной) формулировки идей, свя­занных с религиозным опытом. Но все­гда нужно помнить, что всё это только попытки, и что определения эти никогда не могут претендовать на то, чтобы представлять из себя абсолютную исти­ну. Всегда должно быть место для развития и прогресса, и христианская мысль и исследование никогда не должны быть скованы теорией.

Вот некоторые опасности, связанные с формулированием вероучение:

1) Они способствуют кристаллизации мысли в вопросах, которые никогда не поддадутся окончательному воплощению на языке человеческом;

2) Они сковывают стремление к по­искам Истины и к более совершенному её выражению и

3) Они восстанавливают преграду, которая не допускает в христианскую семью многие искренние и ищущие души, которые с радостью вступили бы в неё.

В наше, в особенности, время мы должны остерегаться этих опасностей. Ужасные события, которые потрясают сейчас мир, лишили бесчисленные мас­сы их прежних покойных и удобных верований, и для своей веры они ищут теперь более прочного фундамента. И не­которые уже познали Бога в новой, вполне реальной Истине, но она столь высока, что не может вместиться в уз­кое ложе какого бы то ни было веро­учения. 2)

ПОКАЗАТЕЛЬНЫЕ ДУХОВНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ ДРУЗЕЙ.

1. Георгий Фокс
2. Первые Друзья
3. Вильям Дьюсьбери
4. Маргарита Фелл
5. Семья Феллов
6. Яков Нэйлер
7. “Ищущие” в Вестморленде
8. М. Стефенсон
9. Мария Дайер
10. Прискилла Коттон
11. ИсаакПеннинттон
12. Роберт Барклай
13. Елизавета Стиредж
14. Вильям Пенн
15. Фома Стори
16. Самуил Боунас
17. Джон Вулмен
18. Самуил Фосергилл
19. Сара (Лайнс) Грубб
20. Елизавета Фрай
21. Степан Греллет
22. Джон Брайт
23. И. Г. Уитьер
24. Вильям Дент
25. Джон В. Раунтри
26. Каролина Э. Стефен
27. «Обладание Ис­тиной»
28. ГЕОРГИИ ФОКС. 1624—1691 год.

Георгий Фокс, основатель дви­жения Квакеров, был сыном ткача из Лейчестершайра. Смолоду он на­ходился в обучении у сапожника, а затем у торговца шерстью. Дне­вник его, впервые опубликованный в 1694 г., после его смерти, при­надлежит к числу замечательней­ших религиозных биографий. При­водимое ниже извлечение из этого дневника показывает, как он после основательного ознакомления с Пу­ританизмом во всех его видах, до­шёл до непосредственного пережи­вания Христа. Прилагаемые отзывы Вильяма Пенна и издателя “Днев­ника” Фомы Эльвуда дают предста­вление о впечатлении, произво­димом его личностью. Сохранив­шийся подлинник “Дневника” об­нимает время от 1649 до 1675 г. и был в 1911 г. издан Универси­тетской Типографией в Кембридже, под редакцией и с примечаниями Норманна Пенни.

Отказавшись от священников, я ос­тавил также и тех, которые уверя­ли, что они обладают наибольшим ду­ховным опытом. Потому что я видел, что никто из них не может, уяснив се­бе моё состояние, принести мне утеше­ние, и когда все мои надежды на них и на всех людей исчезли — так, что из­вне я ни от кого не мог ожидать ни по­мощи, ни совета и я не знал, что мне делать, тогда, о, тогда, я услыхал го­лос, говорящий: «Только один, един­ственно Иисус Христос может дать от­вет на твои запросы», и, когда я услы­хал это, сердце моё затрепетало от радости. Тогда Господь дал мне уви­деть, почему никто на всём лице земли не может проговорить ко мне: именно потому, что Ему одному надлежало воз­дать всю славу; потому, что все заклю­чены в грехе и неверии, подобно тому как и я раньше был заключен — для того, чтобы Сам Иисус Христос, Тот, Кото­рый нас просвещает и даёт милость, веру и силу, имел бы первенство, По­этому, когда Бог так действует, никто не может противостоять; и это я познал собственным опытом. Моя жажда Гос­пода и ревность к чистому познанию, без всякой помощи людей, книг или пи­саний, всё возрастала. Потому что, хотя я и читал Св. Писание, говорящее о Боге и Христе, но познавал Его не через них, а через откровение, как Того, Кто, имея ключ, открывает и через Отца Жи­зни, который меня Духом Своим привле­кал к Сыну.

Тогда-то Господь повёл меня кротко дальше и показал мне свою бесконеч­ную и вечную Любовь, превышающую всё то, что человек может познать от природы или из книг, или из истории судеб человеческих; и Любовь эта показала мне также меня самого, каким я был без Него.

И когда я пребывал в глубине, как бы в сокрытии ото всех, я не верил, чтобы я когда-нибудь мог преодолеть моё смятение: моя печаль и мои иску­шения были столь велики, что я часто обретался на пороге отчаяния. Но тогда Христос открыл мне, как и Он был искушаем тем же сатаной, как Он его поборол и поразил голову его и как через Него, через Его мощь, и свет, и милость, и Дух я тоже выйду победителем, и я поверил Ему. Так что это Он открыл мне, когда я был как бы в удалении и не имел ни надежды, ни веры. Это, просветивший меня, Христос дал мне Свой Свет, для того, чтобы я верил Ему. Это Он дал мне надежду, которая есть Он Сам.

Он Себя во мне открыл и дал мне Духа Своего, дал Милость Свою, ко­торая утешила меня в моём падении и моей немощи. Так, в величайших ли­шениях, печалях и искушениях, в кото­рые я часто бывал повергаем, Господь по милости своей сохранял меня. И я по­знал, что во мне два жажды: одна к природному для обретения у него мощи и силы, другая ко Господу — Создателю и Его Сыну, Иисусу Христу. И я ви­дел, что во всей вселенной мне не найти ничего доброго, даже если бы я имел царскую пишу, дворец и свиту, всё это было бы, как ничто: потому, что ничто не давало мне отрады, как толь­ко Господь силою своею. 3)

1647 год. Иногда я был подвергаем большому искушению, и мои внутренние страдания были велики, но своего состояния я не мог бы открыть никому из людей, а лишь Господу одному, к Которому я взывал день и ночь.

Тогда я отправился обратно в Нотинггамшайр и там Господь открыл мне, что природа тех вещей, которые при­носят внешний вред, находится внутри, в сердцах и умах человеческих. Внутри самих людей я видел природу собак, свиней, ехидны, Содома и Египта, Фа­раона, Каина, Измаила, Исава и т. д., в то время, как большинство людей видело лишь внешнюю оболочку. И я взывал к Господу, говоря: «Почему мне всё это? Я ведь никогда не предавался подобным порокам». И Господь отвечал, что мне необходимо иметь понятие о любом состоянии, чтобы уметь взывать к людям всякого состояния. И в этом увидел я беспредельную любовь Божию. И я увидел также океан тьмы и смерти, но бесконечный океан света и любви покрывал океан тьмы. И в этом я так­же увидел беспредельную любовь Бо­жию; и мне открывалось весьма многое.

Когда я однажды в городе Мансфельде проходил мимо дома с куполом, который люди называют церковью, Гос­подь сказал мне: «То, что люди попи­рают ногами своими, да будет твоею пищею».

И Господь открыл мне,что народ, люди, называющие себя верующими, попирают ногами жизнь, да — самую Жизнь Христа, и что они питаются словами и друг друга кормят словами, но жизнь притом попирают, попирают ногами кровь Сына Божия (каковая кровь была моею Жизнью), и туманные рассуждения их показывают, что Он есть для них лишь воздушным призраком. Вначале мне показалось странным, что я дол­жен питаться тем, что попирается теми, которые ревностнее всех уверяли о своей преданности Христу; но Господь открыл мне всё вечным Духом Своим и могуществом Своим.

1645 год. Священник Стевенс задал мне вопрос: Почему Христос на кресте возопил: «Боже мой,Боже мой, для чего ты меня оставил?»и почему Он молил: «Если возможно, да минует меня чаша сия, впрочем не как Я хочу,но как Ты». И я ответил ему: «В то время грехи всего человечества возлежали на Нём и преступлениями и беззакониями его Он был поражён. Всё это Он дол­жен был нести на Себе и за то по­жертвовать Собою, потому, что Он был человеком, но Он не умер, потому что был Богом; и приняв смерть за всех людей и испытав её за каждого чело­века в отдельности, Он стал жертвою за грехи всего мира». Так говорил я, переживая в то время в некоторой сте­пени страсти Христовы и то, что Ему Самому пришлось перечувствовать 4).

Вильям Пенн о Фоксе:

В своём свидетельствовании и пропо­ведничестве он много трудился над от­крытием людям Правды и основании их на главнейшем источнике — Иисусе Хри­сте, Свете мира, и над приведением лю­дей к тому, что в них от Бога, чтобы дни могли лучше знать и судить о Нём и о себе самих. Он обладал чрезвычай­ным даром открытий в Писаниях; он проникал в сущность слов Его и откры­вал дух, гармонию и исполнение их с большой простотой к вящему утеше­нию и назиданию всех.

Но прежде всего он был превосхо­ден в молитве Глубина и мощь его духа, благоговейность и торжествен­ность его речи и обращения, равно как и краткость, но в то же время полнота его слов, часто повергали в восхищение и посторонних, неизменно даруя прочим немалое утешение. То, что я когда-либо чувствовал в минуты высочайшего подъёма или постигал в области благо­говения, оживлённостии молитвенного погружения— всегда составляло его со­стояние,когда он стоял на молитве. Совершенно очевидно и доказательно, что он больше знал о Господе и ближе к Нему находился,чем прочие люди, потому что чем больше человек знает Его, с тем большим смирением и трепе­том приближается к Нему 5).

Фома Эльвуд о Фоксе:

Истинно ум и сердце этого чело­века стремились к небесному.Он был полон ревности к имени Господа и славу Божию ставил превыше всего. В борьбе за правду он был доблестен, в провозглашении её предприимчив, тер­пелив в страданиях за неё, неутомим в трудах за неё,постоянен в своём свидетельстве о ней, подобно скале, непоколебим 6).

Многие друзья посещали его во время последней болезни, и к некоторым из них он произнёс следующие слова: «Всё хорошо. Семя Божие господствует над всем, а также и над смертью самой»7).

2. ПЕРВЫЕ ДРУЗЬЯ.

Когда Слово Света и Жизни косну­лось совести людей и открыло сердца их, тогда многие пробудились к новому сознанию и новому исканию, так что то. чего они л о того с немалым трудом и расходами напрасно искали вне себя, сейчас действием этого Слова находили в себе самих; там они обретали то, че­го желали и иска пи, а именно: истин­ный путь для примирения с Богом. Потому что они направлялись к Свету Иисуса Христа по внутреннему побуж­дению, как к семени и закваске Цар­ствия Божия, которое близко всем, по­тому что находится во всех и является даром Божиим для всех. Это слово Света и Жизни есть надёжный и вер­ный свидетель и справедливый увеще­ватель в недрах каждого, милостивый дар Божий, приносящий жизнь и спа­сение, для всех сущий, но лишь не­многими замечаемый.

Но христиане, преданные отжившим традициям, полные самомнения, само­оправдания и обуреваемые страстью и слепой ревностью, презирали это познание, как нечто обыденное и низменное, или сопротивлялись ему, как чему-то новому, осыпая его презрительными кличками и ругательствами и отрицая в своём невежестве и гневе каждое но­вое откровение Силы и Духа Господня в людях нашего времени, — несмотря на то, что оно было весьма плодотвор­но для распространения истинного хри­стианства. Эти, преданные стародавне­му, христиане не мало подобны тем Иудеям древности, которые, не призна­вая Сына Божия, в то же время заявля­ли, что ждут пришествия Мессии, по­тому что Сын Божий явился им, во плотяных представлениях пребыва­ющим, не в том образе, в каком они его ждали 8).

Прежде чем отправляться совершенствовать других, они сами становились на путь совершенства и новою тварью. В то время как сердца их были потря­сены Силой Божией, действие которой они познали внутри себя, одежда их была потрёпана от бедности и, полу­чив даром то, что Господь велел им провозглашать, они даром же препода­вали и другим. В своём служении они стремились к приведению людей к Богу, к обновлению и освящению их, а не ко введению новых догматов или правил веры или новой формы церковной службы. Они стремились к устранению из религии всего лишнего, обрядового и формального, сосредоточиваясь на существенном, необходимом и полезном, с правильностью чего каждый, пораз­мыслив последовательно и глубоко, дол­жен согласиться и действительно сог­лашался 9).

3. ВИЛЬЯМ ДЬЮСБЕРИ (1621—1683).

По словам настоящего Сборника „один из кротчайших и мудрейших первых Квакеров”. Он принадлежал к тем, которые имели переживания, тожественные с переживаниями Фокса, ещё до встречи с ним. Боль­шую часть своей жизни он провёл в тюрьмах. Его непоколебимая ве­ра и примиряющий дух весьма спо­собствовали успеху движения Ква­керов. Следующее извлечение из его письма к Друзьям в Бристоле может быть сопоставлено с приводимыми ниже его переживаниями: “Когда враги Сиона бросают слуг Божиих в темницы и тюремные замки, то Господь Бог тюрьму пре­вращает в роскошный дворец, а железные кандалы в прекрасные золотые цепи, и даёт им мужество воспевать Его и в колодках, подо­бно Павлу и Силе”.

Я был зачат в грехе и рос в безза­конии. Так я жил, пока мне не испол­нилось 8 лет, когда я услыхал голос Господа, говорящий мне: «Я создал те­бя для славы Моей, и ты отдашь Мне отчёт за все слова и дела твои». Сло­ва эти облегчили мне сердце и открыли книгу совести во мне. Тогда я оставил пустые разговоры и начал читать Писание и другие святые книги, горевать и молиться Богу и не знал я, где на­ходится Он. Люди говорили, что Он выше облаков, называя это место небом; но я чувствовал на себе руку Господа, осуждающую низменное во мне. И куда бы я ни обращал стопы свои в по­исках Его, туда обращался и меч пылающий, направляющий меня по пути древа жизни и судящий меня судом праведным.

Тогда угодно было Господу повелеть моим друзьям дать мне пасти овец. Будучи вдали от общества людей, я доль­ше пребывал в слезах, самым большим облегчением для меня было рыдать пе­ред Богом, Которого я не знал. Когда мне было 13 лет от роду, отдали меня в учение к одному суконщику, но я не мог обрести мира в поклонении Богу, принятому в мире, равно как и в при­нятии хлеба и вина, каковые, как гово­рили люди, были печатью завета. Тогда великий страх объял меня и я был по­вергнут в то же состояние, что Иуда, пока мне не открылось, что печать за­вета не есть нечто внешнее, а Дух Хри­стов, а Причастие есть тело и кровь Христовы, чего мир не знает и я в то время не знал так же. И тогда я не мог больше вместе с ними воспевать псалмы о состоянии Давида, потому что свет моей совести показывал мне дур­ное в моём сердце, так как я не был в том-же состоянии, что Давид.

В то же время начались в нашей стране войны, и люди, называемые свя­щенниками, призывали к участию в вой­не, крича: «Прокляните Мероз, прокля­ните жителей его за то, что не пришли на помощь Господу с храбрыми». Суд. Изр. 5:23. Тогда-то, послушный свое­му Богу, я,для освобождения души своей от греха, согласился передать своё тело смерти и присоединился к тем немно­гим, которые говорили, что воюют за Евангелие. Но я не нашёл мира для своей души среди них. И Господь при­близился и сказал мне: «Вложи меч свой в ножны. Если бы Царство Моё было от мира сего, тогда Мои дети воевали бы. Слова эти облегчили моё сердце и открыли мне тайну беззакония и что Царство Христово есть внутрен­нее, что враги тоже внутри, и что они духовного порядка, и что оружие моё против них тоже должно быть духов­ного порядка, т. е. силой Господней.

Тогда я не мог больше бороться телесным мечем против телесного чело­века и вернулся к моим внешним трудам. И я воззвал к Господу, дабы Он посту­пил со мною, как Его воле будет уго­дно, или осудил меня по Его желанию, или, если будет на то Его свободная Любовь, спас меня. И я лежал в таком уничижённом состоянии, повергнутый в прах. И плач моей осуждённой души был велик и не мог быть удовлетворён, но дышал Христом и жаждал Христа, дабы Онспас меня Кровью Своей, во избежание моей вечной погибели.

В этом осуждённом состоянии я ле­жал, ожидая Иисуса Христа, который во время, предназначенное Его Отцом, предстал душе моей, как зарница от во­стока до запада. И моя мёртвая душа услыхала Его голос и ожила, услыхав Того, Который пробудил её для наде­жды и Который Своею кровью положил на меня печать вечнаго завета жизни». 10)

Незадолго до своей смерти он говорил следующее (вступительные слова относятся к случаю, бывшему в начале его служения): «Никогда после этого я не проявлял малодушия, но всегда с радостью вступал в тюрьмы, как во дворцы, предлагая моим врагам дер­жать меня в заключении, сколько им бу­дет угодно. И в темнице я пел хвалу своему Господу, а цепи и запоры были моими ожерельями и я всегда был победо­носен во имя вечного Бога, потому что они не могли держать меня дольше, чем Ему было угодно 11).

Если кому-либо на его жизненном пути было оказано добро или поддер­жка через этот сосуд, называемый Виль­ямом Дьюсбери, да воздаст Богу честь и хвалу, не мне, не мне, не мне 12).

4. МАРГАРИТА ФЕЛЛ (1614—1702).

Маргарита Фелл, будущая жена Георгия Фокса, была женой судьи Фомы Фелла в Сварсмор Холл, когда Фокс прибыл туда в июне месяце 1669 г., после своих чудес­ных недел среди “Ищущих” в Вестморлене. Сварсмор Холл стал цен­тром Квакеров — “Благовестников Истины”, а Маргарита Фелл — как бы родной матерью нового движе­ния. Замуж за Фокса она вышла в 1669 г., 11 лет после смерти сво­его перваго мужа, однако служе­ние церкви постоянно отвлекало Фокса от жены и от дома. Все шесть дочерей Маргариты Фелл тоже стали членами и видными соработниками в церкви Квакеров.

Стоит отметить, что трое из прислуги Феллов, об обращении ко­торых через Фокса говорится ниже, стали видными работниками на ни­ве Божией. Что касается Ричарда Фарнсуорса, то он, подобно Дьюсбери, имел тожественные переживания с Фоксом еще до встречи с последним и был несколько лет одним из главных вождей Кваке­ров. Он умер в 1666 г.

В 1652 г. Богу угодно было приве­сти к нам Георгия Фокса. Мужа тогда не было дома, он отсутствовал по слу­жебным делам. Так как наш дом был всегда открыт для проповедников и вся­кого рода верующих, то один из друзей Фокса привёл его к нам,где он и пе­реночевал. На следующий день он от­правился в Ульверстонскую церковь, но вошел туда не раньше, чем все люди собрались,а именно тогда, когда пе­ред проповедью молящиеся пели псалом. Когда пение кончилось, он встал на скамью и попросил разрешения гово­рить. Человек за кафедрой разрешил. Его первые слова были следующие: «Не тот Иудей, кто таков по наруж­ности, и не то обрезание, которое на­ружно.Но тот Иудей,кто внутренне таков, и то обрезание, которое в сердце». Рим. 2 : 28—29. И он продолжал: «Христос — свет мира и освещает каждого человека,приходящего в мир, и этим светом мы можем быть приведены к Бо­гу» и т. д. и т. д. Й я встала со своей скамьи, удивляясь этому его учению. Потому что я никогда до сих пор не слыхала ничего подобного. Затем она открыл Библию и сказал: «Писание содержит слова пророков, Христа и Апо­столов, слова радовавшие их, когда они их произносили, потому что они имели эти слова от Господа. Итак, что тебе до Писания? Тебе достаточно знать, что оно направлено к тому же Духу, от ко­торого изошло. Ты говоришь: Христос сказал то, а Апостолы сказали это. Но что ты сам имеешь сказать? Дитя ли ты Света и шествуешь ли ты во Свете, и от Бога ли то, что ты говоришь и исходит ли это из внутренности твоей» и т. д. и т. д. Всё это столь многое открыло мне, что точно резнуло меня по сердцу, и я от­чётливо увидала, что мы все ошибались. И я села на свою скамью и горько за­плакала. И в духе я взывала к Богу: «Мы все воры, все воры, мы присвоили себе слова Писания и ничего не знали о нём в сердцах наших». Это меня столь угнетало, что я не помню о чём он дальше говорил, но он продолжал говорить, бичуя фальшивых пророков, свя­щенников и обманщиков людей.

Некий Иван Соури, мировой судья, именующий себя верующим, приказал служ­ке вывести его; и тот несколько раз на­лагал свои руки на него, но опять оста­влял в мире; через некоторое время Фокс кончил. Он опять ночевал у нас. И он говорил у нас дома в семье с при­слугою и все люди были обращены. И такая печаль объяла меня и я не знала, что делать, а мужа всё не было дома. Я видела, что всё это правда и я не могла отвергнуть её, и по слову Апостола «приняла правду из любви к ней». Правда столь ясно открылась мне, что я в своём сердце не имела ни намёка на сомнение в истинности её. И я молила Господа, дабы Он сохранил меня в ней и ничего больше не желала.

Так он продолжал благовествовать и многие были обращены и видели, что всё, что он говорит есть правда, но все священники были в бешенстве. Спустя две недели Яков Нейлер и Рихард Фарнсуорс пришли за ним в Сварсмор. Они жили некоторое время у нас в доме, принося мне много пользы. Потому что я была в весьма подавленном стоянии духа. И сила Господня сошла на меня по истечении двух недель после при­хода Фокса, а через три недели приехал мой муж.

Легко понять моё состояние: мне предстояло или навлечь на себя неудо­вольствие мужа или преступить волю Божию. Муж, будучи предубеждён про­тив нас соседями,был весьма встревожен состоянием всех домашних. Но Яков Нейлер и Ричард Фарнсуорс как раз гостили у нас, и поговорив с ними некоторое время, мой муж стал спокой­нее. Они хотели собираться в путь, но я просила их не уходить, так как Геор­гий Фокс должен был придти вечером. К тому времени муж совсем успокоился: Так как ему как раз подали обедать, то я пошла и села с ним рядом. И вот сила Господня овладела мною и давала мощь моим словам, и он был поражён чрезмерно и не знал, что и думать. Но всё время пребывал в спокойствии, ни­чего не говоря. И все дети тоже были такие тихие и сдержанные и уже не могли продолжать своих уроков музыки.

Духовные переживания Друзей

И всё это заставляло его задумываться. И вот вечером пришёл Георгий Фокс и говорил так чудесно, как никогда. И вот мой муж отчётливо увидел, что всё, что Фокс говорит, есть правда и весь вечер был очень спокоен, ничего не го­воря. А когда на следующий день Дру­зья совещались между собою о месте следующего собрания, муж мой сказал по собственному почину: «Если же­лаете, можете собраться здесь». И в пер­вый день недели у нас было хорошее и многолюдное собрание, которое и соби­ралось регулярно в течении 38 лет от 1652 года до1690. 12 А)

5. СЕМЬЯ ФЕЛЛОВ.

Нижеследующие впечатления о семье Феллов в Сварсморсе записа­ны в 1653 г. Антоном Парсоном, состоящим тогда Главным Судьёй на три округа северной Англии.

До сего времени вся моя религия состояла в слушании ушами, в вере и раз­говоре о Боге и Христе, которые нахо­дятся на небе или каком-то другом отдалённом месте, где — мне самому не известно.

О, как милостив был ко мне Господь, приведший меня в семью Феллов. Там я увидел чудеса Его могущества и му­дрости. Увидел семью, ходящую в стра­хе Божьем, беседующую ежедневно с Ним, распятую для мира и только Богом жи­вущую. Я был смущён до такой степени, что всё моё знание и вся моя мудрость превратились в ничто. Уста мои зам­кнулись, совесть моя обратилась, и тай­ны моего сердца обнаружились. И тот Господь, Которому я до сих пор по­клонялся в невежестве, оказался мне весь­ма близким. 13)

6. ЯКОВ НЕЙЛЕР (1616—1660).

Всё приведенное ниже было произнесено Яковом Нейлером чaca за два до своей смерти. Весь мрак периода затмения Нейлера и слава его духовного выздоровления составляют одну из наиболее драматических страниц жизни церкви Квакеров и могут быть переданы здесь лишь весьма кратко.

В 1655 году он прибыл в Лондон для помощи Друзьям в работе. Там он попал в сети льстецов, открыто воздававших ему поклонение: они кланялись ему в ноги,становились перед ним на колени, воспевали его. По дороге в Бристоль Друзья уговорили его навестить Фокса, сидевшего тогда в Ланкестонской тюрьме, но по пути туда он был арестован и заключён в тюрьму в Экстер, где и провёл около трёх лет, до октября 1656 г. Несколько дней спустя он вступил в Бристоль верхом на лошади, окружённый последователями, которые расстилали перед ним свои одежды, восклицая: “Свят, свят, свят Господь Бог Израиля”. Власти вмешались, опять арестовали его и послали в Лондон на суд Парламента. Парламент, после продолжительных дебатов, присудил его к наказанию кнутом у позорного столба в Лондоне и Бристоле, клеймению за кощунство, пронзению языка и заключению в тюрьме.

Яков Нейлер допустил подобное обращение с собой, находясь в состоянии крайнего телесного и душевного напряжения и переутомления, для убеждения народа в скором пришествии Христа. Он с кротостью перенёс все возложенные на него казни и скоро убедился в своём заблуждении, публично в этом сознавшись. После своего освобождения из тюрьмы в 1659 году он пребывал “в полном самоотвержении и подозрении к самому себе”. Он опять возобновил свою ду­ховную работу в Лондоне. Год спустя он отправился в путь домой, к своей семье в Уокфильд. По дороге туда его встречала некоторые Друзья. Один видел его сидящим на краю дороги в глубоком раздумьи, другой же потрясенный поведал, что “состояние его духа было столь чрезвычайно, как будто он уже был взят от нашей земли, ходя по ней, как пришелец, в поисках лучшей страны и наследия”. Вскоре, не дойдя до дому, он был ограблен разбойниками. Вечером его нашли связанным в поле; его перенесли в дом одного из Друзей, где он и почил в мире Божьем в конце октября 1660 г. Нижеследующие последние слова его являются, быть может, прекраснейшим, на языке человеческом известным, выражением духа, через мученичество обретшего мир.

Есть дух, находящий своё счастье в несоделании зла и неотмщении обид, но желающий радостно перенести всё, в надежде в конце концов обрести своё. Упование его в преодолении всякого гнева или распри, самовозвышения или жестокости, или чего-либо другого, его природе противного. Его взор достигает предела всякого искушения. Не имея в себе никакого зла, он не помышляет ничего дурного и о другом. Когда он бывает обманут, он переносит это, по­тому что он берёт начало из источника, на котором он и основан, который есть милость и прощение Божие. Смирение — корона его, а жизнь его это твёрдая и беспрерывная любовь. Мольбой, а не распрей завоёвывает он Царство своё и кротостью удерживает его. В Боге одном он находит своё счастье, даже если никто не уделит ему внимания и не признает его. Он рождён в печали при безучастии всех, против горя и уг­нетения он не ропщет. Он никогда не возрадуется, разве через страдание, и ра­дость мира — смерть его. Будучи по­кинут всеми, я нашёл его; в нём я имею общение с теми, которые жили в пе­щерах и пустынях, которые после смер­ти обрели воскресение и вечную святую жизнь.

Ты был со мною, когда я бежал от лица врагов моих: тогда Ты предосте­рёг меня ночью. Ты понёс меня в силе Своей в сокровенное место, которое Ты уготовал для меня. Там Ты пок­рыл меня рукою Своею для того, что­бы во время угодное Тебе, вывести меня, как скалу, перед всем миром. Когда я был слаб, Ты поддерживал меня рукою Своею для того, чтобы в своё время Ты мог представит меня миру в Твоей силе, в которой я стою и ничто не может поколебать меня. Хва­ли Бога, душа моя. Пусть это запишут для тех, кто будет жить после. Хвала Господу! 14)

7. “ИЩУЩИЕ” В ВЕСТМОРЛЭНДЕ (1652 г.)

Новейшие исследования удосто­верили, что наличие в 1652 году в Вестморлэнде окрепшей общины “Ищущих” подготовило успех слу­жения Фокса. Большая часть этой общины присоединилась к новому движению, что сразу умножило его ряды немалым числом пылких и ревностных молодых мужчин и женщин, которые и понесли новое благовествование во все углы Англии. Какие чувства возбудил в этих «Ищущих» Фокс видно из следующего повествованияФран­циска Гоуджила, одного из проповедников „ищущих”. Впоследствии он принадлежал к передовым работ­никам в Лондоне, Бристоле, Ирлан­дии и др. местах. Он скончался в тюрьме в 1669 г. Друг детства и единоверец его, Эдуард Барроу, так говорит о нем: “Сын грома и уте­шения, истинный пророк, верный раб Божий и страдалец за свиде­тельство об Иисусе, скончавшийся в тюрьме в городе Лондоне за Сло­во Божие, которое есть Христос”. “Вся жизнь его, все помышления и желания были устремлены к Бо­гу”. А Фокс говорит о нём, как о брате, „который никогда не обора­чивался спиной ни к правде, ни к тем, которые её не признавали”.

Среди нас в то время было больше искренности, истинной любви и жажды живого, могущественного присутствия Божия, чем среди тех, которые шли за большим стадом, будучи привлечены установившимися формами, крест же оставившие позади себя. Когда мы от­вратились от шатров наёмных пастырей, мы обрели Того, Кого наши души воз­любили. И Бог, великой любовью и ми­лостью Своею, послал к нам человека Божия (Георгия Фокса), одного на десятки тысяч, для преподания нам более совершенного хождения по путям Божиим. Свидетельство его вступало в соз­нание всех и проникало в святое свя­тых наших сердец. А сие побуждало нас к тщательнейшему испытанию и ис­следованию нашего состояния во Свете, от Иисуса исходившем.

Господа неба и земли мы нашли близко от себя. Когда мы пребывали в углублённом и пречистом молчании, в уповании и ожидании Его, отвратив­ши дух свой от всех вещей земных, Его небесное Присутствие появлялось на на­ших собраниях, при полном безмолвии всякой твари, когда кругом не раздавал­ся ни один звук и никакая речь. Цар­ство небесное собрало и уловило нас всех, как бы в сеть, и Его небесная Си­ла в один раз улавливала сотни. Мы узнали место, на чём нам стоять и на что уповать; и Господь каждодневно появлялся перед нами к нашему уди­влению, изумлению и величайшему вос­хищению, так что мы часто говорили друг другу в радости сердечной: «Как, неужели Царство Божие пришло к лю­дям?И Он, как в древности, поставит Свою скинию меж сынами человече­скими? Неужели? Неужели мы, почи­таемые за отверженных среди Изра­иля, познаем милость появления Славы среди нас, людей малых дарований и способностей по сравнению с дру­гими?»

И от дня этого сердца наши были при­вязаны к Богу и друг ко другу через истинную и пламенную любовь, пребы­вая в согласии с Богом, все воедино и единодушно. Крепкие узы соединяли дух всех нас. Мы собирались в един­стве Духа и в узах мира, повергая под ноги наши всякие рассуждения о вере. В сердцах наших, зажжённых, подобно пламени, жизнью самой, загорелось святое решение о служении Господу до конца дней жизни нашей, и Слово Божие величественно зрело в нас и мно­гие жизнью своею жаждали прославить имя Господне. О, счастливые дни! О, благословенные дни! Никогда воспоми­нание о них не изгладится из моей па­мяти. И так Господь в наши дни создал из нас народ, предназначенный для его прославления. 15)

8. М. СТЕВЕНСОН. Скончался в 1659году.

Мармадюк Стевенсон, один из Бостонских мучеников, повешен­ный 27 декабря 1659 года, писал нижеприведённое из Бостонской тюрьмы, 8 дней до своей смерти. В октябре 1658 года в колонии Массачусетс в Северной Америке проведён был небольшим боль­шинством голосов закон, по кото­рому .всякий посторонний, подо­зреваемый в принадлежности к про­клятой секте Квакеров” и обнару­женный на территории колонии,, любым полицейским без мандата может быть арестован и заключён в тюрьму. В случае установления на суде, что обвиняемый в дейст­вительности Квакер, он изгоняется из колонии, под угрозой смертной казни при вторичном своём появ­лении. Житель же колонии, обли­чённый в Квакеризме, присуждает­ся к месячному тюремному заклю­чению, по отбытии которого, в слу­чае упорства в своём заблуждении,. изгоняется вон, под той же угро­зой смертной казни в случае воз­вращения в колонию.

Некоторые Друзья были, на ос­новании этого закона, изгнаны из Бостона, но в июне 1659 года Виль­ям Робинсон, один из сорока, приплывших в Америку из Англии на корабле „Вудгаус”, и Стевенсон при­были в колонию „для испытания кровожадных законов Бостона”. С ними прибыла Мария Дайер с о. Ро­дос. Все трое были присуждены к изгнанию из колонии, но верну­лись назад, и в октябре губерна­тор Эндикот приговорил их к смерт­ной казни. День казни был назна­чен на 27 октября, в четверг, в день когда Бостонские Пуритане тоже собирались для богослужения.

После проповеди осуждённых Друзей повели к месту казни, загород, на расстоянии версты. По дороге оба молодых человека на­чинали говорить, но барабаны за­глушали их голос. Но, по свиде­тельству очевидцев, „они продол­жали идти в большой радости, как бы на вечный свадебный пир”. Придя к виселице, они любовно друг с другом попрощались. Затем Вильям Робинсон взошёл на сту­пеньки и обратившись к толпе произнёс: „Ныне есть день вашего посещения”. Затем он просил их не забывать о свете внутри себя, о свете Христа, свидетельство чего он запечатлеет своей кровью. При­сутствующий Пуританский священ­ник закричал при этом: „Придержи свой лживый язык хотя бы перед смертью”. Ему накинули ве­рёвку на шею, и когда палач вы­шиб ему лестницу из-под ног, он произнёс, умирая: „За Христа стра­даю, в Котором я живу и за Ко­торого умираю”. Тогда Стевенсон взошёл на лестницу, сказав: „Всем да будет ныне известно, что мы умираем не за какое-нибудь злоде­яние, но ради убеждений наших Христовых”. Он скончался со сло­вами: „Ныне же будем в покое Господа”. Мария Дайер тоже взошла на лестницу. Лицо её было обвя­зано и верёвка накинута на шею, но вдруг раздался голос: „Стой, она помилована”! Она опять под­верглась изгнанию, но в мае 1660 го­да вернулась и была арестована. После её помилования много Дру­зей, как жителей Бостона, так и иногородних, присуждено было к смертной казни, но власти не осмеливались проводить их в ис­полнение. По истечении 10 дней Эндикот велел привести её и спро­сил её, та же ли она Мария Дай­ер, которая однажды уже была в Бостоне. По получении утвер­дительного ответа ей был вы­несен смертный приговор, который ибыл приведен висполнение.

После её смерти один из членов Суда отпустил шутку, невольно оказавшуюся почётнейшей для неё надгробной надписью: „Она пови­сла, как флаг, на поучение дру­гим”. Другой Друг, Вильям «Нед­ра из Барбадоса понёс мученическую смерть в марте 1661 года. Мно­гие другие томилась в тюрьме в ожидании приговора. Но все они были выпущены на свободу. Был издан новый закон, заменяющий смертную казнь изгнанием из ко­лонии, причём оно должно было сопровождаться наказанием кнутом во всех попутных городах колонии. Скоро в Бостон прибыло послание короля, осуждающее подобного ро­да преследования. Когда послед­нему присуждённому Другу, про­чли смертный приговор (это был В. Христисон, после освобождённый),, он произнёс: „Не пытайтесь изве­сти Бога живого через умерщвле­ние рабов Его. Какую вы имеете от этого пользу? На место послед­него, удушенного вами, пять но­вых пришло в его камеру! И хотя в вашей власти лишить меня жи­зни, но Бог может воздвигнуть те же Христовы убеждения в десяти новых своих рабах, и послать их на моё место”.

В начале 1655 года я пахал в вос­точной части Иоркшайра в Англии, не­далеко от места своего внешнего жи­тельства. И идя за плугом, я наполнился любовью и присутствием Бога живого, что привело в восторг моё сердце, так как Жизнь эта нарастала во мне, подобно живой реке. Подобно драго­ценной масти, издающей приятный за­пах, Жизнь и Любовь Божия протека­ли через меня, так что я должен был остановиться и не мог пахать. И вот, когда я так стоял, с сердцем и мысля­ми, направленными только к Господу, было ко мне слово Божие тихим голо­сом, но вполне мне внятным в тайниках моего сердца и совести: «Я избрал те­бя пророком народов». И слыша эти слова Господа и будучи почти ещё ре­бёнком, я был потрясён перед огром­ностью этой задачи. И в положенное время Бог указал мне Барбадос в Аме­рике, куда мне следует направиться, оставив свою возлюбленную жену и ма­лолетних детей. Потому что Господь сказал мне через Дух Свой, что Он за­менит моей жене мужа, а детям отца, и что они не будут нуждаться ни в чём

в моём отсутствии, потому что Он по­заботится о них. И я поверил Господу, что Он сделает по Своему обещанию, потому что я согласился оставить всё и следовать за Тем, Жизнь и Присутствие Которого со мною. И здесь, вме­сте с моим дорогим братом Вильямом Робинсоном, я покоюсь в мире душев­ном и под крылом Того, Кто вдунул в нас желание и укрепил нас положить жизнь свою за имя Его, если безжалостные люди захотят отнять её у нас. А если и возьмут, то мы знаем, что бу­дем во веки веков в мире покоиться с Господом в обителях Его. Они же будут претерпевать муки день и ночь. И так, послушный Богу живому, я в июне 1658 года приготовился отплыть на о. Барбадос. Пребыв там, в служе­нии Богу, некоторое время, я услыхал, что в Новой Англии издан закон о пре­дании смерти служителей Бога живого, которые, по изгнании оттуда, вернутся назад. Это потрясло меня всего. И ко­гда я размышлял об этом в сердце сво­ём, слово Господне было ко мне, гово­рящее: «Тебе во что бы то ни стало нужно отправиться туда».

Ноя сохранил это слово в сердце своём и до положенного времени нико­му этого не открывал. Вскоре тудаот­правлялся корабль, и я поплыл на нём. После того, как я некоторое время по­сещал там семена,получившие благо­словение Божие, слово Господне было ко мне, говорящее: «Отправляйся в Бос­тон с братом твоимВильямом Робинсо­ном», и ябыл послушен Его повеле­нию длятого, чтобы Его труд и слу­жение были выполнены. Потому что Он сказалмне, что Онизбрал меня для большого труда, что теперь и исполни­лось. И за послушание голоса ипове­ления вечного Бога,создавшего небо и землю и источники воды, мы сейчас, вместе с моим дорогим братом, претер­певаем внешние узы, к смерти близкие.

И это писано, дабы все знали, что мы прибыли сюда не по нашей собст­венной воле, но по воле Божьей.

Писано мною, известным людям под именем Мармадюка Стевенсона, но по­лучившим новое имя, записанное в кни­ге жизни, которого однако мир не знает. 16)

9. МАРИЯ ДАЙЕР.Обращена в 1654 году, скончалась в 1660 г.

Мария Дайер была казнена в Бостоне в июне месяце 1660 года. До того она однажды уже была выселена из, Массачусетс, но вер­нулась и была приговорена к по­вешению вместе с Вильямом Ро­бинсоном и М. Стевенсоном, и в последнюю минуту помилована. Но в мае 1660 года её неустрашимый дух побудил её опять отправиться в „логовище льва”, в Бостон, и на сей раз она не была помилована. Смотри также вступление к преды­дущему письму.

Затем Мария Дайер была выведена из тюрьмы. Солдаты окружили её, а спереди и сзади били в барабаны, что­бы не было слышно голоса её и так её вели версту, через весь город, до места казни. Когда она взошла по лест­нице к виселице, кто то сказал ей, что если она согласна вернуться назад, то может пойти домой и спасти свою жизнь. Она же ответила: «Нет, не могу, пото­му что я пришла сюда, послушна го­лосу Господа, и в Его воле я пребы­ваю верно до смерти самой». Тогда кто-то заметил, что она говорила, что бы­ла в раю. Что слыша, она произнесла: «Да, эти несколько дней я была в раю». Так ушла из этой жизни Мария Дайер, стойкая и верная мученица Хри­стова. Два раза она была приговорена к смерти, и в первый раз она ждала её в полной отдаче воле Божьей, а во вто­рой раз приняла её с христианской не­поколебимостью, будучи возвышена над страхом смерти через блаженное упо­вание и славную уверенность в жизни вечной и в бессмертии.17)

1. ПРИСКИЛЛА КОТТОН. Обращена в 1654 году. Скончалась в 1664 г.

Прискилла Коттон была женой Артура Коттона в Плимаусе. Она была одной из первых, которая приняла в Плимаусе Друзей. В борь­бе за Истину она блистала доб­лестью и несколько раз была ввер­гаема в темницу.

В день своей смерти она, между про­чим, обратилась к окружающим со сле­дующими словами:

Друзья, во кресте сила Божия. Когда вы убегаете от креста, вы теряете силу. Всё то, что нравится нам самым или людям, то вне креста, и уклонение от креста ведёт к следованию за пло­тью и к потере его царства. И если да­же крест кажется безумием, пребудьте в нём. Пребудьте с ним и в том случае, если будете соблазном для мудрых. Че­рез него получается Царство, Сила и Венец. И в этом вы должны упраж­няться не только однажды, непосред­ственно после обращения, а ежедневно до смерти самой, пока в вас пребывает хотя бы одно желание, устремление или мысль, противоречащие пречистому Све­ту Божию, Обо всём судите в сиянии от этого Света. И если вы, будучи в Свете, пребудете в ожидании Его, то познаете крест и в пище, и в питье, я в одежде. Наедине ли вы, или в об­ществе, не избегайте креста. Если про­тив чего-либо пречистое разумение Божие восстает в вас, этому противится и крест. 18)

1. ИСААК ПЕННИНГТОН. 1616 — 1679 год.

Исаак Пеннингтон, великий ми­стик – Квакер, был сыном выда­ющегосяпарламентарного деятеля. Он был уже зрелым писателем, когда в 1658 году, будучи 42 лет от роду, присоединился к презрен­ным Квакерам. Всего ему при­шлось просидеть в разных тюрь­мах, часто в сырых, холодных и не­здоровых помещениях, пять лет, и эти испытания чуть не стоили ему жизни. Он много писал и ча­сто страдал от душевных мук, „когда, погружённый в печаль, в духе, уходил от мира, взывая к своему Богу о ещё более мощ­ном пробуждении во мне самом и других людях пречистой Его Жизни”. Несмотря на некоторое многословие его писаний, они пол­ны большой прелести, отражая всю глубину его переживаний и неж­ность его духа.

С ранних дней моего детства я был подвержен печали и воздыханиям. Я чув­ствовал свою отдалённость от Господа и в горести жаждал Его, потому что с очень ранних дней я был отдалён Им от любви, природы и духа мира сего и обращен в духе к Нему одному. Но сознав своё погибельное состояние, я ис­кал Бога, читал Св. Писание, бдитель­но следил за своим собственным серд­цем, взывал к Господу за тем, чего мне недоставало, благословлял Его имя за всё то, что Он сделал для меня и за все милости, Им мне дарованные.

Но всем этим душа моя всё ещё не была удовлетворена: дух мой был по­лон сильнейшего устремления к более полному, уверенному и удовлетворяю­щему познанию, да, к такому ощущению, лицезрению и вознесению к Богу, кото­рое, по свидетельству Писания, имело место во времена древние. Потому что я воочию видел, что ручьи иссякли, и что Сила, Жизнь и Слава, которые были уделены этим мужам древности, стали незначительны. Мы не имели ни того Духа, ни пребывали так в вере, и не ходили и не жили так перед Бо­гом, как они. Они пришли к горе Си­наю и к небесному Иерусалиму, мы же о них едва имели представление. Так что я убедился в том, что наша рели­гия, главным образом, состояла в раз­говорах о том, что те люди древности ощущали, чем они радовались и обла­дали и чем они жили.

Наконец, после всех моих печалей, блужданий и горестных странствований, мне пришлось увидеть некоторые сочинения людей, называемых Квакерами, к которым я, мельком проглядев их, от­несся с презрением, — потому что во мне самом не было ни мудрости, ни света, ни жизни, ни силы, что, однако, состав­ляло предмет всех моих устремлений. Продолжительное время спустя я, как уже неоднократно ранее, приглашён был послушать одного из этих людей, потому что они, по любви своей, пита­ли ко мне нежное сожаление, видя, что мне недостаёт того, чем они уже обладали.

Я пошёл и, придя,почувствовал среди них Присутствие и Силу Наивы­сшего. Слова же правды, исходя от Ду­ха Истины,достигали моего сердца и совести и открывали мне моё состоя­ние, как будто в присутствии самого Господа. Но более того: я не только слышал слова и наглядное свидетельствование извне, но чувствовал,как мёртвое оживает и семя возрастает, потому что моё сердце, в уверенности о Свете и Блеске истинного понимания, говорило мне;«Это Он, это Он.Нет другого, это Он, Которого я ждал и ис­кал с самого детства, Который всегда был вблизи меня и часто производил Жизнь в сердце моём, но Которого я явственно не знал, как Его прини­мать и с Ним обитать». И находясь в этом состоянии, чувствуя, как дух мой тает и раскрывается, я предался Госпо­ду, чтобы стать Его орудием, как в ожи­дании дальнейшего объявления Его се­мени во мне, так и в служении Ему в жизни и силе этого семени.

Но некоторые может быть хотели бы узнать, что именно я, в конце кон­цов, нашёл. Я отвечаю: «Я нашёл Се­мя*)». Пойми это слово и ты будешь удовлетворён и больше спрашивать не будешь. Я нашёл Бога, нашёл своего Спасителя, и присутствие Его не могло не дать мне избавления; я чувствовал, как целебные капли росы падали с Его крыльев на мою душу. Я нашёл истин­ное познание. Познание жизни, жизнен­ное познание, Познание, которое есть Жизнь; и это заключало в себе истин­ную силу, от которой душа моя радо­валась перед Богом. Я нашёл Отца семени, и в семени я почувствовал Его, моего Отца. В семени я познал Его природу. Я познал Его любовь, Его со­страдание, Его нежность, которые ра­стопили, победили и переиначили моё сердце перед Ним. Я нашел веру от Семени, которая сотворила и ещё творит то, чего вера человека никогда не мо­жет соделать. Я нашёл рождение истинное, рождение, которое есть наследник Царства.

Я нашёл, угодный Богу, истинный Дух молитвы и прошения, молящий Его лишь о потребном во времени, побужда­ющий душу только о том взывать к Не­му, что достойно пред очами Его. Что ещё скажу? Я нашёл мир истинный, истинную праведность и святость, истин­ный покой для души, вечную обитель, в которой спасённые пребывают. И в Нём, Который истинен, я знаю, что всё это истинно и не питаю никакого сомнения в духе моём и не способен ни к какой полемике, ни к умствованиям, оставаясь в том, в чём дух мой нашёл полную уверенность и удовлетворение. И в ду­хе я знаю также весьма хорошо и точ­но, где находятсясомнения и споры, а где уверенность и безопасность; и лю­бовная милость Господа сохранила ме­ня от сомнений и от споров.

Всё в Царстве, всё духовное отно­сится ко Христу и имеет в Нём свое сосредоточие. Природа Его, Его мощь, присутствие, власть составляют всё. Истинно, для верующего Он всё во всём, только проявление Его Духом в сердце человека бывает различно. Он составляет всю книгу, каждая страница и строчка которой говорят о Нём и опи­сывают ту или другую Его кроткую и прекрасную черту. И так, если бы я даже вздумал говорить, я всё таки го­ворил бы только об одном: о Его при­роде, открывающейся и проявляющейся в тех творениях Его, в сердцах кото­рых Он обращает колесо Своей Жизни.19)

2. РОБЕРТ БАРКЛИ. 1648-1690 год.

Роберт Барклай, происходивший из старинного шотландского рода, будучи 27 лет от роду, попытался изложить основные принципы веро­учения Квакеров в своём извест­ном сочинении «Апология» — ка­ковой труд впервые побудил европейских богослововобратить внимание на Квакеризм — в кото­ром он открыто выступил против вероучения Англиканской церкви и Малого Катехизиса.

Хотя „Апология” и была обле­чена в одежду из большой учёно­сти и впервые, в 1676 году, была издана по-латыни, она была тру­дом человека, чувствовавшего, что Бог „избрал немногие презренные и неучёные сосуды свои, подобно рыбакам древности, для поведания миру Своей пречистой и неприкрашенной Правды и для освобождения этой Правды от тумана и мглы, в которое духовенство облекло её”. Разнообразный опыт, вооруживший его для этого труда, кратко изло­жен в последующем извлечении, писанное языком, принятом в тог­дашнее время. Жизнь его была полна треволнений и гонений, но непоколебимый мир, которым пол­но было всё его существо, был источником его твёрдой, но спо­койной силы.

Меня воспитали на самом суровом кальвинизме, кальвинизме шотландском. Едва вступив в юношеский возраст, я, по воле Божественного Провидения, был приведён в общество католиков. По сво­ей молодости и незрелому пониманию я не в состоянии был противостоять на­шёптываниям этих людей, которые и до­вели меня до вступления в их церковь. Гниль, господствовавшая там, скоро за­разила и меня. И я пребывал в таком состоянии, пока Господу Богу не угод­но было, через Свою великую любовь и милость, освободить меня из этих се­тей и дать мне ясное понимание злока­чественности этого пути. Читателю лег­ко догадаться, что в обоих этих сектах я имел обильную возможность воспри­нять впечатления противоположные идеи Любви, служащей основанием настоя­щей книги. Ограниченность и бездушие некоторых их учений и преследования, к которым они охотно прибегали, до­статочно показывают, в каком противоречии они находятся с Всеобъемлющей Любовью.

Покинув Римскую церковь, я, до соединения с Друзьями, не присоеди­нился ни к какой другой группе, но временами ходил слушать разных про­поведников. Охотнее всего я беседовал с теми, которые восставали против вся­ческих осуждений и тому подобной су­ровости, и сожалели об отсутствиихристианской любви и терпимости между различными сектами. Каковая преуве­личенная широта понимания может быть рассматриваема, как другая крайность, находящаяся на другом полюсе, проти­воположном преувеличенной мелоч­ности и формализму других сект.

Я оказался способным к принятию Истины и к свидетельствованию о ней не потому, что был убеждён силой до­водов или точно исследовав все части вероучения для своего убеждения. Нет, не потому. А только потому, что я был втайне охвачен Жизнью Подлинной. По­тому что, когда я пришёл на молчали­вое собрание Божьих людей, я почув­ствовал среди них присутствие тайной Силы, что потрясло мою душу. И ког­да я стал отдаваться этой Силе, то по­чувствовал, как зло слабеет, а добро растёт во мне. И таким образом, я при­вязывался к ним всё более и более, алча возрастания в себе Жизни и Силы для полного своего освобождения. Истин­но: это легчайший путь к тому, чтобы стать христианином, который после не будет ощущать недостатка ни в позна­нии, ни в понимании существеннейшего, потому что он будет расти по мере необходимости, как естественный плод доброго корня, и такое познание не будет бесплодно, но дастплод свой. 20)

3. ЕЛИЗАВЕТА СТИРЕДЖ. 1634—1706 год.

Елизавета Стиредж была типи­чной „матерью в Израиле” ранней эпохи движения Квакеров.

Мне было 19 лет, когда Иван Камм и Иван Одланд впервые прибыли в Бри­столь в страхе и силе Великого Бога неба и земли, и я живая свидетельница того, как Ею могущественное Присут­ствие было с ними и соделало их сло­во до того величественным, что оно проникало сердца тысяч. О, какой страх и ужас охватили меня, когда я услы­хала голос Ирана Одланда и увидела его, — до того даже, как я разобрала, о чём он говорит. Но ещё на этом со­брании Дух Господен тронул моё сердце и во Свете Его я убедилась в своём прискорбном и жалком состоянии, и я воз­звала к Богу о милости. Никогда я не забуду этого дня. А сейчас мне уже 57 лет. О, сколь многих избавлений, внутреннихи внешнихя была живой свидетельницей. Как рыкали враги на­ши, как внутренние, так и внешние, и приближались к нам с разинутой па­стью, дабы проглотить нас! И как чу­десно Бог спасал нас!

А сейчас, дорогие дети, пребывайте верно в Господе и ваши глаза сами уз-ре ют то же, что я видела. Будьте вер­ны движению, которое Дух Христа Иисуса пробудит в вашем собственном сердце. Не пренебрегайте малыми веща­ми, потому что, кто не будет верен в малом, не будет поставлен над мно­гим. Всегда помните Господа, дабы не грешить против Него. И помните о кре­сте каждого дня, который распнёт в вас всякое движение плоти. Бодрствуйте перед Богом и пребывайте вблизи Него и ищите Царства небесного и правед­ности Его прежде всего на свете.21)

4. ВИЛЬЯМ ПЕНН. 1644—1718 год.

Жизнь Вильяма Пенна, оставив­шая в истории Англии и Америки заметные следы, полна отважного и широкого дерзания. Жизнь это­го, весьма одарённого и сильного духом человека, была, как видно изнижеследующего извлечения, „следованием за Христом, Повели­телем нашим”. Когда он в 1667 го­ду связал свою судьбу с судьбой Друзей, он предпочёл „гонениям за Христа” открытой перед ним придворной карьере и в этом своём решении ни разу не поколебался. Труды его в качестве передового бойца за веротерпимость в Англии и основателя христианского штата Пенсильвания общеизвестны. Дух же его мы узнаем из его сочине­ний, которые занимают выдающееся место в английской прозе эпохи Реставрации, в особенности его: „Без креста, нет венца” и „Плоды уединения”. Книги эти были на­писаны тогда, когда он, за свою дружбу с изгнанным королём Яко­вом II, подпал под опалу прави­тельства (связанную с ограничени­ем в некоторых правах). К прочим сочинениям Пенна принадлежит его „Трактат о настоящем и буду­щем мира в Европе”, написанный в 1693 году и содержащий идею о Лиге Государств, предвестницей современной Лиги Наций в Женеве.

Какова была чаша, которую пил Хри­стос и крещение, им перенесённое? Мой ответ гласит: «Это были: самоотречение и отдача себя,через Дух Святой, воле Божьей, — когда Он, для спасения че­ловечества, переносил бедствия и напа­сти Своей жизни и претерпевал муче­ническую смерть на кресте».

Какова была чаша, которую нам ну­жно пить и крест, которыйнам нужно переносить? — Это самоотречение и от­дача себя тем же Духом, для творения илиперенесения воли Божьейк Его славе и для служения Ему. Вот в чём жизньистинная и послушаниекресту Иисусовому. Но путь этот и сейчас ещё ведёт черезузкие врата, хотяутеше­нием может нам послужить то, что рань­шеон был совершенно непротоптан. Потому что, когдакругом ни от кого не было помощи и никто немог сло­мать печатидля дарования познания и указания пути,во спасение бедного человечества, пришёл Он в величьи Сво­ей любви и могущества.И хотя обле­чённый в несовершенную оболочку смерт­ного человека, Он, Дух Которого имел всемогущество бессмертногоБога, про­ходил через всечеловеческие затруд­нения ипрепятствия. И извсех Он был Первый, которыйвступил на не­протоптанную тропук блаженству,на которую ещё никогданичья тропа не ступала.

О приходите, последуем за Ним, неутомимейшим и победительнейшим Вождём нашего спасения! Перед Кото­рым все великие Александры и могучие Цезари мира ничтожнее последнего солдата их армий. Да, все они были великими царями и завоевателями, но природа их была не величественная. Потому что Христос отнюдь не почи­тал себе за славу спасение человече­ства, те же цари не только никого не спасали, но для вящей своей славы, уничтожали множество людей. Других они побеждали, не себя самых. Христос же сам победил то, что беспрестанно побеждало их самых, поэтому Он и есть превосходнейший Царь и Победитель. Кроме того, они грабежом и убийством увеличивали свои владения. Он же — через собственное Свое страдание и лю­бовное убеждение людей. Он никогда не господствовал через принуждение, они же — только им и пользовались. Бед­ствия и рабство следовали за их побе­дами. Его же победа приносит побеж­дённым большую свободу и счастье. Во всех своих делах они стремились к соб­ственному удовольствию. Л Он во всём ищет удовлетворена Отца Своего, Ко­торый есть единый Бог, Царь Царей и Господь всех господинов. 22)

5. ФОМА СТОРИ. Скончался в 1742 году.

Фома Стори, интимный друг Пенна, скончался 80 лет от роду. Он получил хорошее образование, так как отец готовил его в юристы, и обладал также хорошими позна­ниями в области естествознания. Нижеприводимое представляет из себя отрывок из его Дневника. Сти­хотворение же, озаглавленное ав­тором „Песнь святых на Сионе”, несомненно соответствует состоя­нию тех, кто согласен отдать „ве­нец суетной” ради „венца славы”.

Я был тих перед Господом, подобно грудному дитяти;

Но Он вложил слова в мои уста;

И громким голосом я запел о славе Его.

Из глубокойбездны я воззвал к Богу моему;

И исполнил Он своё сердцемилостью

и возымел жалость ко мне;

Ибо любовь Его бесконечна

И могущество безгранично.

Он потребовал моей жизни,

И я положил её у ног Его,

Но Он вернул мне Свою добычу,

Увеличив её многократно.

Отречения от мира захотел Он,

И я положил весь мир к ногам Его,

Со всеми Его царскими коронами,

По мановению Его руки, я не оставил их для себя.

Но о, сколько я преуспел в обмене:

Он дал мне, вместо земли, Царствове­чного мира,

И вместо венца суетного —-Венец славы!

Он дал мне радость, неизъяснимую языком!

И мир, который превыше разумения!

Я просил у Него Самого и Он дал мне всё.

Он дал мне силу творить и чудеса,

Исполнять Его заповеди через Дух Его святой,

И с радостными песнями идти по тро­пе славы.

Мы пришли на собрание с некото­рым опозданием. Я сел среди них в уе­динении, находясь в состоянии крайней духовнойсосредоточенности. Мне хотелось тогда больше всего узнать, соби­раются ли эти люди для радостного ощущения присутствия Бога среди них, или другими словами, поклоняются ли они истинному и живому Богу, проявля­ющемуся нам в Жизни и Природе Хри­ста, Сына Божия, истинного и един­ственного Спасителя нашего. И Господь исполнил моё желание по прямодушию сердца моего.

Потому что, по прошествии немного времени, застилавшие мой дух и обре­менённые влагой небесные тучи, разря­дились в сладкий и обильный ливень небесный, и большая часть собравшихся была растворена, потрясена, умилена от того же святого и божественного Присутствия и воздействия истинного, святого и небесного Господа, и это чу­десное ощущение несколько раз охва­тывало всё собрание, — причём это про­являлось в тихих слезах, без всякого нарушения порядка и благочиния. Но, о чудо! Я познал, что я и до того, раньше, в полном одиночестве, был удо­стаиваем ощущения присутствия своего Господа, — когда ничей глаз, кроме Его самого,не зрел меня.Это Он Сам, по бесконечной милости Своей, удостаи­вал меня столь большого Своего рас­положения.

И подобно тому, как множество ру­чейков и речек, нисходя в благоприят­ное место, образуют глубокую и могу­чую реку, так и моя радость от спа­сения Богом увеличилась от встречи с людьми, собранными Богом живым и вознесёнными воедино в радость Его божественного и живого Присутствия через блаженное и святое посредниче­ство Духа Иисуса Христа, Сына Божия и Спасителя мира.

Радость наша была совместна и пол­на, хотя и сопровождалась обильно про­литыми слезами, потому что Друзья по­лагали, что обращение моё наступило тогда же, а не раньше. И их радость была подобно радости в небесах при воз­вращении грешника кающегося, а моя — была радостью от спасения от Бога. Потому что я увидел, как преуспело дело Божие на земле, тогда как недавно лишь я думал, что вряд ли имеется сейчас на земле истинная и живая вера и познание Бога.

Когда собрание кончилось, мир Бо­жий остался надо мною, как некий свя­щенный навес, в молчании, которое ис­ключало возможность каких бы то ни было слов, в безмолвии, в котором ни­какое понятие, а лишь Слово само мо­жет быть зачато.

Вдова – старушка Голль пригласила меня и проповедовавшего в тот день Друга к себе. Я пошёл, но пока слад­чайшее молчание оставалось со мною, я не мог говорить. Но когда Его воле было угодно опустить занавес и со­крыть Своё Присутствие, дух мой освободился, и я, хотя и с трудом, в состо­янии был поддерживать общий разго­вор. 23)

6. САМУИЛ БОУНАС. 1676—1753 год.

Этот кузнечный подмастерье, ов­довевшая мать которого имела го­дового дохода около 50 рублей, стал одним из замечательнейших проповедников-Квакеров, собирав­ший вокруг себя большие тол­пы людей, как в Англии так и в Аме­рике. Он был высок ростом и рас­полагал к себе своим мужествен­ным видом и звучным голосом. Хотя образование его было весьма невелико, но Св. Писание он знал хорошо и, благодаря внутренней силе своего слова, он был в состо­янии возражать своим противни­кам и даже побеждать их.

Как мой хозяин сам, так и жена его были добрыми и любящими людьми, и относились ко мне очень хорошо. Поэтому, они не только заставляли ме­ня работать, но и кормили хорошо. Но о спасении своей души и о вере я мало думал, и вообще не имел к религии большого расположения. По воскресе­ниям я ходил на собрание, но, боль­шей частью, сидя на своём месте, спал там, не прислушиваясь ни к каким сло­весным излияниям. Другой пользы, кро­ме воздержания от дурного общества, я от собраний не имел, хотя в юном возрасте и это немало. Но однажды на собрании проповедовала Анна Вильсон, молодая и серьёзная женщина. Сила Го­сподня была с нею. Направив свой взор на меня с большой настойчивостью, она указала на меня пальцем и произнесла следующие слова: «Квакер по привычке! Ты приходишь на собрание таким же, каким ушёл, и уходишь такимже, каким пришёл. Твои посещения не дела­ют тебя лучше. Но что ты будешь де­лать при конце дней твоих»? Слова эти вполне подходили к тогдашнему, печаль­ному моему состоянию, и я, как будто, повержен был ниц на землю, уничто­женный от своего падения. Но втайне обративши мысли свои внутрь себя, я во­зопил: «Господи, что мне делать, что мне делать для своего исправления?» И я услыхал голос, будто бы, говоря­щий в сердце моём: «На Меня смотри и Я помогу тебе». И это дало мне большое утешение, и я проливал обиль­ные слёзы. Я отправился домой с кам­нем на сердце. Я не мог ни есть, ни спать, как прежде, но как моя физичес­кая, так и умственная работа никогда не шла успешнее, чем в то время. В то же время моё обращение и моя внеш­ность до того изменились, что домашние боялись, что я впаду в меланхоличе­скую рассеянность. Я же думал тогда только о собрании и неделя эта тяну­лась так долго, как никогда. На этом первом собрании мои мысли скоро обра­тились к Богу одному, и уже не отхо­дилиот Него, и от этогоменя охватила такая необыкновенная радость, что я почувствовал большое удовлетворение. И о чудо божественной силы! Вне­запно, от соприкосновения с Богом, моё понимание было пробуждено и мои ду­ховные способности получили такую живость, что я сам себя не узнавал. И некоторое время божественная сла­дость не оставляла меня ни днём, ни ночью. Тогда-то я стал понимать Св. Писание и оно стало открываться мне, и я ясно увидел разницу между проповедником от Духа и проповедником буквы. И теперь, когда дух мой открылся, Св. Писание и условия излияний от Духа предстали предо мною в столь ясном свете, что я поражался, как это имеются ещё не­обращённые люди. Я познал на себе самом, почему люди удовлетворяются религией, усваиваемой ими только через воспитание. И я был воспитан в про­стоте и чистоте привычек и речи, и это было весьма хорошо, но ещё не делало из меня истинного христианина. Я был Квакером по привычке, по инерции, в си­лу своего воспитания, и Св. Писание было запечатанной для меня книгой. И я ясно увидел, что воспитание, как бы тщательно оно ни было, никогда, без сознания своего спасения Иисусом и — погибели без Него, не может сделать из меня истинного христианина, и что нет к этому другого пути, как только через Дух Христов. Ио. 10:1 —3. А Дух этот действует через любовь и приводит нас к победе над нашими слабостями и нашими дурными делами и постепенно производит такую разительную в нас перемену, что воистину, на основании собственного опыта, мы можем сказать о себе, что мы рождены свыше. 24)

7. ДЖОН ВУЛМЕН. 1720—1772 год.

Исполненный всечеловеческой любви и дарованной ему от Бога чистой мудрости, Джон Вулмен, обыкновенный портной из Америки, восстал против существовав­шего тогда в Америке рабства негров и против всякой социаль­ной обиды. Благодаря его Дне­внику, простота и чистота кото­рого высокопримечательны, его про­поведь нам доступна и по сей день. Нижеследующее извлечение из его Дневника, записано во вре­мя его путешествия по Англии, где он и скончался от оспы. Автор полагает страдания мира своими собственными и заявляет о своём сораспятии на кресте вместе со Христом. Его любвеобильное серд­це вооружало его на последова­тельную борьбу со всякого рода уг­нетением и эксплуатацией. Так, бу­дучи в Англии, он даже не посылал писем по почте, не желая пользо­ваться трудом мальчиков почтовых дилижансов, рабочий день кото­рых был непомерно велик, проте­кал в крайне тяжёлой обстановке и оплачивался чрезвычайно низко.

Однажды, во время болезни, два с половиной года тому назад, я был столь близок к смерти, что позабыл своё собственное имя и фамилию. Стремясь узнать, кто я таков, я увидел, между Югом и Востоком, какую-то густую мас­су неясных очертаний и мрачной окраски. И мне было открыто, что это всё люди, пребывающие в состоянии крайней ну­жды, что и я нахожусь среди них и что впредь я не должен считать себя само­стоятельным, отдельным существом. В та­ком состоянии я оставался несколько часов. И вот я услыхал мягкий, мело­дичный голос, чище и гармоничнее ког­да-либо слышанного мною. Я полагаю, что это был голос ангела, обращавше­гося к другому ангелу и слова его были: «Джон Вулмен умер». Вскоре я вспомнил, что я Джон Вулмен, и зная, что я жив в теле, не мог понять, что эти небесные слова означают. Не бы­ло никакого сомнения в том, что это был голос святого ангела, но я всё ещё не мог понять значения слов его.

И вот я был перенесён в духе в под­земные рудники, где бедные и угнетён­ные люди добывали для других людей, называющих себя христианами, сокро­вища, и я слышал, как эти бедные лю­ди богохульствовали. Это причиняло мне большую боль, потому что имя Христа было для меня драгоценно. Тог­да мне было открыто, что этим людям было сказано, что угнетающие их суть последователи Христа, и они говорили друг другу: «Если Христос им повелел так поступать, то Он жестокий тиран».

Но я всё ещё не понимал значения пения ангела. На утро моя дорогая же­на, вместе с другими домашними, подо­шла к моей кровати, и я спросил их, знают ли они, кто я, а они думали, что моя голова не в порядке, потому что я им не рассказал, что ангел сказал. Мне вообще тогда не хотелось кому-либо много говорить: мне всё хотелось дойти до понимания этой тайны.

Мой язык был часто до того сух, что прежде чем начать говорить, мне нужно было несколько раз пошевелить им, что­бы собрать немноговлаги. И вот, лёжа так некоторое время в тишине, я почув­ствовал, что божественная силаприго­товила моиуста для речи, и я сказал: «Я сораспялсяХристу. И ужене я живу, живёт во мнеХристос. А что нынеживу по плоти,то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и пре­давшего Себя за меня». Гал. 2 : 19,20. Тогда тайна открылась и я узнал, что радость бы­лана небесах о грешнике раскаявшемся, и что слова «Джон Вулмен умер» озна­чали смерть моей собственнойволи. 25)

8. САМУИЛ ФОСЕРГИЛ. 1715—1772 год.

Самуил Фосергил примечателен тем, что, хотя он и происходил из семьи Квакеров, но некоторое вре­мя, в молодости, вёл безнравственный образ жизни. Но следу­ющий случай имел решающее вли­яние на егожизнь. Когда ему было 20 лет от роду, отец его, отправляясь в свою третью рели­гиозную поездку в Америку, про­щаясь, сказал ему: „Я хотел бы, когда вернусь, застать те­бя новым человеком. В проти­вном случае, нельзя сказать, что­бы я хотел опять увидеться с то­бой”. И вот, вскоре после отъезда отца и произошла в нём перемена, о чём и рассказывается в ниже­следующем. Рассказывают, что отец его, по своём возвращении из Аме­рики, попал с опозданием на со­брание в Йорке. Он был побуждён к произнесению слова, но вдруг прервал свою речь, сказав, что другому поручено изложить то, что он хотел сказать. И вот поднялся молодой Друг и произнёс слово в силе Господа. Это был сын его Самуил.

Самуил Фосергил много потру­дился на ниве Божьей, путеше­ствуя неустанно в служении Цер­кви. Проповедь его, проистекав­шая из памятных ещё пережива­ний, проникала в сокровенные угол­ки сердца человеческого. В начале прошлого столетия в глухом при­ходе Салийских островов был об­наружен в церкви томик его речей, из которого, в отсутствие пастора, который редко сюда заглядывал, церковный служка каждое воскре­сение прочитывал одну речь, что заменяло прихожанам словесную проповедь пастора.

Дорогие Друзья; Давно уже я со­бирался написать вам о следующем. Господь Иисус Христос, по своей пред­вечной доброте, долгое время боролся за мою душу, и наконец Ему было уго­дно открыть мои оглохшие уши, дабы я услыхал Его, Пастыря стада Его. И он прозрил мои ослепшие глаза и по­казал мне моё плачевное и даже отча­янное состояние. Это Он сам показал мне страшную пропасть, на краю кото­рой я находился, и вдунул в меня ду­новение жизни. Все грехи мои Он пока­зал мне один за другим и показал мне, как отдалился я от Него и пробудил во мне горячее желание вернуться к Нему, Спасителю души моей. Таким образом, в моём сердце восстала нена­висть против моих грешных привычек, что и побудило меня сейчас, в несколь­ких словах, публичнов них сознаться.

Я сознаю, что мои грехи столь мно­гочисленны и очевидныдля всех, что и невозможно, и излишне все их перечи­слять или обсуждать, потому что я нахо­дился тогда в узах беззакония. Но Отец милосердия, во время угодное Ему, привёл меня к чаше горчайшей желчи и к невыразимым душевным мукам, вполне понятные только тем, которые были на том же пути и пили из той же чаши. Но благословенно имя Божие! Его дуновение заставило мою душу устремиться к Нему, и хотя воды Иор­дана прошли над моей головой, десни­ца Его была подо мною, что придавало мне мужество. 26)

9. САРА (ЛАЙНС) ГРУБВ. 1773—1842 год.

Ещё будучи в школе, я искала Гос­пода, чувствуя, как сила Его в моём сердце действует против моих дурных наклонностей. Но очень часто я этим дурным наклонностям поддавалась, и за это я пребывала под большим осужде­нием, даже когда мне было всего 9 лет от роду. И так, грета и каясь, я жила целые годы. А моя любовь к хорошим книгам и хорошим людям всё возра­стала. У нас дома было мало книг. Всё, что я могу припомнить себе это: Библия и несколько Жизнеописаний Друзей. И, насколько мне это было доступно, я высоко ценила их. Когда мне было около 13 лет, я стала откры­вать в себе и вокруг себя, как бы не­которое небесное помазание на пропо­ведническое служение. Потому что я на себе самой испытала, что Господь сло­вом Своим творил, словно молотом, и сокрушал скалу на куски. И я была сокрушена и чувствовала и силу, и лю­бовь, и часто говорила вслух, когда оставалась наедине: «Господи, сделай меня избранным сосудом Своим для слу­жения Тебе».

Когда я, 17 лет от роду, впервые побуждена была Духом к свидетельствованию на собрании перед Друзьями, я изо всех сил пыталась воздержаться от этого. Очень часто я сильно коле­балась и чувствовала такое противобор­ство, что так и не приносила своей словесной жертвы, и даже тогда, когда слово Жизни горело во мне огнём. Ог­ненное крещение и весьма острые стра­дания бывали моим частым уделом. И всё это время большой процесс спа­сения и посвящения происходил во мне, и я от времени до времени была побу­ждаема Духом звать и других к Тому, Который пришёл для того, чтобы освобо­дить нас от всякой неправды.

Господу угодно было призвать меня на тропу, мало протоптанную. В первые годымоих странствований в качестве предвестника Евангелия я была побуж­даема к провозглашению Истины на площадях иулицах. Никто неимеет представления об остротемоих страда­ний и об умерщвлении, дажераспятии моей собственной воли,которые мне приходилось в этомслужении претер­певать, но я имею уверенность, что от Бога удостоилась большой милости. На курорте, в Басе я была побуждена от­правиться в общий павильон источника, куда дети мира сего для забавы стека­лись отовсюду, для объявления им Исти­ны. Это было время большого покоя для моего опечаленного духа.В эти годы моей жизни я редко чувствовала себя свободной от большого бремени, так что я часто была подавлена,гото­вая воскликнуть:«О Ты, давший мне жизнь, прошу Тебя,возьми её от меня, если мне сужденопребывать в таком состоянии дольше». А в 1801 году я запи­сала в свой дневник следующее: «О, мой небесный Отец, Ты видел всю глубину моих скорбей при моих многих стран­ствованиях. Это Твоя сила поддерживала меня, когда никакая плоть не могла мне помочь, когда никто не мог вообразить себе всей глубины моего беспокойства. Прославляйся Ты всегда Один через Твоё слабое дитя и через его жизнь и соделай, чтобы ничто не могло вырвать меня из рук Твоих».27)

1. ЕЛИЗАВЕТА ФРАЙ. 1780—1845 год.

Елизавета Фрай более всего из­вестна по главному труду своей жизни, а именно: по реформе условий тюремного заключения в Англии. Внутренний переворот в ней, в возрасте 18 лет, отвлекший её от всего мирского и переходящего и привязавший её к Вечному Богу и к служению детям Его, свя­зан с посещением её родного го­рода Норвича американским Дру­гом Вильямом Савери (1750—1804) из Филадельфии. Первое из после­дующих извлечений описывает со слов одной из 6 сестёр Бетси, как дома звалиЕлизавету, знаменательный день собрания с участием американского Друга. В дневнике же последнего имеется относитель­но этого собрания такая записи „Я сидел среди них, удручённый духом. Мои чувства говорили мне, что чувства собравшихся далеки* от Бога и от сознания Его мило­стей, а также далеки друг от дру­га. И я говорил себе, что это одно из самых неодухотворённых собра­ний, в котором я когда-либо при­нимал участие. Я не предполагал перерывать своих страданий сло­вом, но потом положил, что мир души моей требует другого и по милости Божьей удостоился сло­весного выражения своих чувств, своего состояния и своих мыслей, и многие были тронуты. Бетси же сама писала так в своём дневнике: “Я желала бы, чтобы воодушевле­ние, охватившее меня сегодня не покидало меня, потому что сегодня я почувствовала, что есть Бог; я была умилена и моя голова осво­бодилась от глупостей, которыми она обычно заполнена”.

«В это воскресение, 4 феврале 1798 года мы, все семь сестёр, сидели рядом, я возле Бетси. Вильям Савери тожеприсутствовал. Мы рады были, когда к нам приезжали Друзья-участ­ники Ежегодных Съездов, и проповедовали. Как всегда, Бетси сидела не­спокойно, я же не могла свести глаз с её красивых ботинок. Вильям Савери начал говорить не скоро. Его манера и голос сразу понравились всем нам. Бетси преисполнилась внимания, затем стало очевидно, что она очень потря­сена, так как стала плакать. После со­брания она попросила у отца разреше­ния обедать у дяди, у которого оста­новился американский Друг. Отец со­гласился, хотя и был удивлён её прось­бой. К удивлению всех домашних мы все захотели пойти на вечернее собра­ние. Это собрание я помню хуже утрен­него, но зато хорошо помню изумление всех нас, когда Бетси на обратном пути домой, сидя в повозке, опять проливала слёзы. На другой день Вильям Савери завтракал у нас, а затем в слове, обра­щенном к нашей дорогой сестре, про­рочески предсказал ей призвание к вы­сокому и значительному служению. Я, конечно, не могу знать, что она в то время переживала, но было совершенно очевидно,что перемена вней произошла разительная. От этого дня она потеряла склонность к развлечениям и вообще к вещам мира сего».

Во время своей последней болезни, сведшей её в могилу, Елизавета Фрай сказала следующее одной из своих дочерей: «Я могу сказать одно: с тех пор, как, 18 лет от роду, сердце моё обратилось к Богу, мне кажется, первой моей мыслью, когда я просыпа­лась от сна, — все равно: днём или ночью, здоровой или больной, — было всегда: как мне сегодня лучше всего послужить моему Господу?»

А в другом месте она так говорит о себе: «Жизнь моя полна была пре­вратностей, а стезя, по которой я шла была для человеческого глаза недо­ступной. Мне пришлось переживать большие внутренние уничижения. Во­истину я могу о себе сказать, что я одинокой шла через пустыню и не находила града, где могла бы склонить голову, но всё-таки, как чудесно Бог Духом Своим подкреплял меня. Мне пришлось на своём веку подвер­гаться многоразличным искушениям. Так, похвала мира сего была для меня большим искушением, и никто не знает, какое это было великое искушение и какое обидное. Но всё-таки похвала ми­ра даже приблизительно не сопряжена с такими опасностями, как почитание собственной церкви. Часто я думаю о том, что для верующего гораздо больше со­блазна в почитании теми, которых мы сами в нашей церкви ценим, чем в по­читании мира. Чем больше меня почи­тал мир, тем больше меня охватывало сознание собственногоничтожества». 28)

1. СТЕПАН ГРЕЛЛЕТ. 1773—1855 год.

Жизнь Степана Греллета, фран­цуза по происхождению (Этьен де Грелле дю Мобилье), который был тем, кто побудил Елизавету Фрай к её первому посещению тюрьмы в Ньюгейт, единственная в своём роде в истории Общества Друзей. Он рос среди легкомысленного до­революционного дворянства, и, вра­щаясь в таком обществе, скоро про­никся неверием. Во время французской революции он два года сражался в армии принцев. Взя­тый затем в плен, он бежал, вна­чале в Голландию, а потом в Аме­рику. Ещё до встречи с Друзьями он, гуляя однажды, в глубокой задумчивости по полям, испытал сильнейшее душевное потрясение. Он вдруг услыхал как бы некий голос, трижды громко восклица­ющий: “Вечность. Вечность. Вечность”. Душа его была сильно по­ражена, тело его затряслось и, по­добно Савлу, он был повержен ниц. С тех пор он дни и ночи стал про­водить в молитве, моля Господа Бога о помиловании. 24 лет от ро­ду он начал своё удивительное посланничество Евангелиста, неся свою проповедь во все слои обще­ства Соединённых Штатов и Ев­ропы. Россию он посетил два раза и имел там много друзей.

Это было памятное собрание, про­водимое, как всегда, на фоне молчания; никогда я не забуду его. Вскоре после начала меня охватило состояние какого-то благоговейного страха. Затем после­довало такое острое сознание моей грешной жизни, что я уподобился че­ловеку, угнетаемому мельничными жер­новами. Я был совершенно уничтожен. И, подобно Исаию, я восклицал: «Горе мне»! «Погиб я»! Чем более я удостаи­вался приблизиться к Тому, Кто «обитает в свете», тем яснее я видел свою собственную нечистоту и презренность. Но как мне выразить полноту, напол­нившей меня небесной радости, когда я стал преисполняться надеждой, что есть Один, Тот, Которого я пронзил, Сам Иисус Христос Спаситель, Кото­рый и в состоянии меня спасти? Я ви­дел в Нём Агнца Божия, несущего на Себе грехи человечества, «Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего», Который есть на­ша умилостивительная жертва и наш Ходатай пред Отцом. Я чувствовал, что вера в Его искупительную кровь обод­ряет мою душу, давая мне уверенность, что Он может омыть меня от многих моих нечистот и избавить меня от смер­ти и погибели, вполне мною заслужён­ные за мои грехи и проступки. Я воз­нёс к Нему горячие молитвы и получил ответ: «Грехи твои прощены и беззако­ния помилованы». Потоки слёз радости и благодарности облегчили моё сердце. Затем я опять как будто услыхал неж­ный голос: «Благовествуй другим, что Господь сделал для твоей души». По­лагая,что это призыв к немедленному действию, я, сознавая свою неспособ­ность к такому служению, стал отгова­риваться, говоря: «Ты знаешь, Господи, что я даже не владею, как следует, ан­глийским языком, и кто я таков, чтобы я смел провозглашать Твоё имя?»

Я не имел ни малейшего желания уклониться от исполнения того, что Господь повелевал мне делать или при­казывал стать, а это было лишь созна­ние своей неспособности и недостойности. Но после я убедился, что Господь хотел проверить меня для будущих тру­дов,и что это не было повеление о принесении немедленной жертвы. Мой дух был до такой степени повержен перед Господом и окружён Его лю­бовью и Присутствием, что я не ощу­щал происходящего вокруг меня. Соб­рание окончилось, все удалились, я же ничего не замечал,пока мой брат по плоти не заговорил со мною. Благодар­ность моя возросла, когда я убедился в том, что и он причастился небесного посещения. Он с тех пор тоже регу­лярно посещал собрания и был для меня немалым утешением.Но за всё это время у нас не было ни одного знакомого среди членов Общества Друзей. 29)

2. ДЖОН БРАЙТ. 1811—1889 год.

Спокойная и уравновешенная мощь религии этого человека пре­красно иллюстрируется одной из его речей, произнесённых в конце 1865 года в Бирминггаме:

“Внешнему глазу кажется, что судьбы народов безапелляционно ре­шаются монархами и парламента­ми, но, в действительности,есть на земле ещё сила выше парла­мента и короля, хотя эта сила и со­крыта. Эта ещё более величествен­ная сила есть суд, восстановлен­ный Богом в совести людей. Перед этим-то судом я удостаиваюсь сей­часс кротостью ходатайствовав и есть что-то в моём сердце, какой-то тихий, но ликующий голос, ко­торый говорит мне, что моё хода­тайство не будет напрасно”.

Этому внутреннему закону он всегда и пытался повиноваться. Мотивируя свой уход из кабине­та Гладстона после бомбардировки Александрии в 1882 году, он го­ворил в парламенте: „Вы знаете, что в течении 40 лет я пытался преподавать своим согражданам своё мнение и глубочайшее убеж­дение, что нравственный закон обя­зателен не только в отношениях между отдельными людьми, но и между государствами. Я считаю, что сейчас нарушено, как право международное, так и моральное, почему мне и невозможно оста­ваться дольше на своём посту”. Его громадные заслуги по укре­плению демократических свобод общеизвестны.

Заняться общественными делами его побудило, главным образом, глубоко со­знаваемое им чувство ответственности перед лицом Бога и его горячие сим­патии к людям. А природную свою ро­бость он победил лишь тем, что все­цело посвятил себя защите прав бедных я обездоленных. Его публичные выступ­ления можно охарактеризовать следую­щими словами: Он верил, поэтому го­ворил. Он не стремился ни к популяр­ности, ни к возвеличению партии, а был движим исключительно желанием спо­собствования делу истины и справедли­вости, поскольку он их видел.

Хотя было время, когда многие на­ши братья сомневались в желательности для наших членов участия в активной политической жизни, но для всех было совершенно ясно, что Джон Брайт всту­пил на этот путь, побуждаемый силь­нейшим чувством долга, и что он имел твёрдое намерение проводить своё хри­стианство и в жизни общественной. Все меры к улучшению положения народа или облагорожению его характера всегда: могли рассчитывать на его существенней­шую поддержку. Моральная сила и сме­лость этого человека проявлялись также в его упорной и беспрерывной оппози­ции войне и приготовлениям, имеющим* военный характер, вследствие чего его политические друзья часто покидали его одного, и популярность его терпела боль­шой урон.

Его особая любовь к Св. Писанию достойна быть отмеченной. Те, кому приходилось слышать, как он поль­зовался Библией в семейном кругу, с большим удовлетворением отзывались о трогательности и благоговейности это­го чтения.

Иногда в своих речах в Палате Об­щин он без колебания давал выражение своим религиознымвзглядам и цитировал Св. Писание. Утверждали, что нав­ряд ли какой-нибудь другой депутат Парламента осмелился бы это сделать, не вызвав насмешек со стороны слуша­телей. Но в устах Джона Брайта это сознавалось всеми вполнеуместным. 30)

3. И. Г. УИТЬЕР. 1807—1892 год.

И. Г. Уитьер молодость свою провёл, работая на ферме в Аме­рике, а деньги на учение в школе зарабатывал, делая туфли. Став га­зетным редактором, он вначале ду­мал было посвятить себя полити­ческой деятельности, но скоро борь­ба за освобождения негров от раб­ства привлекла его к себе; его энергичное заступничество за не­гров вызвало против него немалые преследования, сопряжённые даже с большой личной для него опас­ностью. Много лет спустя, давая советы 15 летнему мальчику, он сказал ему между прочим: “Послу­шай, друг мой, если хочешь чест­ной деятельности, посвяти себя какому-нибудь непопулярному, но благородному делу”. Глубокая его любовь к человеку и человечеству видна из его произведений, из ко­торых ниже приводятся два. Он послужил своим дарованием не только Обществу, членом которого состоял, но я всей христиан­ской семье, что видно из того, что многие его песни включены в со­временные сборники духовных гимнов.

Вдали от треволнений суеты,

В прохладе дня, где человечья речь шу­меть не смеет,

Среди Друзей, в молчании ждущих гла­са Духа, —

В сей первый день недели я путь свой направляю.

Здесь не звучит ни скорбное, ни радост­ное пение,

И не гудит торжественно орган,

Здесь не возносятся с колеблющейся чаши

Курения к мощным потолкам, —

И не пронзает мутный луч пестрых стекол.

Но здесь через Вечное Молчание

Бесшумный глас внемлю Того, Кто гово­рил пророкам

И в сердце жаждущем прочту

Закон божественней, блаженней,

Чем вождь Израиля зрел на скрижалях!

Да, здесь я поборюсьс силком греха,

Капризну прихоть усмирю на воле

И мозг, блуждающий в тумане мрака

Верну к извечнымсолнечным высотам!

А если я, но милости Того, Кто создал всё,вступил на путь долга, —

О, дай мне шествовать по нём не как наёмник

Для гнусной прибыли, с оглядкой и блу­жданием,

Бахвалясь и дрожа от страха подневольна.

Нет! В Свете окружения,

О, дай мне шествовать, и радостно слу­жить,

Творя Господню волю, как свою,

Но на Него, не на себя, надежду по­лагая. 31)

Во прахе голову склоня,

Не смея глаз поднять,

Молитву трепетно твержу,

Я весь уничтожась.

И зрю мирское всё я зло,

Свою я зрю вину;

Но слышу вопль толпы людской,

Молящей милости Твоей.

И оглушённый бурей злой,

Средь скрежета зубов и плача,

В одном надежда есть моя —

Я знаю: любит Бог.

Улыбка та светила мне,

А голос грел меня,

Но Он увёл тех дорогих,

Я знаю: всегда Он прав.

Не знаю также впереди,

Что ждёт меня вдали:

Дана по милости Твоей

И жизнь и смерть всегда.

К Нему я жертв не приношу,

Делами не хвалюсь,

Всё, что даю, то Он дал мне,

Любящего меня люблю.

И ухом трепетным ловля

У моря тихого звук вёсел,

Я знаю, где бы ни был я

Зла мне Он не приносит.

Какой не знаю океан

Те острова Его лелеет,

Но знаю, где бы не был я,

Его рука меня жалеет. 32)

4. ВИЛЬЯМ ДЕНТ. 1778—1861 год.

Нижеследующая характеристика личности Вильяма Дента, данная Иошуа Раунтри, приводится для иллюстрации, какие превращения может произвести незаметная жизнь одного человека.

Я вспоминаю ещё со школьной скамьи высокую, худощавую фигуру одного почтённого Друга, регулярно посещавшего Ежемесячные Собрания Иоркшайра. Сразу видно было, что он дышит здоровым и чистым воздухом деревни. На его платьи Квакера нико­гда не видно было пятнышка. А на его лице отражался большой внутренний свет и примирение со всеми. Когда он говорил, его слова были малочисленны, но многозначительны. На воскресное богослужебное собрание ему приходи­лось ездить 14 вёрст. Однажды в со­брании он встал и произнёс: «Бог есть любовь», и сел. Кто слышал эту про­поведь, никогда не забудет её. Из­вестно было, что он и его семья вои­стину были солью земли. Но, казалось бы, что мог сделать простой арендатор имения в маленькой деревушке, вдали от большой жизни? Когда он поселился вблизи этой деревушки, многие крестьян­ские дома были в плачевном состоянии. А рабочие почти вовсе не имели ого­родов, и дети были без школы. Зато к услугам родителей был кабак. А ког­да, 80 лет от роду, он отозван был для жизни высшей, то оставил деревню, в которой все хаты были вполне при­способлены для здорового человеческого жилья, все же, желавшие этого, ра­бочие могли иметь в своём распоряже­нии кусок земли. Кабака не стало, а на место него открылась хорошая школа. Учительница долгие годы жила в его собственном доме. Ежегодное праздно­вание дня основания Библейского Об­щества, происходившее в его наиболь­шем гумне обычно превращалось в демон­страцию идеи всеобщего мира между народами. Без преувеличения можно ска­зать, что вся местность постепенно была поднята на высшую ступень через по­явление там одной, единственной и не­заметной жизни. 33)

5. Д. В. РАУНТРИ. 1868—1905 год.

Глубоко — одарённый умственно и духовно, И. В. Раунтри в те­чении 12 лет, до самой своей смерти, был пророком новой эры в Обществе Друзей. Влияние его жизни и писаний до сих пор весьма существенно. Он обрёл ду­ховный свет непосредственно по­сле того, как убедился, что его болезнь глаз переходит в неизле­чимую слепоту. Когда он вышел от доктора, и остановился у какой-то решётки, чтобы собраться с мы­слями, он “внезапно почувствовал, как любовь Божия невидимо по­крыла его всего как будто через чьё-то невидимое присутствие, и в то же время он преисполнился такой радостью, как никогда рань­ше”. Его желание состояло в том, чтобы Друзья сейчас трудились на ниве Божьей в том же духе, что и первые “Провозглашатели Истины”.

Весьма ошибочно думать, что вера это исключительно или, хотя бы глав­ным образом, дело головное. Нет, вера есть, прежде всего, сердечное дело, есть вопрос духовного темперамента, настроенности души. «Вера есть живая, действенная сила Духа, которая хочет, желает, надеется и доверяет, верит и повинуется». Да, повинуется! Вот, где слабое место нашей веры. Вот, где мы нуждаемся в могущественной помощи Евангелия. Мы не поступаем по нашему знанию. Зная хорошо, в чём добро, мы, всё-таки, очень часто пред­почитаем зло.

Предположим, я средний человек. Если бы кто-нибудь усомнился в моём правоверии, я возмутился бы. Я по­читываю Библию, иногда впрочем пять минут спустя напрасно пытаясь вспомнить, о чём это я читал. В воскресение я хожу в церковь, часовню, костёл или в молитвенный дом, иногда даже и ве­чером. Я не понимаю, что такое Трои­ца или Искупление. Всё это я препо­ручаю священнику или проповеднику, но всё-таки я более или менее твёрдо верю, что моя земная жизнь до того безукоризненна, что моё пребывание в вечности наверно будет очень прият­ным. Я говорю, что Христос есть мой Спаситель, под чём я подразумеваю (если бы я мог быть совершенно перед собой -откровенен), что Он в этой жизни оставит меня впокое, а в жизни будущей спасёт. Так вот я и живу.

От времени до времени кто-нибудь, к кому я привык, уходит из этой жизни. Такие случаи меня потрясают. А затем, волна жизни, дел и развлечений опять зах­ватывает меня. Брешь прикрыта. Я забы­ваю и опять скольжу по поверхности жизни. Во все дни свои я порхаю бесцельно, как мотылёк по лугу, садясь то там, то сям. Но предположим, что со мной случится что-нибудь необычайное или какая-нибудь катастрофа. Случится не­что, разрушающее обычное течение моей жизни с его самодовольством, заставляющее меня лицом к лицу стол­кнуться с действительностью, которой я так упорно избегал. Предположим, это такое хроническое физическое недомогание, как слепота или полное ра­зорение, до сумы. Каково то мне теперь? Всё отдаёт горечью, жизнь и бесконеч­ность представляются в самом безнадежном свете. Я сознаю, что мой Хри­стос был созданием моих собственных рук. Я убеждаюсь в том, что содержа­ние моейрелигии просто-напросто себялюбие, и чтомоя неискренность обрекла меня на духовную пустоту.

Но как можем мы быть спасены? Как нам уразуметь Христа нашего Евангелия? Искренность есть первей­шее для этого условие, искренность, проистекающая, например, из убеждения в своей греховности и из жажды про­щения. Но мы обязаны честно стре­миться к жизни истинной, мы должны действительно желать избегать сетей себялюбия. Итак, предположим, напри­мер, что я преисполнился недовольством своей прежней бессмысленной жизнью и почувствовал яд пресыщенности, ко­торая есть бич мирской жизни. Что мне в таком случае следует предпринять для своего спасения? Я обращаюсь ко Христу, Христу Евангелий. Что это такое спасение через Христа? — Тут ни­чего таинственного нет, это значит просто: уподобляться Ему. «С утра до вечера имей Иисуса в своём сердце, не стремись ни к чему, не желай ничего, не надейся ни на что, а только работай над тем, чтобы всё внутри тебя превра­тилось в Дух и Природу Святого Иисуса. Это да будет твоё христианство, твоя церковь, твоя религия». (В.Лоу).

Но нам нужно знать различные ступени, встречающиеся на этом стран­ствовании. Итак, я решился искать ми­ра Божия, пока не найду его. Моя искренность вне сомнений. Мои поиски вполне серьёзны. Первое условие, сле­довательно, выполнено. Я согласен сор­вать с себя колючую кору грехов. Я убе­дился, что «Я» есть изобретение дья­вола. Я хочу убежать из темницы сво­его себялюбия. Я хочу почувствовать любовь. Но исключительно через умер­щвление плоти и раскаяние я не до­стигну этого. Я ошибаюсь, если думаю, что христианская жизнь состоит только в неделании того, что другие люди де­лают. Кроме того, аскетизм развивает критикоманию и дух высокомерия.

Свой священный опыт мне нужно начать с другого конца. Нужно не про­сто рубить, а прививать новую жизнь для дальнейшего роста. Мне надобно приобрести нечто такое, чего я ещё не имею. И здесь трудность. Как мне на практике познать, что. это значит: при­слушиваться к голосуХриста, повиноваться Ему и следовать за Ним? — Моя совесть есть проводник, за которым я могу следовать. Например, думай о других даже в малом. Привыкай забывать о себе. В прошлом моё «Я» стояло в центре всего: что они говорят и думают обо мне? Признан ли я по заслугам? Теперь же начнём с другого конца: Помог ли я ему? Что я могу сделать для него? Что я думаю о нём? Достаточно ли я его ценю? Некто меня злит, оскорбляет. Мне хочется ответить тем же, уколоть его острым словцом, уничтожить открытой издевкой. Но я беру себя в руки. Я отвечаю мягко. Таких примеров можно было бы приве­сти множество.

Но мне этого мало Я хочу достиг­нуть не только обуздания самого себя, своих страстей, а большего: хочу до­стигнуть полной победы. Я хочу поз­нать не только совесть, но Христа са­мого. Да, но кто честно и искренне, пользуясь своим проводником-совестью, производит свой опыт, стремясь согла­совать всю свою жизнь с жизнью Иису­са Христа, такого, каким мы знаем Его из Евангелий и каким мы признаём Его в верных учениках Его, — для того скоро наступает время, когда перего­родка между совестью и Христом чрез­вычайно утончается. Наступает время, когда в моих мыслях жизнь высшая, которую я всегда сознавал и которой я стремился жить, до такой степени сливается со Христом и моим поклоне­нием Ему, что я не в состоянии отде­лить одною от другого. Приходит час, когда внезапно я вижу себя на коленях, с душой залитой светом и любовью, со слезами на сердце и на глазах, весь охваченный миром неизречённым. Нако­нец-то пронзённые руки настигли меня и кротко к себе привлекают: «При­ходи ко мне и почи», на что отвечаю: «Да, потому что я сокрыт со Христом в Боге».

Вы может быть скажите, что я на­бросал лишь вероятную, но не дей­ствительную картину? — Нет, это случай из действительной жизни. Вы скажите, что мой язык есть язык мистический? — Да, потому, что Наивысшее не может быть выражено сухим богословским языком, поскольку оно вообще поддаёт­ся словесномувыражению. На это вы может быть возразите, что всё это есть результат продолжительного, в течении нескольких лет длящегося внушения? На это отвечаю: Тот, кто сам, снявши обувь, ходил по тем высотам, по этой святой земле, тот этого не скажет. Дей­ствительность слишком величественна и результаты слишком глубоки и про­никновенны.

Но, кажется, я поторопился. Я про­пустил кое-что из духовных пережива­ний своего странника. Не так уже всё гладко на его пути. Его искренность не однажды колеблется перед свирепым сопротивлением его прирождённой зло­бы, благоприобретённого себялюбия, естественного безразличия. Бывают дни, когда взгляд его не в состоянии льнуть ко кресту, когда звезда, к которой он устремляется всем своим сердцем, лишь тускло мерцает вдали, а его слабейшее Я грустит о котлах с мясом в Египте. Что ему делать, чтобы проломить пре­грады? Есть только один путь, путь мо­литвы. Я не говорю о формальных мо­литвах, бормотании Отче наш или о бого­служебных молитвах о внешнем благополучье. Нет, я говорю о молитве греш­ника, по глубокой нужде своей взыва­ющего: «Чистое сердце и новый, твёр­дый дух создай во мне, о Боже». Я говорю о молитве тоскующей души, стремящейся освободиться от пут несо­вершенства плоти и дышать чистым воздухом жизни духовной.

Среди лихорадочной деятельности наших дней, когда шумливые дела мира сего оглушают нас постоянно, попыта­емся не только публично, но и на лоне собственной семьи, через благоговейные молитвенные упражнения, познать спа­сительную любовь Божью. И когда мы обращаем наши мысли внутрь себя для познания величественной действитель­ности жизни вечной, — свет от святости Божьей да покажет нам грехи наши такими, какими Он их видит. Для того, чтобы, зная нашу слабость, мы искали Его силы и могли молить Отца, Ко­торого Иисус нам показал, чтобы Он взял нас, как маленьких детей за руку и привёл нас, путём служения людям и жизнь непринуждённой любви, к Его Вечной Истине.34)

6. КАРОЛИНА Э. СТЭФЕН. 1835-1909 год,

КаролинаСтэфен пережила в сво­ей жизни долгий период сомнений относительно основных религиоз­ных истин, каковые сомнения уси­лились, когда она вполне поняла догматические утверждения и пред­посылки, положенные в основу богослужения Англиканской цер­кви (весьма близкой к Право­славию и Католичеству). Но по­степенно она познала и глубо­кий покой сердца и духа, и от­ход от преданности вещам пре­ходящим, и твёрдое направление сердца к неизменному и вечному.

В 1872 году я жила невдалеке от местности, где имелось собрание Квакеров. Вскоре они мне сами предложи­ли посещать его. Это было вполне свое­временно, потому что я с беспокойст­вом начала чувствовать, что совесть моя раньше или позже, воспротивится мо­ему дельнейшему участию в богослу­жении Англиканской церкви. И не по­тому, конечно, что я отрицала красоту и великолепие его, а из-за сомнений в истинности учения этой церкви, в со­единении с возраставшим во мне убеж­дением, что для меня оно подобно латам Саула во всей красе их. Я не могла согласиться с тем, чтобы лю­ди действительно в состоянии были жить в таком беспрерывном напряжении рели­гиозного пыла, выражением которого должно было являться это богослужение.

В одно незабвенное воскресное утро я оказалась в небольшой группе людей, в молчании поклоняющихся Богу, лю­дей, которые удовлетворялись тем, что, в безмолвии пребывали в обществе дру­гих, для того чтобы каждый почув­ствовал и приблизился к Божественному присутствию, не отвлекаемый никакой человеческой речью, которая ведь не всегда в состоянии помочь нам в этом труде. Я знала, что если кому-нибудь Бог пошлёт слово, то он может сказать его, и перед концом собрания поднялся старый и, невидимому, необразованный человек, и, в большой простоте, произ­нёс очень краткое слово.

Вся моя душа была полна невыра­зимого мира от пречистого общения с Богом. Наконец-то я нашла место, где могла бы, без малейшего подозре­ния в неискренности, соединиться с дру­гими в бесхитростном искании Его Присутствия. Сидение в молчании ведь ни к чему меня не обязывало, но оно мо­гло открыть мне, как в то незабвенное утро, врата рая самого. И от того дня, в течении 17 лет, собрания Квакеров стали для меня вернейшим из внешних средств ко всё более и более полному вхождению в царство того духа, из ко­торого они и исходят. Эти собрания стали для меня местом, где моя душа находила покой, вера — восстановление, где я укреплялась от общения с Богом, потому что я там, воистину, питалась хлебом жизни. 35)

7. ОБ ОБЛАДАНИИ ИСТИНОЙ.

К вам, которые не принадлежат ещё к нам, обращены мои слова. Люди го­ворят о Боге, но поступают то они не no-Божьему. Они молят о плодах, о си­ле, но отвергают источник, из которого всё это проистекает. Если вы желаете знать Бога и достойно поклоняться и слу­жить Ему, Вы должны обратиться к источ­нику, Им для этого предназначенному. Некоторые ищут Его в книгах, некото­рые в учёных людях, но то, чего они ищут, находится внутри их самих, чего они однако не замечают. Голос так тих, семя так ничтожно, а свет-то ведь во тьме светит. Они заблудились и не мо­гут сесть за большой ужин. Но жен­щина, потерявшая монету, нашла её до­ма у себя, после того как она зажгла свечу и начисто вымела дом свой. По­ступите точно так же и вы узнаете то, чтоПилат хотел узнать, т. е. Истину.

Свет Христов, который есть свет миру, в нас есть, он и вам служит светом, который может поведать вам пра­вду о вас самых и вывести всех, пови­нующихся ему, из тьмы к чудесному свету Божью. Потому что повинующий­ся, просвещается всё более и более. Семя Его сеется для праведных и путь его есть свет сияющий, светящий всё ярче и ярче навстречу совершенному дню.

Поэтому, друзья мои, загляните внутрь себя, я умоляю вас об этом. Где яд, там и противоядие. Там, внутри вас вы нуждаетесь во Христе и там вы его должны найти, и, с Божьей помощью, там вы Его найдёте. Перед Господом Богом свидетельствую: «Ищите и най­дете». Но искать вы должны честно, от всего сердца, как люди,ищущие своей жизни, нет, своей жизни вечной, тщатель­но, смиренно, терпеливо, как люди, ко­торых не удовлетворит никакая радость, ни утешение, пока они не найдут Того, Кого их души жаждут знать и любить прежде всего.

Что бы там плотской мир ни говорил, но это роды, болезненные роды, духовные роды. И если вы желаете когда-либо придти ко Граду Божию с его вечным фундаментом, то вы должны идти по этой стезе. Там вы возлюбите Бога всем сердцем своим и ближнего своего, как самого себя. На этой святой горе ничто вас не устрашит, не повредит и не изувечит. Тогда вы станете Христовыми, потому что в вас уже будет не ваши собственные жизнь и природа, а Его. 36)

…

---

Скачать полностью: [.pdf] [.rtf]