В прошлом году наша семья присоединилась к небольшой группе, участники которой сосредоточены на совместном обмене мнениями о событиях из реальной жизни и в то же время намеренно не пытаются дать какие-то точные определения духовной природе наших собраний. Это дает нам возможность узнать друг о друге, кто же такие мы есть, не обязательно приводя к точным ответам на тщательно подобранные учебные материалы. Это безопасное пространство, где можно открыто возражать, честно задавать вопросы и свободно обмениваться мнениями. Моя душа тосковала по чему-то новому, потому что мир христианского фундаментализма, из которого я происхожу, перестал давать ответы на все мои вопросы. Я впитал в себя множество книг, продвигающих новые идеи о вере, сомнениях и поисках Бога. Как-то раз один друг из этой небольшой группы предложил нам вместе сходить на квакерское собрание.
Я типичный экстраверт. Я черпаю энергию из деятельности и людей. Мне непросто сосредоточиться на каком-то одном особом вопросе, я всегда суетлив и редко веду себя тихо. Хотя я много слышал от моей жены о самонаблюдении, меня страшил час намеренного коллективного молчания в ожидании присутствия Святого Духа.
Час тихого размышления – это звучало успокаивающе, но что бы мне это дало?
Фото: galwayquakers.com
Когда мы пришли, в комнате для собраний, где в форме квадрата стояли длинные скамьи, спокойно сидело несколько человек. Посидев, я закрыл глаза, чтобы помолиться, в то время как в комнату тихо входило все больше людей. Я ни на чем не фокусировал свое внимание. Оглядев комнату, я отметил намеренную обыденность ее интерьера, очевидно для того, чтобы ничто не отвлекало присутствующих, в том числе меня. Склонил голову – ничего. Еще раз оглядев комнату, я посчитал людей, вычисляя соотношение мужчин и женщин, а затем посмотрел на пол.
Встала какая-то женщина и что-то коротко и просто рассказала. Я ожидал этого. На квакерском сайте говорилось, что у людей могут быть «побуждения к высказываниям». Я старался не смотреть на нее, как это и рекомендовалось на сайте. Ее слова не нашли отклика в моей душе, и я продолжил глядеть на пол.
Поднялась еще одна женщина и заговорила о мире и о том, как нелегка работа по примирению. Она рассказала о своей деятельности, как она справляется с ней, об обилии проектов по примирению, но в то же время вокруг нее самой нет никакого мира. Ее отец переехал в хоспис, и для него мир был разрушен, как и для ее семьи и для нее самой. Она утверждала, что все мы страстно желаем мира, но редко задумываемся о том, как трудна деятельность миротворца, на какие жертвы он должен идти, какую должен нести ношу.
Сказанное ею тронуло меня до глубины души.
Мою душу потрясли воспоминания о том, как я наблюдал за ухудшающимся здоровьем моего дедушки, и как он однажды сказал мне: «Я не могу ждать праздника, чтобы увидеть тебя». Именно так он и думал. Когда лишь несколько недель спустя мне позвонили и сообщили о его новом инсульте, именно для примирения я проехал десять часов, чтобы увидеть своего деда в последний раз. И ко мне пришел мир, ко мне пришел покой, когда я лег рядом с ним на его кровати, услышав, как он заплакал из-за новости о моем приезде.
Я подумал о том, что же такое мир в моем доме, с двумя детьми дошкольного возраста. Когда наша дочь подходит к детскому саду, она изо всех сил упирается, чтобы не заходить, а мы – родители – в свою очередь изо всех сил впихиваем ее. Наш трехлетний сын балансирует где-то между повторением за сестрой и помощью нам в ее впихивании, не различая грани между весельем и борьбой.
Я подумал о духовном мире, к которому стремится моя душа. Впервые за долгое время я почувствовал сожаление, что в этот момент не читаю Библию – какой-нибудь псалом или евангельскую притчу – чтобы помедитировать. Но через несколько мгновений мне вспомнились некоторые псалмы и строки из Матфея. Более не беспокоясь и закрыв глаза, я сосредоточился на этих проявлениях мира и новых сторонах в подходе к конфликтам.
Говорили и некоторые другие люди – кто-то кратко, кто-то подольше – но ничьи больше слова не оказались ни разъясняющими, ни разрушительными для того успокоения, которое я чувствовал. Я начал понимать, что Друзья имеют в виду, когда их «посещает духовное присутствие, … исходящее из глубокого источника, … освещенное ярким светом, позволяющим этим ощущениям пребывать в вас».
Собрание завершилось, когда кто-то из Друзей повернулся к другому человеку, пожав ему руку, и сказал: «Добро пожаловать». Всех попросили представиться, и гостей дружно приветствовали теплыми, искренними словами «Добро пожаловать, Друг».
Этот опыт квакерского общения оказался захватывающим. Самым значимым итогом его глубокого воздействия стало мое желание почитать Библию, чтобы подготовиться к следующей встрече. У меня уже давно не появлялось такого желания после церковной службы. К тому же у меня не возникло никакой необходимости беспокоиться о доктринальных формулировках или стиле богослужения, и не было никакого страха, что меня привлекут к каким-то возможным формам служения. Вместо этого, как посетитель в кругу Друзей, я обнаружил сообщество, готовое совместно и смиренно искать опыт общения со Святым Духом в ожидании.
И я остался, чтобы найти еще больше.
Тим Макгири
2012
