Работавшая больше двух лет в Бузулуке и его окрестностях британско-американская квакерская миссия планировала в 1918 году сворачивать свою деятельность. Ситуация в стране изменилась за два года самым кардинальным образом, да и страны, в которую приехали в апреле 1916 года английские квакеры, уже не существовало. Однако идея продолжения работы, продолжения сотрудничества квакеров с русским народом, не уходила из головы руководителя Английской миссии Теодора Ригга. В мае 1918 года он писал об идее квакерского посольства в России в Лондон:
«Вероятно, вы помните, что несколько месяцев назад в небольшом журнале Квакерской организации помощи жертвам войны появилась статья, в которой предлагалось организовать небольшую группу людей — на постоянной основе — в России, как и в других странах, и тем самым поддерживать связь с жизнью в России, вносить свой вклад с нашей стороны, опираясь на то умение, на тот энтузиазм, на те идеалы, которыми бы указанная группа людей обладала. Некоторые из наших работников считают, что здесь, в Бузулукском уезде, почва для приезда такой группы людей, которые были бы готовы жить в деревнях, бок о бок с крестьянами — если мы сможем найти таких людей — подготовлена.
В сердцах крестьян Любимовки, Андреевки и Могутово надолго останется чувство благодарности за работу Английской миссии. Группа английских или американских Друзей, настроенных на служение, обученных ремёслам, таким, как земледелие, плотницкое и столярное дело, механика, гигиена или уход за больными, могла бы внести огромный вклад в общинную жизнь этих русских деревень. Их деятельность естественным образом продолжала бы ту работу, которую только что завершила нынешняя Миссия.
Бузулукский уезд, как нам кажется, является особенно благоприятным местом для создания квакерского посольства, так как в нескольких южных волостях уезда проживают русские крестьяне, называющих себя квакерами. Есть в этих краях и крестьяне — толстовцы. В частности, в Патровской волости есть группы крестьян, которых называют квакерами и толстовцами. Даже один толковый квакер, обосновавшийся в любой из деревень в южной части уезда, мог бы сотворить большое благо в деле повышения уровня жизни и роста идеалов этих русских крестьян. Однако если нет группы людей, готовых нести служение в России в течение нескольких лет, то и сделать ничего не удастся.
Мы попросили доктора Пирсона и доктора Рикмана, которые, вероятно, вскоре вернутся в Англию, рассказать вам об этом».
Теодор Ригг в 1914 г. в форме сотрудника Санитарной службы Друзей
Летом 1918 года в России началась гражданская война, сотрудники квакерской миссии разными путями покидали страну, но, воодушевлённые знакомством с русским народом, квакеры не оставляли идеи о постоянной миссии Общества Друзей. Сам Теодор Ригг, уже уехавший из РСФСР, писал в Лондон:
«Давайте посмотрим, что Общество Друзей могло бы сделать в деле решения проблем, с которыми сталкивается Россия, что мы можем дать россиянам».
В своём многостраничном документе, посланном британским квакерам, Ригг снова делит работу на две составляющие: духовная помощь, и помощь практическая. На практике ему видится важной работа с беженцами, возвращающимися в свои родные края после окончания Первой мировой. Человек практичный, британский квакер предлагает сосредоточить усилия на каком-то конкретном небольшом регионе. Теперь в его планах и предложениях не Бузулукский уезд, а Гродненская губерния, причём не вся, а пять-шесть сёл. Речь идёт о снабжении продовольствием вернувшихся из эвакуации беженцев и помощь с размещением тех, чьи дома были разрушены. Предлагается в каждой из выбранных деревень «строить здания, пригодные для временного проживания возвращающихся беженцев. Эти здания позднее будут приспособлены под школы, медицинские диспансеры, офисы местного совета и общественные лекционные залы». Коль скоро речь идёт о строительстве, то в планах и «сооружение лесопильного завода для заготовки пиломатериалов, необходимых для строительства; открытие цеха по производству оконных рам и дверей, устройство печи для обжига кирпича, необходимого для дымоходов и печей».
Кроме Гродненской губернии упоминается и Москва: во-первых, «потребуется дополнительное питание и для беженцев или детей в Москве», а во-вторых, «Москва выбрана из-за её стратегической важности для другой работы, и из-за необходимости контактировать с движением толстовцев, опираться на их помощь».
Но работа в Москве видится Риггу иной, нежели в Гродненской губернии. Идея довольно интересная, и, на мой взгляд, верная: «Трудно придумать что-либо более полезное, чем открытие студенческих общежитий. Такие общежития хоть немного помогли бы решению проблемы проживания многочисленных студентов Московского университета. Любой, кто знаком с городской жизнью в России, наверняка осведомлен об огромных трудностях, с которыми сталкиваются студенты в поисках приличного жилья». Кроме того, что квакеры хотят дать крышу над головой московскому студенчеству, они ещё предполагают сделать такое общежитие «центром работы Друзей. При этом, очевидно, имело бы смысл отдавать предпочтение студентам, имеющим намерение использовать полученные ими знания для работы в социальных службах».
Отдельной строкой проходит важность перевода квакерской литературы на русский язык: «Очень важно будет заняться переводом на русский язык и публикацией литературы Друзей».
Сегодня, через сто лет после описываемых событий, понятно, что идеям, даже если бы они начали реализовываться, не было бы суждено сбыться. Собственно, квакеров коммунисты терпели покуда в стране лютовал голод: продовольствие от иностранных организаций брали, и организации терпели, зорко следя за тем, чтоб не были они источником антибольшевистской пропаганды. Какое-то время спустя после окончания голода квакеров терпели, потому что те предлагали планы по проведению реконструкций и ремонта в местах своей работы в России. Но долго это продолжаться не могло: иностранная религиозная организация для Лубянки, конечно, неприемлема, чем бы она ни занималась. Квакеров давили административными удавками, выживали из офиса в центре Москвы, пока, наконец, совсем не прикрыли его. С толстовцами чекисты тоже разобрались быстро. Какая-либо просветительская или духовная работа с советским студенчеством в 1930-е годы была уже совершенно невообразима. Квакерская литература при большевиках — такое и представить сложно в стране, где за Библию можно было получить срок. Все эти планы по установлению квакерского посольства в СССР, к тому же, не получили поддержки ни в Лондоне, ни в Филадельфии.
На 60 лет квакеры исчезли из страны.
Сергей Никитин
