Джордж Амосс: Основание квакерского пацифизма

“Вот так мы узнали и поверили в то, что Бог нас любит. Бог — это любовь. Кто живет в любви, тот живет в Боге, и Бог живет в нем. Любовь достигла среди нас совершенства, так что мы смело встретим День Суда, потому что мы в этом мире таковы, каков Он. В любви нет страха — совершенная любовь изгоняет страх, потому что страх связан с наказанием и тот, кто боится, не достиг совершенства в любви. Мы любим, потому что Он первым полюбил нас. Если кто говорит: «Я люблю Бога», и при этом ненавидит своего брата, тот лжец. Ведь если он не любит брата, которого видел, то не может любить Бога, которого не видел. У нас есть заповедь, которую мы получили от Него: тот, кто любит Бога, должен любить и своего брата.” (Первое послание Иоанна 4:16-21)

* * *

Мы понимаем под природой Бога любовь (агапе), выраженную в полноте в Иисусе Христе. “Нечто от Бога … проявленное в [нас].” Те из нас, кто позволяют себе вновь обрести центр в этой любви и жить “во Христе” вместо жизни в “падшем Адаме”, становятся “причастными божественной природе”. Поэтому мы разделяем совершенство Бога, которое видится, как учил Иисус, в беспристрастной, активной любви, в качестве действия Бога, который “велит всходить солнцу и над добрыми, и над злыми и посылает дождь и для праведных, и для грешных” [Мф. 4:45, — прим. переводчика]. По мере “роста и укоренения” в нас этого небесного совершенства, мы становимся святыми.

Дина Роу Кендалл, "Добрый самаритянин"

Дина Роу Кендалл, “Добрый самаритянин”

Сопричастные Христу святые, подобно Иисусу, служат человеческими формами божественной любви своего времени. Как тело Христа, святые обладают “разумом Христа”. Таким образом, когда мы находимся в правильном разуме (как сказал бы Джордж Фокс), тогда нас ведет агапе-природа — “то, что от Бога” в наших сердцах. Для жизни под таким водительством нам не нужны ни законы, ни правила, ни принципы и ценности, ни даже пример Иисуса в писании. Как учил Иисус, пребывание в активной любви исполняет и превосходит закон.

Святые живут в Новом Завете, завете “не писания, но Духа; ибо писание убивает, но Дух дает жизнь”. Далекий от священных писаний, Новый Завет имеет отношение к духовному Христу, божественному Слову (Логосу), “силе Бога и мудрости Бога”. В этом святом духе, в силе и мудрости вселенской любви мы “живем и движемся и существуем”. Агапе, проявляющаяся в нас как желание добра другим, служит движущей силой наших жизней.

Наше миролюбие тогда – это агапе в действии, проявление любящего дара спасения от агрессивного эгоизма нашей природы, “вера, действующая через любовь”. И, соответственно, мы не поддерживаем пацифизм только лишь на словах, либо прибегая к этическому или практическому рассуждению. Хотя слова также можно использовать, и это может быть хорошо, они не достигают сердца, а потому вряд ли нарушат подавляющий проявления агапе рационализм. И, наоборот, святые жизни активной любви — это наше наиболее эффективное свидетельство “пути, истины и жизни”.

Подобно Иисусу, святые должны страдать, поскольку божественная природа противостоит человеческому, как в тех людях, в которых она процветает, так и в тех, кто ее в себе подавляет. Любить означает делать себя уязвимым для страдания. Открытое сердце, которое заботится о других, будет изранено обетами любви. И ее свидетельство будет отвергаться, “мир” не понимает и часто не способен вынести вселенскую любовь, которая может показаться нетерпимой и почти бесчеловечной.

Мы понимаем реакцию мира, но не можем поступать иначе, нежели жить в любви и ради нее, хоть это и кажется глупым и даже вредным. Мы миролюбивы, поскольку нам известно, как это сказал Томас Мертон: “Любовь — мой истинный характер. Любовь — мое имя”. Мы освобождены от духовной смерти, чтобы жить в “истинном характере”, в любви, которая и есть проявленный в нас Бог. Верные этой любви и надеющиеся на пробуждение к ней других, мы соглашаемся страдать добровольно, как это могут делать только человеческие существа, “откликаясь тому, что от Бога в каждом”, потому что мы страдаем за тех, кого любим, даже, если они нас ненавидят, даже, если они нам вредят.

И тогда агапе-любовь — источник и душа нашего ненасилия. Мы — пацифисты не потому, что верим в святость человеческой жизни, и не потому, что верим в любовь, как лучший путь, хотя мы и можем верить во все это. И дело не в том, чтобы воплотить веру на практике, живя в соответствии с идеалом, повинуясь наставлениям писания или даже следуя Иисусу, если только это не означает следовать его завету в божественной любви, когда мы живем “верой Христа”. Мы – пацифисты, потому что, возвращаясь в Бога-кто-есть-агапе, мы обнаруживаем, что любовь сильнее нашего страха и гнева. А значит, любовь — это не просто “экспериментальная” религия и духовная дисциплина, а сама наша природа и жизнь. Квакерское ненасилие — это жизнь любви агапе во всякой ситуации, невзирая на риск и неизбежную боль, потому что любовь — это мы сами. Это и так просто, и так трудно.

 

Октябрь 2014 г.

Источник: postmodernquaker.wordpress.com