Летом 1957 года в Москве состоялся VI фестиваль молодёжи и студентов. Необычное для советской страны мероприятие, когда в Москву приехали сотни иностранцев, которым не запрещали напрямую общаться с советскими гражданами. И советским гражданам ничего не было за прямое общение с приехавшими иностранцами.
Среди многочисленных мероприятий было несколько, где собирались «религиозники». Впервые в истории СССР допускалось общение соотечественников с представителями различных конфессий, прибывшими из-за рубежа.
Так, например, 3 августа 1957 года – по инициативе англичан – в одном из московских ресторанов собрались вместе около 150 молодых христиан из различных стран, участников фестиваля. Мероприятие называлось собеседованиями, – пришедшие были разбиты на шесть групп – в них обсуждали проблемы веры и свободы совести. Среди участников были и квакеры: молодые члены Религиозного общества Друзей, прибывшие из Британии, участвовали в собеседованиях группы номер 4 и группы номер 5.
Ректор Московской духовной академии К.И. Ружицкий немедленно по окончании дискуссий выслал краткий отчёт на имя Г.Г. Карпова, председателя Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР. Карпов доложил по команде дальше, о чём на его докладе свидетельствуют пометы: «Тов. Суслов М.А. ознакомился. В. Воронцов. 19.08.57», «Читал. П. Поспелов. 21.08», «Архив. В. Горбунов. 27.08», «Читал. А. Романов. Черненко».
Но кроме официально рарешённых встреч в Москве у британских квакеров состоялась ещё одна интересная встреча. В августе 1957 года они пожали руку своему Артуру Уоттсу, который в 1920 на два года приехал в Советскую Россию помогать голодающим, а в 1931 вернулся в СССР, и решил остаться тут навсегда. Только теперь, по прошествии 25 лет Артур мог поговорить на своём родном языке с соотечественниками, спасибо хрущёвской оттепели и Фестивалю.
Следует заметить, что мой добрый знакомый и Друг Питер Джарман, который любезно прислал мне текст меморандума, рассказал, что известный британский квакер Григор Маклелланд, оказывается, тоже встречался с Уоттсом и его супругой. «В 1955 году, за два года до Фестиваля, – писал мне Джарман – Артур Уоттс принимал у себя в гостях Григора Маклелланда, находившегося в Москве с британской делегацией». Правда, сам Маклелланд, умерший в 2013 году, не мог вспомнить, о чём они говорили во время обеда с Уоттсом.
Артур Уоттс родился в 1888 году в Манчестере в квакерской семье. Он был пацифистом и противником милитаризма, выступал против призыва. Во время Первой мировой войны категорически отказался нести службу в армии, хотя бы и не связанную с участием в боевых действиях, за что дважды сидел в тюрьме. Активно участвовал в общественной жизни квакеров, а в 1921-1923 годах работал в Советской России, где и заразился коммунистической бациллой. Его напарник, британский квакер Грегори Уэлч, работавший тогда с Уоттсом в России, называл последнего коммунистом – без тени симпатии.
Покинув СССР в 1923 году, Артур Уоттс перебрался в Австралию, где в 1925 году женился на враче Маргарет Торп, спасшей его тифа, подхваченного в России. Она писала: «Он, казалось, был доверен мне на попечение, и я восхищалась единством его ума и абсолютной искренности». Но маяк социализма манил, и в 1931 Артур уехал в Москву, а в 1936 последовал заочный развод с Маргарет Уоттс, – детей у них не было.
Встреча молодых британских квакеров, гостей Фестиваля, с советским пенсионером Артуром Уоттсом проходила в гостиничном номере, и на ней, кроме англичан, были ещё русские ребята. По результатам беседы молодые Друзья составили краткий меморандум, читать который теперь, по прошествии 60 лет, очень интересно.
Похоже, что Артур Уоттс и в самом деле уверовал в то, что живёт он в идеальном обществе, принципы которого ему очень близки. Принципы эти были начертаны ещё на гербе его школы в Акворте: «Не для одного, а для всех». На какое-то время – рассказывал Уоттс – он даже стал атеистом, но потом, всё-таки, вернулся к христианской вере.
В СССР – говорил Уоттс – он мог отдавать всего себя на службу обществу, что было невозможно, когда он работал на хозяина в капиталистическом обществе. Он чувствовал «свободу, подобную той свободе, что ощущает художник, который может писать картины, полностью выражая себя, пускай он даже при этом остаётся бедным».
В своих восхвалениях Советского Союза он зашёл так далеко, что даже присутствовавший на встрече русский юноша не удержался и на английском назвал Артура Уоттса старым дураком.
Сам же Артур напирал на то, что запад не в состоянии понять русскую душу, что для того, чтобы хоть что-то понимать об этой стране, квакерам следует: 1) учить русский язык и 2) прожить тут по крайней мере пару лет, пока они не получат достаточное понимание русского ментального климата для внесения эффективной квакерской контрибуции. Русская религия – говорил Уоттс – в большей степени мистическая чем духовная, поэтому бессмысленно говорить о «Внутреннем Свете» или о «частице Бога в каждом человеке».
Сейчас трудно судить, что было в голове у этого человека в 1957 году – после всех сталинских чисток, после войны, во время которой он получил советское гражданство. В самом ли деле он старался видеть только хорошее, или самоцензура настолько вошла в его плоть и кровь, что даже в обстановке эйфории Московского фестиваля он, казалось, предпочитал говорить фразами советского агитпропа.
Фотография брата Артура Уоттса, Реншоу, во Франции во время Первой мировой войны, где он помогал беженцам. С ним Артур собирался встретиться в Норвегии в 1958 г.
В Англию Артур Уоттс ехать опасался – он сказал, что ожидает, что британские власти «не признают его советский паспорт и возьмут его в качестве заложника». На следующий год Уоттс запланировал встретиться со своим братом – в Норвегии.
Он охотно дал англичанам свой московский адрес, и эти молодые квакеры почему-то вообразили, что Уоттс будет готов принимать у себя дома московскую молодёжь. В своей записке они выражали надежду, что «его дом может стать дискуссионным центром для тех молодых россиян, которые приходили на наши Молитвенные Собрания тут, в Москве».
Часть меморандума о встрече с Уоттсом. Автор записал адрес Артура, пытаясь изобразить кириллицу при помощи пишущей машинки с латиницей. В адресе Выставочный пер., ныне ул. Академика Петровского.
Увы, Артур Уоттс умер в Москве в 1958 году, – встречи с братом не получилось, да и собраний на его квартире, наверно, не было.
Его жизнь – ещё один удивительный эпизод в истории взаимоотношений наших стран – не на уровне властей, а на уровне простых граждан. Артур Уоттс – один из многих британцев, которые бескорыстно ехали сюда в трудные для нашей страны времена, и помогали нашим соотечественникам. Их помощь потом была либо оболгана, либо предана забвению.
И даже его фотографии мне найти не удалось.
Сергей Никитин
2017
